Самурай в стиле но

Приходишь к японцу — не забудь снять тапочки

Уникальный человек Кандзэ Хидео. Он и почетный старейшина школы кандзэ. И первый актер труппы но. И профессор Киотской академии искусств... Он с самого детства на сцене классического театра Японии, которому перевалило уже за 600 лет. А сам Хидео-сан в этом году отметил свое 78-летие. Свое первое интервью в Москве мастер дал “МК”.


Заходим с фотокором за кулисы МХАТа им. Горького.

— Здесь снимайте обувь, — предупреждает нас переводчица Юкико. Неукоснительно следуем просьбе, проходим по деревянному настилу — хасигакари — босиком прямо на главную сцену, реконструированную в театре точь-в-точь по канонам, сформированным еще в XVII веке. Над сценой возвышается крыша-пагода. На задней стене изображена сосна, куда, согласно поверьям, спускается японский бог.

— А сосны тоже привезли с родины? — спрашиваю у Юкико.

— Нет, сосны местные, подмосковные, — улыбается переводчица.

И тут появляется он — гордость но — Кандзэ Хидео. Он дебютировал в но в трехлетнем возрасте.

Садимся на колени друг напротив друга.

— Я родился в семье этого театра, его традиции в моей крови, — говорит Хидео-сан. — И всю юность, собственно, как и всю жизнь, занимался одним только театром но. Менялись учителя и школы — кандзэ, потом школа кито. На пороге тридцатилетия я находился в творческом и духовном поиске, и изучение оперы и драмы обогатило меня профессионально. Двадцать лет спустя, в 1979-м, я снова вернулся в ассоциацию но.

— Вы в первый раз в России?

— Впервые я приехал в Москву в 1967-м, тогда мне удалось видеть несколько спектаклей Юрия Любимова на Таганке. Они сильно повлияли на меня...

Начинается церемония, но совсем не чайная — Хидео-сан извлекает из чемоданчика шелковые свертки, аккуратно разворачивает их, доставая две маски — мужскую и женскую. Известно, что женские роли в традиционном японском театре всегда исполняли мужчины.

— Этим маскам около четырехсот лет, — величественно продолжает свой рассказ Хидео-сан. — Их изготовили мастера но. Они сделаны из кипариса и прекрасно сохранились.

Надевает женскую. Склоняет голову вниз, становясь печальной женщиной. Поднимает голову, и женщина, то есть маска, улыбается.

— А мужская маска что обозначает?

— Это маска молодого самурая. Белая повязка на лбу — знак того, что он проиграл.

— Современные веяния каким-то образом коснулись древних традиций театра но?

— Театр но показывал свои спектакли всегда под открытым небом. Театральные люди стараются идти навстречу зрителю — так, уже в течение ста лет спектакли идут и в закрытом помещении. Таким современным техникам, как свет, в но только несколько десятилетий. Сейчас в труппе театра есть и женщины, которые играют и женщин и мужчин. Это совсем новое явление, которое необходимо тщательно изучать, чтобы представлять со сцены.

— Можете поделиться секретом творческого долголетия: как вам удается сохранять прекрасную физическую форму и энергию?

— Люди моего возраста не всегда хотят играть. Выходить на сцену — мое желание. Ничего специально для этого я не делаю, моя энергия — это я сам. Каждый день кроме репетиций я учусь правильно ходить, делаю голосовые упражнения, тренирую дыхание.

— Сколько длятся эти упражнения?

— По-разному. Если один час в сутки, то это мало. Как правило, тренировки проходят дольше.

— Вы с трех лет на сцене. Что больше всего запомнилось?

— Война… Может, я ответил не совсем то, что вы имели в виду в художественном плане. Но все мы люди, я — человек, а война потрясает людей. Это большое событие. Я часто думаю, как надо жить, и, как нормальный человек, считаю, что война сильно меняет мировоззрение.

— Что бы вы пожелали московским зрителям и читателям “МК”?

— С того времени, когда я как турист в конце шестидесятых был в Москве, она и Россия в целом крайне изменились. Иногда я нахожу, что давно потеряна сама Япония. И очень хочется пожелать, чтобы, меняясь, Россия сохранила все хорошее, что имела до эпохи перемен...

— Что-то подобное вашему древнему ритуалу в помещении обнажать стопы?

— Да. В Японии уже много веков ходят босиком, такова традиция. Например, в быту человек ходит, и в теле образуется точка, центр тяжести. А в нашем искусстве мы все выражаем по-другому, линией. Один шаг — это тридцать шагов. И можно увидеть мир мертвецов, откуда приехал дух — человек в маске.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру