В среду в Москву из Молдавии вернулись российские наблюдатели. Контроль за выборами мэра Кишинева обернулся для Алексея Кочеткова и Владимира Лебедкина сначала арестом, потом судом, а потом — отсидкой в молдавской тюрьме. Случай беспрецедентный. После вмешательства российского МИДа наблюдателей освободили. С вернувшимися на родину “российскими шпионами” побеседовал корреспондент “МК”.
— Что же все-таки произошло на границе Молдавии и Приднестровья? Местная пресса сообщала, что пьяные россияне учинили драку с полицией…
Владимир Лебедкин: 9 июля, за день до выборов, мы ехали на такси из Кишинева в Тирасполь. На таможенном посту Гырбовец, почти на границе Молдовы и Приднестровья, нас остановила молдавская полиция. Один из незнакомцев в штатском подошел к нам, открыл переднюю дверцу такси и начал избивать Алексея. Это видели молдавские полицейские. Я закричал им: мол, вмешайтесь! Они — ноль внимания. Видно, ждали, что мы сами сдачи дадим, и тогда нас можно будет посадить за хулиганство. Потом все-таки приказали нам выйти из такси и сесть в полицейскую машину. Повезли в комиссариат города Новые Анины. Люди в штатском, которые нас били, дали показания, потом испарились. Кто они такие, мы так и не узнали. А из протокола выяснилось, что мы сопротивлялись полиции и ругались матом.
Потом был суд — это вообще песня. Он длился 15 минут. Из них десять судья посвятил рассказу о том, что Молдова — это не Россия, а европейская страна. В итоге мне дали 13 суток, Алексею — 7. Ну, разумеется, никакого адвоката, представителя посольства, даже переводчика не было. Даже протокол заседания не велся.
— Как вам сиделось в молдавской тюрьме?
— Вот именно: в тюрьме. Мы обвинялись в административном правонарушении, а сидели вместе с осужденными по уголовным статьям: за побег, убийство, кражи… Тюрьма, мол, переполнена. А представитель российского посольства (его все-таки после второго суда к нам пропустили) сказал: не возмущайтесь, только хуже будет… Камера — два на три метра. Духота, света практически нет. Вместо параши — дырка в полу. Ее затыкали пластиковой бутылкой. Канализации — никакой. Под утро через окошко просовывают шланг и ровно полторы минуты льют воду. Хватает, чтобы набрать 4 маленьких бутылки из-под пепси.
Мне, кстати, ингалятор с собой взять не дали. Вызвали врача. Он приехал через шесть часов после вызова. Охранники сказали: лучше труповозку вызови — быстрее приедет.
Алексей Кочетков: Охранники там вообще люди с юмором. Один ко мне подошел, говорит: у моей дочери завтра день рожденья, а у тебя деньги конфисковали. Я возьму немного на подарок дочке, можно?..
— Сокамерники вас не трогали?
В. Л.: Два раза к нам в камеру приходил какой-то человек и избивал нашего сокамерника. При этом говорил всем: “Я его из-за них (то есть из-за нас) бью”. Нас вообще пытались стравить — и с сокамерниками, и друг с другом. Мы несколько суток вообще не спали — боялись…
А. К.: Но вообще заключенные (все, кстати, молдаване) к нам лучше отнеслись, чем охранники. Русских в их среде вообще уважают. А нам сочувствовали: политические все-таки…
— Почему же молдавские власти на вас так обозлились? Испугались руки Кремля?
А. К.: У нас с ними с парламентских выборов, “теплые отношения”. Помните, тогда Воронин заявил, что будет рад видеть как можно больше наблюдателей на выборах? Наши наблюдатели приехали, а им даже не дали выйти из поезда: без объяснений отправили обратно сначала белорусов, потом россиян.
В. Л.: Еще их, наверное, испугало то, что молдавские правозащитники потихоньку начинают переориентироваться с Запада на Украину и Россию. Ведь Запад демократическую оппозицию кинул по полной программе, поддержав Воронина. Вот и решили на нашем примере показать молдавским демократам, что на Восток смотреть не надо.
