Мент отпущения

Новый способ борьбы с терроризмом: найти крайнего и осудить

Его сделали крайним. Его — это бывшего капитана ЛОВД “Домодедово” Михаила Артамонова. 7 лет за решеткой схлопотал милиционер за шахидок, взорвавших в августе прошлого года самолеты.

То ли их он встретил в аэропорту, то ли не их. То ли подозрительных, то ли безвинных — в легкой одежде, под которой не скроешь пояса смертниц. То ли чеченок, то ли женщин “с европейскими лицами”, как звучало на суде. В общем, сплошные загадки. Но тогда за что осудили капитана?

А чтоб неповадно было. Неповадно находиться в нужном месте в нужное время. Неповадно кого-либо останавливать. Неповадно вообще работать в милиции.

Такой вывод сделали все без исключения милиционеры, с которыми мы беседовали по поводу этого приговора.


Представьте себе нашего типичного мента. Родился в Подмосковье или в российской глубинке, где в милицию идут пусть за крошечной, зато стабильной зарплатой. Закончил милицейскую школу, получил пистолет (“вот и крутись, как можешь” — шутка), сдуру женился — и быстро развелся, поскольку жены ну никак не хотят понять, почему мужья постоянно “в усилении”. Однако успел соорудить ребенка, а то и двоих, которым теперь хоть что-то, да надо отстегивать.

Конечно, прирабатывает — в охране или по мелким поручениям, но без криминала. Конечно, пьет — но не до белых чертей. За 5—10 лет в погонах успел до тонкостей изучить закидоны начальства. А поскольку выполнить все должностные инструкции абсолютно нереально (кто-то подсчитал, что у участковых, например, их под 70), прекрасно разбирается, на что можно спокойно наплевать, а за что легко и выговор схлопотать, и премии лишиться. В общем, система надежная и сбоев практически не дает. Если не форс-мажор…

Михаил Артамонов родился в подмосковных Белых Столбах (как раз близ Домодедова). Рано осиротел, его сначала воспитывала бабушка, потом — детский дом. Образование — среднее специальное (все та же школа милиции). К 30 годам успел и жениться, и развестись, и ребенка родить. Еще через 10 лет ушел бы себе на заслуженную милицейскую пенсию, устроился бы в какой-нибудь ЧОП и зажил бы наконец “по-человечески”. Если бы не самолеты…

Две пассажирки рейса 884 из Махачкалы поставили жирный крест на спокойной старости Артамонова. Вернее, странный, непомерно суровый — больше, чем просил прокурор! — приговор суда.

Кого отпустил капитан?

Давайте разбираться. К статье 293 УК РФ (“Халатность”) существует (как и ко всем прочим) комментарий председателя Верховного суда РФ Лебедева. Там, в частности, сказано: “Уголовно наказуемая халатность предполагает в обязательном порядке (выделено нами. — Авт.), что исполнение соответствующих обязанностей входило в круг правомочий должностного лица, закрепленных в конкретном законе… а также в соответствующих должностных инструкциях, приказах, распоряжениях и т.д. Отсутствие надлежаще оформленного правового акта о круге обязанностей… исключает ответственность за халатность (выделено нами. — Авт.)”.

Судья Домодедовского горсуда Наталья Мишина явно с этим комментарием знакома. Ведь суд согласился, что Артамонов работал не в отделе по борьбе с терроризмом, а в ОБНОНе, то есть боролся с наркотиками. И что приказа о своем переводе в новый отдел не читал и за это не расписывался. Больше того, антитеррористического отдела как такового в ЛОВД вообще еще не создали. Так, подмахнули нужные бумаги — и все. Значит, должностные инструкции Артамонова измениться не успели, по крайней мере, его с ними никто не ознакомил.

Наркотиков среди обломков самолетов не нашли? Не нашли. Так какие вопросы к Артамонову?

А что до “предписаний обращать внимание на женщин с Северного Кавказа” (интересно, как милиционеры должны различать выходцев с Северного Кавказа и, скажем, из Закавказья?), так поговорите с любым постовым. Он вам скажет, сколько ориентировок присылается ему ежедневно (штук 20—30), какого они качества и как он удерживает всю эту макулатуру в голове. Компьютера у него, сами понимаете, нет.

Вот и оказался Михаил Артамонов, типичный российский мент, типичным козлом отпущения за всю гнилую систему. Его приговор симптоматичен. Во-первых, хоть какое-то утешение родным погибших — а за милиционера никто не вступится: прав—виноват — не важно, так ему и надо, все они такие, ну недолюбливает наш народ милицию. А во-вторых — и это главное, — само дело о взрыве самолетов, по нашему глубокому убеждению, никогда не будет раскрыто.

Возможно, по нему прилюдно отчитаются — ведь назвал же генпрокурор Устинов фамилии террористок сразу после теракта. Так они и проходят до сих пор по всем информагентствам: Амнат Нагаева и Сацита Джебирханова. Так значились и в деле Артамонова. А то, что Нагаева и Джебирханова ну никак не могли оказаться в тех самолетах по очень простой причине — они живы, здоровы и торгуют на рынке, — никого не волнует. Напомним, что наша газета достаточно убедительно, со ссылками на источники в МВД РФ, рассказала об этом еще в марте с.г. (“Смертницы-призраки”, “МК” от 9.03.2005 г.).

Артамонов указанных генпрокурором чеченок не опознал. И другие сотрудники ЛОВД не опознали. Так кого же отпустил бывший капитан ЛОВД? И кто все-таки взорвал самолеты?

Черная Роза — эмблема теракта

Во всех последних шахидских историях особенно не повезло Розе Нагаевой, сестре Амнат. Сначала ее уверенно объявили исполнительницей взрыва возле метро “Рижская” — правда, генетическая экспертиза уже в ноябре 2004 г. развеяла эту легенду. Спасибо, у следователей Мосгорпрокуратуры, которые занимались “Рижской”, хватило совести не скрывать результатов. Хотя так списали бы теракт на Розу, да и ладненько. А теперь в деле остался один Николай Кипкеев, названный организатором того взрыва.

Потом случился Беслан. И вот в апреле с.г. заместитель генпрокурора по Южному федеральному округу Николай Шепель официально назвал фамилии террористок-смертниц, которые принимали участие в захвате школы. Это опять Роза Нагаева и еще Марьям Табурова, числившаяся до того смертницей, след которой затерялся. Помните, тогда пугали, что четыре шахидки поехали в Москву, три — проявились взрывами, а одна — выжидает?

Якобы фамилии названы снова по результатам молекулярно-генетической экспертизы. Но почему Шепель сделал свое громкое заявление лишь в апреле, если экспертиза по Розе Нагаевой была готова еще осенью? Начальство потребовало наконец отчитаться? Хоть как-то?

Мы проверили это сообщение. И узнали много интересного.

Недокормленная шахидка

— Нет, таких пухленьких шахидок в захваченной школе точно не было, — сказала нам бывшая заложница, фотокорреспондент бесланской газеты “Жизнь Правобережья” Фатима Аликова. — Обе “наши” девушки были с худыми лицами, сами миниатюрные. Знаете, мне тогда приходила в голову мысль, что я и одной рукой могла каждую из них свалить. (Сама Фатима — 1,6 м ростом, и веса в ней всего-то 50 кг. — Авт.) Голоса у обеих были низкие, я бы даже сказала — хриплые. Глаза — пронзительно-черные (в “объективке” на Розу Нагаеву говорится, что у нее серые глаза и каштановые волосы. — Авт.). Нет, никакого сходства с опубликованными фотографиями, — заключила наша собеседница.

— Да, Фатима мне рассказывала, что обе чеченки напоминали ей недокормленных цыплят, — добавляет мама Фатимы, корреспондент той же газеты Эльза Баскаева. — Мы еще обратили внимание, что у той, которую наши власти назвали Розой Нагаевой, глаза косят. А в школе у шахидок глаза не были косыми...

Все три страшных сентябрьских дня Эльза Баскаева выходила на связь с журналистами: и с российскими, и с иностранными, — и сообщала последние новости из захваченной школы.

— Много вранья сейчас идет о нас, — подтверждает Эльза. — Спросите моих коллег в редакции, вам все скажут, что бандитов было более 50 человек, а не 32, как потом заявили официально.

— Мы задавали вопрос следователям: а где же остальные? — вступает в разговор Сусанна Дудиева, она теперь возглавляет Комитет бесланских матерей. — Дети рассказывали, что среди бандитов был некий Колобок (маленького роста, с огненно-рыжей бородой). Был человек с ужасным шрамом, который шел через все его горло. Их не нашли среди убитых. Так где они? Нам очень долго предъявляли якобы опознанных террористов. Никаких женщин среди них мы не видели. Насколько я знаю, шахидок было две. Одна взорвалась прямо в день захвата школы, а про вторую говорили, что она сбежала. Кого же тогда опознали? И как?

Не иначе шахидки сделали пластические операции. Уменьшили рост, скинули по 20 кг, изменили разрез и цвет глаз…

Жительница Беслана Лариса Мамитова, врач городской станции “Скорой помощи”, тоже бывшая заложница, по сути была единственным человеком, которому в том аду довелось контактировать почти со всеми захватчиками. Бандитам постоянно требовались консультации и врачебная помощь.

— Пришлось останавливать кровотечения, перевязывать раны, — вспоминает Лариса Мамитова. — Как-то в коридоре я столкнулась с двумя девушками, одетыми во все черное. В руках каждая держала по пистолету, я разглядела на них пояса шахидок. Особенно мне запомнились их глаза: это были глаза очень юных девочек (между прочим, Розе Нагаевой тогда было 29 лет, Марьям Табуровой — 27. — Авт.). Они бесшумно появлялись и так же бесшумно исчезали.

Лариса запомнила, что обе шахидки занимались вполне мирными делами: водили детей из спортзала в туалет, поили водой.

— Они были тихие и незаметные, — свидетельствует еще одна заложница, сотрудница газеты “Жизнь Правобережья” Светлана Пелиева. — Как две черные тени. И делали все, как им прикажут. Совсем молоденькие девочки, хрупкие, тоненькие.

— Я была в тот момент, когда раздался взрыв, в школьном коридоре, — говорит Мамитова. — Сначала слышала какой-то спор, шум, кто-то сильно ругался: мужчина и женщина. Потом так грохнуло, что пол и потолок у меня поплыли перед глазами. Среди убитых и раненых оказались и заложники, и террористы. Меня позвали делать перевязки. Позже, когда вернулась, я заглянула в кабинет, где рвануло. С потолка и со стен там свисали ошметки человеческой плоти. А в углу лежало, накрытое тряпками, то, что осталось от одной из девушек в черном.

Тогда же, в сентябре, спецслужбы поспешили сообщить, что они опознали взорванную шахидку: это как будто была супруга боевика Майербека Шейбикханова. Сам бандит тоже погиб в школе. Излагалась и первая версия произошедшего: всегда послушная супруга “человека с ружьем” (так звали Шейбикханова соседи из его села Старый Энгеной) начала спорить с мужем, за что тот ее и взорвал. Как звали супругу Шейбикханова? На этот вопрос спецслужбы не ответили. Но то, что это не Роза и не Марьям, — факт.

Вот такая арифметика у Генпрокуратуры. Шейбикханова плюс икс равняется Нагаева плюс Табурова.

Время лечит

— Мы тут, в Беслане, уже ничему не удивляемся, — вздохнул журналист Мурад Кабоев (сейчас Кабоев пишет “Книгу памяти Беслана”, он член инициативной группы, которая занимается собственным расследованием причин и обстоятельств захвата школы. — Авт.). — Ведь первый раз о том, что опознаны 20 террористов из 32, нам заявили 18 ноября прошлого года. Причем женщин среди них не было. И в апреле 2005-го тоже назвали все то же число 20. Только еще прибавились имена двух шахидок. Как же так? И, между прочим, мы все помним историю с опознанием одного из бандитов, Изнаура Кадзоева. На его опознание приезжали и мать, и жена Ракиат с пятью детьми. У матери брали кровь для молекулярно-генетической экспертизы. Попрощались мы с Кадзоевым. Но… ненадолго.

Это действительно так. Буквально через месяц после захвата школы в Беслане живой и невредимый Кадзоев всплыл в Ингушетии, где и попал в милицейские сводки. Стали проверять: не однофамилец ли? Оказалось, тот самый: Кадзоев Изнаур Исаевич, 1974 г.р. Ну не аномалия — покойник воскрес!

6 января с.г. спецслужбы пытались ликвидировать Кадзоева в его родном селе Кантышево, но он ушел из дома горными тропами. Тогда спецоперацию назначили на 13 апреля. В ней были задействованы 70 бойцов спецназа ФСБ. Кадзоев оказал сопротивление и в результате перестрелки был убит.

Но кто же тогда был в Беслане? И кого же опознали родственники и молекулярно-генетическая экспертиза?

…За Беслан сейчас судят рядового бандита Нурпаши Кулаева, которому чудом удалось уцелеть. Так и хочется написать — “оставили на разводку”. Это хорошо, это означает, что матери и отцы погибших детей выпустят пар своего праведного гнева в ходе этого убогого процесса — силы уйдут на бурные протесты и демонстративные уходы из зала. И все утрясется само собой, и потом уже не будут вспоминать о заказчиках и сбежавших — время лечит.

За “Норд-Ост” не осудили никого. А зря. Могли бы и там сохранить какую-нибудь “шестерку” для показательного процесса.

За “Рижскую” тоже судить некого. Осведомленные люди говорят, что “след увел в Чечню”. В Чечне, как известно, все следы смываются горными ливнями и твердой валютой.

За самолеты уже попали под раздачу билетный спекулянт из Армении Арутюнян и сотрудник авиакомпании “Сибирь” Николай Коренков — каждому отмерили по 1,5 года в колонии-поселении.

Михаилу Артамонову повезло куда меньше. Он получил по полной программе за весь международный терроризм. Жалко, не удалось припаять ему еще пару статей — а то на пожизненное отправили бы.

Ну и что? Думаете, все его коллеги перепугались и встали теперь живой цепью на пути врага? Ага, выхватили дубинки из ножен и стоят, нас берегут.

И террористы тут же наложили в штаны. Выделили в своих рядах пятерку самых несчастных и отправили их в поход на Москву.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру