“Цены росли, растут и будут расти. А все из-за того, что наши граждане слишком много тратят, — считает экс-помощник президента по экономике Александр ЛИВШИЦ. — Правда, делают они это не потому, что такие бестолковые. Просто у них нет другого выхода: либо тратить, либо терять”.
Нужно повернуть финансовую систему лицом к народу. Помочь людям не терять то, что они зарабатывают. Таким образом государство решит целую кучу проблем. И в первую очередь — безудержного роста цен.
— Александр Яковлевич, как войдет в историю экономическая пятилетка 2000—2005?
— Ее запомнят стабфондом (если, конечно, не разбазарят) и досрочной выплатой внешнего долга. Это два настоящих исторических достижения. Других, к сожалению, не вижу.
Инфляция в стране — на уровне 1997 года. Притом что восемь лет назад у нас не было дорогой нефти, профицитного бюджета и вертикали власти. Честно говоря, просто срам. Если говорить о странах СНГ, хуже дела только в Белоруссии. (Украина в этом году не показатель, у них был майдан.)
— С ценами у нас теперь борется вся госмашина. Президент лично дал задание решить проблему…
— Команда пошла в бюрократию — реакция предсказуема. Наверняка используют какой-то вариант из трех: или урезать госрасходы, или поднять курс рубля, или сдерживать тарифы монополий. Урезать гостраты сейчас было бы неправильно. В стране идет монетизация. Какие-то регионы от льгот уже отказались, какие-то — нет. Кто-то застрял посередине: и деньги дает, и льготы сохраняет. Впереди индексации. Причем солидные, сверх плана и в ускоренном режиме. Иначе нельзя.
Укрепление рубля просто опасно. Это добьет наших производителей! Из всех стран-нефтеэкспортеров одна Россия идет в сторону повышения курса национальной валюты. Мы, конечно, всегда выбираем свой путь, но рост экономики у нас и без того замедляется. Возьмите, к примеру, казахов. Большая страна, сосед, тот же поток нефтедолларов и хороший платежный баланс. Но подъем курса тенге нежелателен — такова госполитика.
Или китайцы, которых уже всем миром просят поднять курс юаня: мол, этого хочет рынок. А они как разумные люди отвечают: а мы не хотим. И вообще: при чем тут мировой рынок? Как он связан с работой нашей экономики? Ну свалилась манна небесная в виде высоких цен на наш экспорт. Но эти цены от нас далеко, мы их никак не контролируем. И зачем нам плыть по течению, которое нас непонятно куда вынесет?
— Но монополистов-то надо контролировать?
— Надо. Хотя и тяжело. У нас в каждом совете директоров крупной компании сидят министры. Казалось бы, требуй аудированную отчетность. Чтобы понять, куда деньги уходят. Какое там… Не допросишься. Скорее тебя оттуда вынесут, чем тебе что-то принесут. Но и это не самое страшное.
Худо-бедно, но с крупными монополиями власти бороться научились. Гораздо опаснее местные монополисты, с которыми никакого сладу нет. А попытаться их “прижать” — тот же инструмент борьбы с инфляцией, только более эластичный.
— А вы не объясните, почему рост мировых цен на сырье подталкивает вверх нашу инфляцию? Как только в мире в очередной раз дорожает нефть, в России растут в цене молоко и яйца. Какая связь?
— Мне тоже раньше казалось, что никакой. А теперь понял. У нас рынки — особенно локальные — не конкурентные. Зато все следят за “мировой конъюнктурой”. Как только там цены выросли, поставщики той же нефтянки (далее по цепочке) тут же хватаются за калькулятор: делиться, мол, надо. Вот цены внутри страны и тянутся к мировым. Была бы у нас конкурентная экономика, послал бы таких дельцов подальше. А нельзя — заменить-то некем.
Но, возвращаясь к правительственным рецептам борьбы с ростом цен, скажу: все это стрижка сорняков без выдергивания корней. Конечно, газон станет ровным. Но очень скоро все лопухи и одуванчики испортят его прелестный вид. Проблема-то намного глубже.
На мой взгляд, у наших людей очень высока склонность к потреблению. Однако тратят граждане вовсе не потому, что такие бестолковые. Просто в стране нет финансовой системы, которая бы помогала сберегать. Что делать, если накопил? Хранить в рублях — съест инфляция. Перевести в доллары — это хоть и привычно, но ненадежно.
— Курс стал скакать, причем чаще вверх, чем вниз.
— А это действует на нервы. В банки? Там низкий процент. Есть паевые инвестиционные фонды, но они пока не авторитетны. При нашей хилой банковской системе объем вложений в ПИФы — 1% от частных депозитов в слабых банках. У людей альтернатива простая: либо терять, либо тратить. И они тратят. Так, что не успевает производство, и цены снова лезут вверх.
— А если бы директором были вы?..
— Я бы на месте властей подумал, как увеличить склонность к сбережению. Как заставить людей копить. Все эти меры известны, проверены мировой практикой и менее болезненны. Почему, к примеру, Минфин отказался от выпуска госбумаг для населения? Понимаю: лень. Думать придется, как продавать и создавать инфраструктуру. Или: почему бы государству не поддержать ПИФы, введя такую же систему страхования, как с банками? Не подумать о стабфонде как о гарантиях к той же ипотеке? Лишь бы деньги не валили на рынок и не задирали цены.
Финансовая система в России повернута лицом к государству, вполоборота к бизнесу и спиной к человеку. Можно сделать целую серию шагов, которая развернет ее лицом к народу. И поможет людям не терять то, что они зарабатывают. При этом в выигрыше окажется экономика.
— На прошлой неделе правительство решило сверх плана потратить 350 млрд. рублей. Денег добавят и бюджетникам, и пенсионерам. Они их тут же потратят, и у нас снова будет рост цен — по признанию самого же Кудрина, дополнительные 1,5%.
— Такая угроза есть. Тем более важно, чтобы все эти деньги не вышли на рынок в полном объеме и не “съели” эту прибавку.
— После того как пол-Москвы осталось без света, снова заговорили о техногенных катастрофах. Страна стареет. Оборудование — тоже. Критический срок, который называют эксперты, — 2008—2010 годы.
— Модернизация инфраструктуры — это вторая серьезнейшая проблема. Мы оказались на развилке. Можно, конечно, гнать экономику к удвоению ВВП, но именно в этот момент что-то может лопнуть, разрушиться или “полететь”. А можно вложить деньги в ремонт и только после этого удваивать и утраивать. Либо скорость, либо надежность.
Мы держимся только за счет того, что при социализме строили с двойным запасом прочности. Заботились о надежности рельсов, трубопроводов и электросетей. ЦК КПСС требовал, чтобы настоящие сроки службы были подлиннее бумажных. Спасибо, конечно, отцам и дедам, но любые резервы когда-то кончаются. И тогда вместо удвоения начнется отнимание, деление и даже извлечение из ВВП квадратного корня.
Мы даже не отдаем себе отчета, что живем в социалистической стране. Олигархи зарабатывают деньги на социалистических заводах — они еще пока ничего сами не построили. Свой товар возят по социалистическим рельсам, а ток — по социалистическим линиям электропередачи. Ремонтируют? Да, но не строят. Это все досталось от той страны, которой нет уже пятнадцать лет. А какого-то ввода мощностей мы не видим.
Я никого не кляну. Никто не стал бы инвестировать в 90-е годы, имея такую высокую инфляцию и не имея возможности “отбить” деньги. И никто не будет вкладывать в чужое. В не принадлежащую тебе инфраструктуру. Но это же надо делать!
— За чей счет? Государственный?
— Зачем же? Что-то заплатит бизнес. В случае с теми же трубопроводами: если хочет зарыть деньги в землю — пусть зарывает. Лучше иметь частную трубу, чем никакой.
На банки особой надежды нет. У них проблема с “длинными” деньгами. Западным капиталистам интересен исключительно наш экспорт и быстрая отдача. А тут сплошные долгострои. Дело хлопотное и рискованное.
— Выходит, без государства никак?
— Можно вернуться к госгарантиям — иначе инвесторов не затащить. Или к федеральным целевым программам, обозначив безусловный приоритет: “национальная инфраструктура”. Но — сверхжестко контролировать. Пора что-то решать с оборудованием. Если уж заменять, то на самое современное. Заграничное. Значит, надо убирать импортные пошлины…
— Может, пустить на модернизацию средства стабфонда?
— Сложный вопрос. Бюджетные деньги плюс подряды на строительство — классическая формула казнокрадства. Причем в любой стране мира. А народных денег жалко. То, что мы отдали долги западным кредиторам, в этом смысле настоящее достижение. Чуть ли не единственный способ потратить деньги так, чтобы ни рубля не пропало. Разве что, повторю, госгарантии… Можно рискнуть.
— Или — в строительство дорог. Хотя бы платных?
— Столько было разговоров о частно-государственном партнерстве, привлечении инвесторов. Но дальше слов дело не пошло. Хотя идея хорошая. Хлопотная, но полезная. С тех же иностранцев налог не возьмешь, а за транзит — пусть раскошеливаются. Скорость — тот же товар.
Плата за дорогу, кстати, справедливее налога: берут только с тех, кто за рулем. Только при одном условии: у автолюбителя обязательно должна быть альтернатива. По этому пути прошли Япония, США, Германия. Хотя у них дороги и без того были неплохими. У нас они ужасные, а мы до сих пор чего-то ждем.
— Кстати, пока нефть в мире дорогая, стабфонд будет наполняться. И до конца года, по прогнозам, достигнет 1 млрд. рублей. Вы, как экс-министр финансов, против того, чтобы тратить эти деньги в стране?
— Что такое стабфонд? Некая кубышка на черный день. В которую можно залезть, когда повалятся цены на энергоносители. Еще работает как денежный пылесос, который чистит экономику от “лишних” денег, разгоняющих инфляцию. Если его растратить и ничего в системе кардинально не менять, цены будут расти не на сегодняшние 11% в год, а раза в два быстрее. И здесь никаких денег не напасешься — ни военным, ни бюджетникам.
Кстати, стабфонд — это же не наше изобретение. Самая большая банка финансовых консервов — в Норвегии (более 160 млрд. долларов, в 6 раз больше нашего). Наполняется сверхдоходами от экспорта. Тратить внутри страны запрещено — боятся инфляции и роста курса национальной валюты. А мы, выходит, смелые? Установили лимит в 500 млрд. рублей. А все, что сверху, значит, будем тратить. Только куда и зачем — неясно. Распихивать по сомнительным проектам?..
— Давайте поставим вопрос по-другому. У России есть шанс когда-нибудь слезть с нефтяной иглы?
— А что мы умеем делать? Что мы можем продавать на мировом рынке? Ресурсы (нефть, газ, уголь, металлы, электроэнергию), оружие, космические запуски, и… все. По материальной части Россия остается советской. Все заводы у нас со времен СССР.
Но мы всегда были такими. Надо быть реалистом. Что, во времена советской власти страна экспортировала машины и оборудование? Все шло по линии СЭВ, и совершенно необязательно, что поляки с болгарами нуждались именно в наших станках. Как только СЭВ распался, машиностроительный экспорт был потерян.
Страна пока неконкурентоспособна. Целый ряд секторов закрыт для нас. Мы никогда не сможем делать автомобили, как немцы, японцы и американцы. Они слишком далеко ушли. Но повышать конкурентоспособность мы сможем только вместе с ними. Здесь не может быть никакой самостийности. А когда у нас начнут размещать заказы “дженерал моторсы” или “боинги” — у России откроется путь на международные рынки.
— Даже правительство поняло, что будущее автопрома — это сборка иномарок в России.
— Только для этого им понадобилось 15 лет. Непатриотично? Зато честно…
— Референдумы во Франции и Нидерландах, на которых народы этих стран сказали твердое “нет” Европейской конституции, “уронили” евро. В Германии упорно муссируют слухи (на самом высоком уровне) о возвращении старой доброй немецкой марки, а в Италии — лиры.
— Что я могу сказать? Затормозилось движение вперед, но отката назад не будет. Европа не отказывается от своих партнеров по ЕС, не отменяет евро. Однако признает: интеграция зашла слишком далеко. Надо бы взять паузу…
А европейские чиновники, которые делают такие заявления, при всей своей экстравагантности свое дело знают. Опускают евро, что, кстати, хорошо не только для экономики ЕС. Но и для России. Нынешняя валютная комбинация: доллар вверх — рубль вниз, идеальна и выгодна для страны. Добавлю: Центробанк не проводит заметных интервенций. Не забрасывает экономику рублями. Нет нужды. Курс и так идет куда надо. Продлились бы подольше эти счастливые мгновения!
— А ваш долгосрочный прогноз?
— Евро будет медленно опускаться. Не потому, что европейская экономика становится хуже. Просто американская идет на поправку. США надо покрывать огромный бюджетный дефицит. А для этого — привлекать деньги со всего мира. А чтобы заинтересовать инвесторов, надо повышать для них процентные ставки. Чем выше проценты — тем выше курс.
Так что мой совет таков. Если думаете о вложениях не на один год, ориентируйтесь на доллар и депозиты в рублях. Но это не значит, что надо идти и менять все деньги на “зелень”. Тут каждый выбирает, исходя из своей личной ситуации. Едете в Европу — запасайтесь евро. Благо они пока дешевые.
