Это уж точно самая тихая тусовка в Москве. Каждую среду несколько сот человек собираются вместе, чтобы обсудить новости, выпить со знакомыми пивка или водки, да просто побыть рядом с друзьями. Но несмотря на то, что народу на Цветном бульваре собирается порядочно, ни смеха, ни шуток, ни песен не слышно. Потому что встречаются здесь глухонемые.
Мы ждем проводника в мир тишины у выхода из метро “Цветной бульвар”. Рядом общаются немые. Бурно жестикулируют. Кажется, даже смеются над чем-то. Наконец из “Мерседеса” выходит Василий Шмелев — председатель молодежного бюро и член правления Московской организации Всероссийского общества глухих. Еще он — замдиректора в одной типографии. И, как вы понимаете, тоже глухой. Точнее — почти глухой. Может общаться, так как имеет хороший слуховой аппарат (о плохих поговорим позже).
Василий рассказывает нам, что глухие в Москве собирались по определенным дням всегда. Здесь — уже 3 или 4 года. Раньше тусовались на “Новокузнецкой” и “Краснопресненской”. Но теперь, по словам Василия, там чаще собирается “шпана”.
— Разные приходят люди. В том числе и наши фашисты... — говорит он.
— ???
— А чего вы удивляетесь? Мы такие же люди, как и вы. Разные. Есть и фашисты, и мошенники. Может, читали про то, как банда глухих отбирала мобильники и кошельки?..
Мы переходим через бульвар и медленно идем сквозь толпу глухих. В основном это люди зрелого возраста, но есть и молодежь. Василий то и дело здоровается со знакомыми, уговаривает их пообщаться с журналистами. Но они отказываются. Пока говорю с Василием, фотокор снимает чуть в стороне. И ему то и дело приходится прерываться, чтобы знаками объясниться с недовольными.
Глухие так же настороженно относятся к миру, как и он к ним. В том, что слышащий мир к ним неласков, убеждаюсь наглядно. Несколько выпивших рабочих в оранжевых жилетах обосновались неподалеку. Ржут и что-то кричат глухим на каком-то из языков бывшего СССР. Глухие пока терпят. А Василий жалуется на 122-й закон:
— Раньше каждый глухой имел право на 30 часов в год бесплатного переводчика. А теперь — только на бесплатный слуховой аппарат. Но половине из нас он не поможет. А если и поможет, то только дорогой, импортный, долларов за 600—800... Почему, вы думаете, люди здесь собираются? Да потому что днем большинство работает, а по вечерам обмениваемся информацией. К примеру, недавно электричество в Москве отключили. Что случилось, почему? Хорошо еще дождались новостей с сурдопереводом, а так — как на Луне живем. На Западе глухие от государства имеют право на бесплатного переводчика, а мы как в ловушке оказались...
Василий приглашает нас на следующий день посетить... дискотеку для глухих — есть, оказывается, и такая. И с ней тоже все непросто.
Проводят дискотеку примерно раз в месяц, хотя лучше бы раз в неделю, но уж не до жиру. Чтобы окупались расходы, надо продать минимум 300 билетов. На каждую новую программу сначала приходят по 500—600 человек, но потом интерес падает, и удается заманить едва сотню. Значит, что? Надо менять программу, а это опять деньги...
Договариваемся с Василием на завтра, а сами остаемся, чтобы закончить съемку. Прав был наш собеседник: они такие же, как и мы. В павильоне на Цветном активно раскупают пиво и водку. Сидят на лавочках, соображают на троих-четверых. А вот и последствия непонимания между глухими и миром — подвыпившие рабочие достали-таки глухих. Итог — драка. Крепкий бритый парень гонится за гастарбайтером, со всей силы пытается ему вмазать. Тот уворачивается, прячется за гуляющих (тем тоже в горячке достается), а его коллега получает свое прямо у лавочек. Но пинают его недолго, и побежденные покидают поле сражения, которое остается за глухими. Среда — их день на Цветном...
На следующий день, как договорено, приезжаем на окраину Москвы, на дискотеку. Девять вечера, народ еще не подтянулся. Охранники развлекательного комплекса вместе с представителями молодежного бюро досматривают людей на входе, как в любом клубе.
Надежда — один из представителей молодежного бюро, а по совместительству администратор дискотеки. Она слабослышащая и хорошо разговаривает. Сидим с ней в изолированном от музыки зале (чтобы она могла нас слышать) и расспрашиваем о специфике мероприятия. Но, как выясняется, специфики почти и нет.
— Музыку подбирают диджеи, есть у нас и кордебалет. В нем танцуют и профи, и любители. Только всегда просим, чтобы музыку выводили на “максимум” — для абсолютно глухих, они чувствуют ритм по колебанию пола и воздуха. А так — все как обычно.
Случаются на дискотеках и драки. Надя говорит об этом спокойно.
— Кто-то что-то не то показал, кто-то принял это близко к сердцу — и понеслось. А что? Ребята ведь молодые...
Как это ни странно, у глухих к нынешнему молодому поколению слышащих претензий меньше, чем к старшему.
— Сейчас все-таки больше говорят о нас. И по телевидению, и в прессе. Ну, что мы такие же люди. А представители старшего поколения выросли в другом мире. Ну... — Надя делает неопределенный жест рукой. — Не слышат, объясняются знаками, значит — обезьяны.
Спрашиваю, объясняются ли глухие на дискотеке в любви. И если да, то как.
— В любви, — со знанием дела говорит Надя, — мы объясняемся в других местах, как и все люди, а здесь мы расслабляемся.
В баре за стойкой клиентов обслуживают так. На прозрачном пластиковом меню стоят значки, чтобы можно было указать пальцем и бармен увидел. Вообще, дискотека начинается в 7 вечера и заканчивается в 6 утра. Сейчас 10 вечера, народ прибывает.
Вот несколько стильных девушек, как всегда, опережая парней, самозабвенно отплясывают. Ребята пока курят за столиками. В роли глухих выступаем теперь уже мы с фотокором — среди грохота “техно” общаться нам затруднительно, а глухие шума не замечают. Жестикулируют друг другу через весь зал, как ни в чем не бывало. Кстати, обычные, слышащие люди на такие дискотеки попасть не могут. Но это пока. В скором времени начнут пускать всех.
О браках между глухими и слышащими нам сказали так:
— Есть, но единицы. Любовь в конце концов всегда уходит, остается брак. А вместе с браком — проблема ежедневного общения. Мало кто выдержит такое.
Музыка звучит не самая современная — “I saw you dancing” заявляет Yaki da. Что ж, и мы видим. А вот и медленный танец. Девушки в основном танцуют с девушками (не лесби — просто кавалеры еще не подошли). Но вот и любовь. Самозабвенно впилась друг в друга губами пара. А вот и другая — судя по всему, парень слабослышащий, а девушка глухая. Джентльмен учит даму танцевать, но получается у нее не очень. А тут еще и мы с фотоаппаратом. Девушка в сердцах машет рукой и уходит. Другие к съемке относятся лучше, охотно позируют, обнявшись в центре танцпола...
В общем, дискотека как дискотека. Ну, не слышат — жизнь-то продолжается.
Утром иду в офис Московской городской организации Всероссийского общества глухих. Помощник председателя и переводчик с языка жестов Татьяна Котельская вздыхает:
— То и дело приходится отвечать на одни и те же вопросы. Вот сейчас пожилая женщина звонила, возмущалась — требует, как раньше, бесплатный вибробудильник. А город нам уже по закону помочь не может. Объясняю, но не очень-то получается.
Татьяна жалуется дальше:
— Много лет назад решили, что будут выпускаться специальные декодеры, которые, дескать, станут обычную телепередачу сопровождать телетекстом. Но прибор так и не изобрели, а мифический декодер продолжает путешествовать из бумажки в бумажку. Глухим нужны телевизоры с телетекстом, но их-то в законе нет!
Кроме того, на всю Москву, оказывается, всего около 50 переводчиков с языка жестов. Из них 15 работают только с Бауманским университетом, где есть спецгруппа слабослышащих и глухих студентов. Есть и спецкурсы, где за 3—4 месяца можно освоить базовый язык жестов. Но настоящий переводчик — это ребенок из семьи глухих, как сама Котельская. Такие дети, по словам Татьяны, лишены детства. Все бытовые проблемы родителей приходится решать им, потому и рано взрослеют.
В Обществе глухих сейчас собираются “пробить” через Госдуму закон о русском языке жестов. Потому что знаете сколько среди нас глухих? По мировой статистике — от 4 до 6%. Разделите 140 миллионов населения. Во Всероссийском обществе глухих порядка 150 тыс. членов, но очень многие в общество не вступают. И сколько их даже в Москве, не знает никто.
Быт для глухих (многие до сих пор называют глухих глухонемыми, что неверно, ведь они только глухие, язык жестов-то есть!) — проблема. Написать заявление — и то морока. Ведь основной язык для них — жестовый, русский в массе своей они знают плохо. На Марьинской линии метро пустили новые вагоны с бегущей строкой, но... система не работает. То же самое — на Ярославском вокзале.
Информация — главная проблема из всех проблем. При любых ЧП, наподобие недавнего с электричеством, про глухих никто не вспоминает. Театр или кино малодоступны. Была в Большом одна опера, там действовала бегущая строка, но это — исключение. В общем, тяжело выживать глухим. Но они стараются.
...Выходя из Общества глухих, смотрю на доску объявлений. Чего там только нет. Вот объявление о приеме в детскую секцию дзюдо и карате. Вот адрес мастерской факсов. Зачем оно тут? Да затем, что для глухих факс — это окно в мир. Но по тому же 122-му закону бесплатный факс тоже им теперь недоступен.
