Арбузная река, хлынувшая в столицу, превращается в поток. Клетки с “полосатиками” и колоритными носатыми продавцами облепляют все дворы и обочины дорог. Что нам впаривают — выращенные на солнце и в песках сахарные астраханские арбузы или скороспелки, подкормленные синильной кислотой и подкрашенные марганцовкой? Кому мы платим за чудо-ягоды? Как выбрать самую спелую из них?
Чтобы ответить на все эти вопросы, специальный корреспондент “МК” внедрился в интернациональную “арбузную мафию”. Мекка всех бахчеводов — знаменитые Бэровские бугры. Именно там можно узнать все об арбузах. И либо разлюбить эту ягоду на веки вечные, либо окончательно стать арбузоманом.
Ягода с привкусом водки
4 утра. Пока нет солнца, с бригадой залетных узбеков выхожу на сбор арбузов. Мой участок — крайний ряд у дороги. Обдираю руки о верблюжью колючку и высохшие арбузные плети, прежде чем добираюсь до первой чудо-ягоды. Удивительно — чтобы оторвать арбуз от стебля, не нужно никаких усилий. Достаточно ласкового прикосновения. У плода пересох хвостик, он сам оторвался от ненужной мамы-бахчи. Значит — с поля вон.
— Этот пока не бери, — говорит мой напарник Алишер, когда я хватаюсь за второго “полосатика”. Подпинывая плод, как мячик, он объясняет: — Спелый степной арбуз должен “драться”! На удар отвечать ударом. Этот не пружинит — значит, еще сырой.
Мы собираем последние “прикормленные” арбузы, которые называют здесь “пленочными” или “вареными”. Селяне высадили в лунки арбузные семечки под пленку еще в середине апреля. При появлении всходов огородники острым, как мачете, ножом прорезали в пленке круглые отверстия и выпустили сеянцы на солнечный свет.
По ходу дела выясняю, что у каждого фермера часть арбузов растет “в термосе”. Тысячи стаканчиков-“патрончиков” с рассадой высаживают под пленку, плюс натягивают сверху на металлические дуги парник. Плоды созревают “в термосе” на 40 дней раньше и в первых числах июля уже разъезжаются по стране.
— Недостаток солнца компенсируете, небось, мочевиной? — ехидно спрашиваю у бригадирши, кореянки Фроси.
— Ха! Любое растение нуждается в подкормке. Льем удобрения, конечно, но по минимуму. Может, и есть кудесники, которые пользуются стимуляторами роста, только у нас на них денег нет. Ранний арбуз потому и не такой сладкий, что ранний.
Когда я заговариваю о “наколотых” марганцовкой арбузах, все вокруг долго смеются.
— А ты попробуй, проткни корку арбуза… пусть даже иглой. Он тут же испортится. У нас до самого Нового года на шкафу хранились два арбуза. Один из них мы решили превратить в Деда Мороза. Посадили его под елку, скрепкой пришпилили бороду, усы. Тут он и потек! Даже от тонкого прокола арбуз мигом протухает. Пришлось “дедушку” выбросить.
8 утра. На коленях ползу по грядке к горизонту. Мне уже плевать, зрелые плоды или нет, — сгребаю все подряд. Про себя чертыхаясь, удивляюсь плодовитости арбузного куста: одно семечко дает 8—10 плодов.
10 утра. Плюс 35 в тени. В глазах рябит. Полосатые мячики вижу там, где их нет. Когда на одном из арбузов читаю надпись “Томе”, беспомощно протираю глаза. “Все, белая горячка”, — мелькает страшная мысль. Напарник смеется: “Арбузов с дарственными надписями на поле штук тридцать. Ребята весной развлекались: когда арбузик был размером с грецкий орех, брали тоненькую иголочку и слегка царапали по шкурке заветные слова. Арбуз растет — надпись расползается. Потом именную ягоду дарят.
Рабочий полдень. Садимся перекусить. Алишер подхватывает с бахчи небольшой арбуз, разбивает о землю и его мякотью начинает... мыть руки. Тут же поясняет:
— Из чего арбуз состоит? Из сахара, каротина, солей, витаминов, но 95% — вода. А где еще в солончаках воду взять? Только из арбуза.
Арбузы мы едим по–астрахански — с ржаным хлебом и воблой. Местные, если простудятся, не пьют аспирин, а используют в качестве жаропонижающего растертые в порошок арбузные семечки.
Когда я завожу разговор о китайцах, которые разработали технологию приготовления водки из арбуза, наш бригадный Колян молча ведет меня к краю поля. Выбирает “полосатика”-великана, сдергивает с арбуза неприметную треугольную крышку и… В нос ударяет сивушный запах! Колян вдыхает его с наслаждением. Четыре дня назад он “зарядил” арбуз: вынул из него часть мякоти и влил внутрь стакан дешевой водки. Теперь сливает в банку три литра готовой браги.
Бухгалтерия тети Фроси
На краю поля — необычное корейское поселение. В сбитых из пленки и фанеры землянках живут бригадиры и наемные рабочие.
Внутри удивительно чисто. Хозяйка жилища Фрося, как и ее соседи-фермеры, в свое время жила в Средней Азии, потом переехала в Астрахань. С поля почти не уходит: формирует бригаду, арендует землю и технику у сельскохозяйственного кооператива и горбатится на грядках от зари до зари.
— Первые деньги можно сделать только на арбузах, — говорит Фрося. — Но можно и прогореть. Например, попали посевы под градобой — и нет урожая. Потом сеянцы надо беречь от мучнистой росы, бахчевой тли, клещей. А пестициды денег стоят. Созрели арбузы — грачи и сороки налетели, проклюнули плод, на следующий день его нужно снимать с бахчи — он испортился на жаре. Но самая большая проблема — полив. Без воды в солончаках ничего не вырастет. Нам приходится “поднимать” воду на 40 метров от реки вверх. На это уходит 70% от вложенных средств.
За плечами у кореянки Фроси радиотехнический институт. На телефоне играет Гимн России, на экранной заставке — Путин. О прибыли за сезон фермер говорит неохотно:
— Набежит 50—60 тысяч — хорошо! Суди сама, взяла ссуду в банке — 80 тысяч. За семена отдала — 13500 (одно семечко “голландки” стоит рупь двадцать), за пленку — 7200, удобрений купила 20 мешков, бригаде рабочих каждый день плачу по 200 рублей. Надо будет расплатиться за воду, горючее, которое подорожало за последний год на 60%... А еще мы зависим от залетных перекупщиков. Посмотри, вон они стоят, хозяева жизни! — показывает она на вереницу грузовиков. — Стоят и диктуют цену. А мы понимаем: еще немного — и урожай сгорит. Отдаем арбузы по рублю за килограмм.
Шумел камыш, арбузы гнулись…
Действительно ли арбузный бизнес настолько тяжел и невыгоден? Или тетя Фрося лукавит? В Астрахани есть место, где про арбузы знают все, — ВНИИ орошаемого овощеводства и бахчеводства.
— Чтобы сэкономить место в холодильнике, в Японии изобрели квадратные арбузы, — решила я блеснуть знаниями перед директором института.
— Да мы вам арбуз любой формы вырастим! — охотно откликается Валентин Коринец. — Было время, и мы помещали арбузы в квадратные стеклянные короба, пока они еще росли на лозе. Плоды и становились кубическими. Другое дело, что мякоти в таких арбузах не больше, чем в круглых. Углы в них образуются за счет разрастания коры. Кому нужны лишние корки?
В институте мы узнали, что есть годы, когда сладких сочных арбузов, как ни крути, не получишь!
— Существуют 11-летние циклы с разной солнечной активностью, — говорит завсектором Наталья Антипенко. — За полвека мы выявили закономерность: в начале цикла, который придется как раз на следующий год, арбузы бывают менее сладкими.
Астраханцам на солнечную активность начхать. Вся область — с февраля по май — затянута в теплицы. По обочинам дорог транспаранты: “Нет пощады ворам света”, рядом черной краской намалеван череп с костями. Электроэнергия для безработных местных жителей кажется дорогой, ее безбожно воруют, закидывая провода прямо на высоковольтные линии.
— А как нам жить? — говорит торгующая арбузами у обочины дороги женщина средних лет. — Я из поселка бумажников. Вы в Москве, наверное, не слышали, что бумагу можно делать из камыша? А у нас построили в свое время большое предприятие, открыли институт. Потом все разом накрылось медным тазом, поселок остался без работы. Я бывший инженер, теперь утром беру на реализацию у корейца Вилли 30—40 арбузов по 5 рублей. Продаю по 7. За день на 3 тысячи наторгую, 5% — моих, 150 рублей получаю.
На развалах продаются ранние эллипсообразные сорта, голландские “Леди” и кругляши “Кримсон Свит”. Сплошных “чужеземцев” мы видим и на полях в самых арбузных районах — Енатаевском и Лиманском.
— Все наши арбузы в прошлом году сгнили, не доехав до прилавка, — говорит председатель сельскохозяйственного кооператива “Косихинский” Борис Будаев. — Лучший из сортов поспевает в середине августа. Тогда же дозревают арбузы в Волгоградской и Саратовской областях. Но стоят они дешевле, потому как выращиваются без полива. Кто из купцов будет смотреть на качество? А ведь только в Астраханской области арбузы высеваются в целину или по залежам (вспаханные земли, которые отдыхают от посевов несколько лет. — Прим. авт.). Ни одна из областей России пока себе этого позволить не может. Дальнобойщики же гнать фуры лишних 500 километров не хотят. До нас не доезжают — отовариваются у соседей. Натурального астраханца здесь скоро совсем не останется! Уже сейчас половину выращенного урожая мы изводим на семена. Не от хорошей жизни переходим на ранние скороспелые сорта, сажаем арбузы голландской селекции.
Через тернии — к МКАДу
А мы на бахче закидываем арбузы в фуру. По цепочке передаем “полосатиков” — из рук в руки. Хозяину — водителю Файзулле кажется, что не хватает пары сотен килограммов, и мои бригадные приносят ему плоды, которым стоило бы еще пару недель дозревать на корню.
Кореец Валера, за плечами которого Тимирязевская академия, со знанием дела говорит: “У этой “зеленки” в дороге мякоть, может, и покраснеет, но сам он не дозреет”.
В Москву и центральные регионы арбузы априори едут недозрелые, поскольку спелый плод довезти трудно. Везут арбузы не “как положено” — в поддонах и коробах, упакованные в стружку, а навалом — набивают фуры под самый потолок. “Бедные “полосатики”, — сокрушаюсь я. — Так, наверное, зэков в ГУЛАГ везли”. Выживают в итоге сильнейшие: все нижние — текут.
На взвешивании собираются десятка два большегрузов. Фермер Игорь Ли горячится:
— Я не могу найти водителей! Первый вопрос, который они мне задают: “Кто отвечает за дорогу?” Никто не соглашается везти товар в Москву, говорят: “На трассе заплатишь больше, чем получишь за рейс”.
Водители кругом согласно кивают: “Самые страшные посты — астраханские, волгоградские, но хуже всего калмыцкий у поселка Цаган-Аман”. Чтобы привезти арбузы из Астрахани в Питер, водитель Али заплатил гаишникам 5650 рублей. Он показывает нам блокнот с подробными записями — кому, сколько и на каких постах дал на лапу. По словам Али, ни одной машине, шедшей в их колонне, не удалось проехать мимо постов ДПС без остановок.
Я отправляюсь в дорогу на Москву с белорусским экипажем. Наш грузовой “Рено-Магнум” загружен двадцатью тоннами арбузов. Ни грамма перевеса. В папке собраны документы на любой вкус: накладная, доверенность, санпаспорт на машину, сертификат качества на продукцию, справка карантинного контроля.
За нами тяжело выруливает на трассу ржавый “КамАЗ” дагестанца Малхаза. Наш попутчик загрузился на славу: при грузоподъемности в 13 тонн он затарился... 35 тоннами арбузов. Малхаз — король арбузных дорог. Если выращивают бахчевые корейцы и казахи, то развозит урожай по стране в основном пятый (по номерным знакам) регион — Дагестан.
Проехав тридцать километров, пересекаем территорию Калмыкии. “Вот и знаменитый пост”, — говорит наш водитель.
Нашу фуру тормозят. К будке, где восседает государственный служащий, стоит очередь. Через двадцать минут в ее недрах, как в пещере Али-Бабы, исчезает наш водитель Сергей. Через пять — выходит без бумаг.
— Сержант говорит: “Иди думай!” Оказывается, я не имею права перевозить арбузы на машине с тентом! Требует отдельный сертификат на прицеп к машине.
По правую сторону дороги “думают” еще с десяток водителей большегрузов. В будку к сержанту заходят по нескольку раз. Торгуются. Выходят, снова занимают очередь.
Что делать? Правда, мы еще не выложили главный козырь. Чтобы водителей не мурыжили в дороге, в Астраханской области разработали специальные пропуска “Урожай 2005 года”, где указан грузоотправитель, вес груза, пункт назначения. С этой заветной (если бы!) бумагой наш водитель делает второй заход.
— Сходи со своим пропуском в одно место, — кричит гаишник. — До утра никуда не уедешь, санитарный контроль будешь ждать!
На обратной стороне пропуска указан телефон доверия. Звоним, объясняем ситуацию. На том конце провода басят: “Вас не имеют права задерживать, будем разбираться...”
Посовещавшись, водители пускают в ход тяжелую артиллерию — меня. После полуторачасового простоя иду с удостоверением “МК” к сержанту. Говорю: “Проводим рейд — насколько сложно привезти арбузы из Астрахани в Москву”. И — о чудо! — через три минуты всем застрявшим в Цаган-Амане грузовикам дают зеленый свет. Проскакиваем мы беспрепятственно и зверские волгоградские посты. У нас даже не проверяют документы. Сергей смеется: “По рации, видимо, передали: не трогать машину с журналистом”.
На стоянке нас догоняет Малхаз. Волгоградские стражи дорог ободрали его по полной программе: 500 на въезде, 500 на выезде. Формально к нашему попутчику придраться можно — он едет с недопустимо большим перегрузом.
— Не забью машину под потолок — детям кушать будет нечего! — оправдывается Малхаз.
За нами идет караван таких же “КамАЗов” из пятого региона. Они платят на постах на сто рублей меньше — потому как их много, а гаишник один. Из-за перегруза машины едва слушаются руля.
Скопление машин на трассе наблюдается в основном на постах, где стоят вмонтированные в дорожное полотно автоматические весы. Надо было видеть разочарованное лицо воронежского гаишника, когда он увидел, что у нашей машины — идеальный вес! Дагестанцев и здесь “шкурят”, говорят: “Еще никому не удавалось проскочить наш бастион меньше чем за 300 рублей!”
На трассе Астрахань—Волгоград—Урюпинск—Воронеж—Тамбов—Ступино—Москва я насчитала 18 стационарных постов ДПС, половина из них — “с весами”.
Велика Россия, но впереди все равно Москва. На МКАДе я готова целовать асфальт. Здесь нас уже встречают — прямо на кольце фуры поджидают продавцы-азербайджанцы. Арбузный рынок они держат в столице не один десяток лет. Трудятся целыми династиями. Чужаку здесь не пробиться. Часть арбузов, перекупив у дагестанцев, тут же и продают на развалах. В три раза дороже. В столице негласно установлен тариф, ниже которого впаривать арбузы нельзя. Поступление товара и его реализацию строго контролируют те, кто сидит на “арбузной трубе”.
— Э-э, красавица, сахарный ягода тебе подберу, иды суда!
Вопреки всем санитарным нормам продавец вырезает ножом в выбранном арбузе треугольник и дает нам попробовать мякоть. Плод действительно сладкий.
— А теперь на банку под прилавком посмотри, — кивает мне на стекляшку Малхаз. — Она с сахарным сиропом. Перед тем, как вырезать кусок на пробу, продавец окунает нож в сладкий раствор.
Вот и говорят: отведать чудо–ягоду — значит узнать, что едят ангелы.
Как выбрать спелый арбуз
Советы дает начальник отдела овощеводства и бахчеводства министерства сельского хозяйства Астраханской области Алексей Куфаев:
• Нужно обратить внимание не только на сухую плодоножку — хвостик на верхушке плода, но и на место его перехода в арбуз — так называемую пуговицу. Ее края тоже должны быть сухими.
• Астраханские арбузы тем спелее, чем сильнее выражена разница между темными и светлыми полосками вблизи хвостика.
• “Земляное пятно”, на котором лежал арбуз на бахче, должно быть темно-оранжевого, в крайнем случае — желтого, но никак не белого цвета.
• Простукивание арбуза — устаревший дедовский метод. На самом деле звук зависит от того, размягчилась внутри мякоть или нет. Зеленый плод будет звенеть, а отзвук спелого арбуза будет глухим.
• Если арбуз при сжатии трещит, это хороший признак. Правда, это касается только тех арбузов, которые не путешествовали. При транспортировке внутренность спелых арбузов разбалтывается и ослабляется. После чего почти все они перестают трещать.
• У спелого арбуза кожа твердая, как бронежилет. Если ноготь режет арбуз так же легко, как зеленый огурец, — плод сырой.
• Потрите до горяча бок арбуза пальцем и понюхайте потертость. Если пахнет свежескошенной травой — ягода сырая.
• Пустите арбузы в свободное плавание — спелые всплывут быстро, а недозревшие — медленно-медленно.
И помните, наиболее сладкими считаются плоды весом до 8 килограммов, а 15—20-килограммовые, как правило, не имеют яркого вкуса.
Рецепты от “МК”
• Арбузный мед. Мякоть арбуза протереть через сито, сок процедить через марлю. При слабом кипении выпарить воду, пока объем не уменьшится в 5—6 раз. Остывшая капля готового меда должна иметь вязкую консистенцию. Из 16—17 кг арбуза получается 1 кг меда.
• Соленые арбузы. Для засолки отобрать некрупные, недозрелые плоды. Кожуру проколоть в нескольких местах деревянной иглой, уложить плоды в бочки, залить их 8%-ным раствором соли, выдержать 2—3 дня при 20 градусах и убрать в холодильник или погреб.
ЦИФРА ДНЯ
32 кг арбузов должен съедать в год средний россиянин.
Но не съедает, поскольку для этого нужно выращивать не менее 11 млн. тонн чудо-ягоды. Пока же можно мечтать только о цифре 7,9 млн. тонн.
