Неожиданную трактовку “Пра-Фауста” Иоганна Гете в театре им. Пушкина в рамках Чеховского фестиваля представил театр “Ур Бразил” из Сан-Паулу. Называется “Фауст Зеро”. По духу — трагедия, по форме — колоритная и эксцентричная комедия-буфф.
На сцене — настоящий художественный беспорядок (сценография: Габриэл Виллела, Марсио Винисиус). Справа — металлический крест и огромный плакат с живописным анатомическим строением мозга ребенка. Слева — знак “виктории” с тематическим принтом из жизни мальчика Фауста. На заднике — ковровые дорожки в небеса ярчайших колеров. В центре — ткацкий станок. Символ всепоглощающий страсти окружают манекены, одежда, детские рисунки, стулья, китайские зонтики. Сверху — почти по Конан Дойлу свисают гигантские пляшущие человечки из металла. Балаганный пейзаж увенчан то ли райком из багета, то ли ящиком Пандоры из картона, из которого, как из кабинета, под звуки шарманки выходит к зрителям Доктор Фауст бразильского разлива. В этой версии главную роль исполняет выдающаяся актриса Влалдерес де Баррос. А сам спектакль посвящен режиссером (Габриэл Виллела) сорокалетию ее творческой деятельности.
— Добрый вечер, — на чистом русском приветствует она публику. Театральное вступление тут же обещает, что будет “все понятно и ни в коем случае не скучно”. Рядом с Фаустом огненно-рыжий амбал с бородой, его миссия — приправлять действие готическими цитатами. И горячий бразильский мачо — Мефистофель. Потешная троица уводит зрителя в карнавал своего сюжета из смеси фарсовых текстов XV века о чародее Иоганне Фаусте, первых авторских набросков к “Фаусту”, выдержек из канонического текста и шутовской отсебятины. Звучит это приблизительно так: “Первая часть начинается с пролога, где Доктор Фауст и Мефистофель, просто Мефисто для друзей, заключают пари”, “Но как в газете нет пролога на небе, мы для ознакомления предлагаем следующую информацию…”. Или же: “Ведь, как говорил Достоевский, все меняется, а “Аэрофлот” остается!”. Но, кроме шуток, визуальный ряд, сочетающийся с южным темпераментом актеров, добавляет плюсы оригинальному режиссерскому решению. Кстати, актриса и Мефисто переодеваются прямо на сцене. Она сменяет ультрамариновый камзол а-ля тореро на бесформенный халат, он — светский костюм на красную шубу.
Пока главный герой садится за прялку, чтобы ткать “живую одежду бытия”, в сюжетное полотно вторгаются экспрессивные краски — гротескные персонажи. Египетское божество в темных очках, трясущаяся студентка с муляжом курицы в руках и красной нитью на шее. Тут же нам титры поясняют: “В первой части происходит сцена кровавой сделки”. Мефисто кричит “Гав!”, ставит печать на договоре копытом. И эксцентрически выдержанная чехарда превращается в комедию масок, которые примеряют на себя герои с репликами:
— Плачет в толпе Арлекин,
Ищет свою Коломбину,
Маска, я тебя знаю!
Сцена в доме соседки Маргариты Марты запоминается ее наивным хлюпаньем по покойному мужу, салфеточками и сумкой, наполненной щучьими хвостами, — вероятно, образом сада, где и происходит первое свидание Фауста с кротким предметом страсти. Чуть позже Гретхен (Вера Зиммерман) укутается в арабскую шаль и выставит перед собой на вешалке детский рисунок. Затем снимет и трогательно свернет бумагу так, что рисунок с человечком превратится в мальчика, которого девушка безжалостно утопит в трехлитровой банке. Импровизированной тюрьмой для бедняжки явится раек, в начале спектакля выпустивший на сцене Фауста. А конструкция с огромными пляшущими человечками не раз спустится им на голову. Необычную балаганную метафору режиссер с блеском использует в финале, когда марионетки, управляемые дьяволом, танцуют на плечах ослепленного Доктора, вовлекая его в смертельный шабаш. Последний обмякнет как кукла, выкрикивая роковые слова своего создателя “Света! Света! Больше света!”.
Тут хочется вспомнить, что Гете писал “Фауста” в течение шестидесяти лет, спектакль же, на радость зрителям, проносится калейдоскопическим вихрем — час двадцать без антракта. Видимо, в стране вечного карнавала как нигде понимают, что “жизнь коротка, а искусство вечно”, и не отвлекаются на всякую там метафизику и философию.
