…Медленно развернув шевелящийся тряпичный сверток, Светлана застыла над ним в немом ужасе. С большой натяжкой можно было назвать ребенком то, что предстало ее глазам. Вместо рук и ног тонюсенькие косточки-спички, обтянутые полупрозрачной кожей. Немощное тельце, способное в лучшем случае издавать слабое полузвериное поскуливание. И голова с кулачок, покрытая до самых бровей безобразной коростой… Другая бы подхватила подкидыша в охапку и сдала в первую попавшуюся больницу. Но доброе и отзывчивое сердце не позволило Светлане Зудиной поступить с малышом так же, как его непутевая мать...
“МК” первым узнал подробности этой необычной, но очень жизненной истории.
Продлись, мгновение
Мы собирались застать Светлану Адамовну дома, вернее, на ее даче в селе Лешино, но, не сговариваясь, встретились у корпуса местной детской инфекционной больницы. Глаза на мокром месте, руки дрожат, голос срывается — повергнуть в подобное состояние человека может только большое несчастье.
— Не пускают меня к моему Темочке, — срывается на плач женщина. — Забрали его неделю назад в больницу, сказали, в любое время смогу навещать, а на самом деле… Каждый день прихожу, обиваю пороги, но большее, что мне позволяют, — посмотреть на него через окно. Теперь я для него оказалась чужая!
Только благодаря нашему вмешательству врачи впервые согласились ненадолго вынести мальчика в приемное отделение. Правда, заранее категорически запретив его фотографировать. Светлана Адамовна, утирая град слез, стремительно кидается к малышу и подхватывает его на руки. Как она соскучилась по этим теплым пальчикам, глазкам-уголечкам и ставшей привычной тяжести детского тельца на руках!
— Темочка, мой маленький, мой золотой, мой ненаглядный, — раздается в приемной россыпь ласковых эпитетов.
Карапуз удивленно озирается, не произнося ни звука. Никто не узнал бы сейчас в пухленькой крохе того заморыша, который волей судьбы очутился однажды в дачном доме Зудиных. Ухоженный, чистый, спокойный. Только немножко грустный…
— А почему он холодненький такой? — вдруг озадачилась взрослая дочь Светланы Адамовны, Наташа, поцеловав Артема в лобик.
— У него вчера температура была 38,3, — объяснила врач-педиатр Лариса Бойкачева. — У мальчика лезут зубы. Но в остальном пока никаких патологий мы не обнаружили. Анализы хорошие. Гемоглобин — 120. На днях сделаем УЗИ внутренних органов и ЭКГ. Невропатолог пока его не смотрела, а с виду ребенок абсолютно здоров.
Заметив, что врач хочет прервать едва начавшееся долгожданное свидание, мы пытаемся побольше узнать о подкидыше, а заодно дать Зудиным возможность еще немного побыть с малышом.
— Сейчас мальчик весит 6 кг 880 г, — продолжает Лариса Бронеславовна. — Предположительно ему 8 месяцев. Мы определяем возраст по весу, росту ребенка, окружности головы, груди, его навыкам. В развитии он на полтора-два месяца отстает от своего настоящего биологического возраста. Скорее всего он был недоношенным или у него есть близнец. Кроме того, у него не совсем правильная форма головы — видите, в области лба выделяются небольшие бугры. Пока не могу сказать, серьезно это или нет, — надо обследовать с помощью компьютерной томографии. Но мальчик хорошо стоит на ногах, интересуется игрушками, выплескивает свои эмоции, лопочет. Со временем он догонит сверстников.
Время аудиенции закончилось. Артема уносят в отдельную палату, где он опять временами будет истошно плакать от недостатка внимания, к которому так привык за пять месяцев, проведенных в русской семье. Но больница есть больница. Здесь нет лишних рук, а внимание измеряется короткими минутами дежурного медосмотра…
Как сыр в масле
Парень-узбек, которого все называют Саша, появлялся в Лешине регулярно с наступлением “горячего” сезона. В прошлом году Светлана Адамовна позвала его к себе в помощники по хозяйству (у Зудиных две коровы, молоко от которых славится своим отменным качеством на всю округу). Саша доверие оправдал, поэтому нынешней весной семейство снова, не задумываясь, взяло его в наемные работники.
Однажды вечером, укладываясь спать, Светлана Адамовна услышала странный писк из летнего домика, в котором жил нанятый гастарбайтер. Звуки одновременно походили на плач ребенка, скуление собаки и мяуканье котенка. Не вызывало сомнения одно — это неведомое живое существо кто-то сильно мучает. Женщина решительно распахнула дверь бытовки.
— Ради Аллаха, не выгоняйте! — взмолился перепуганный Саша, пряча за спину комок тряпок.
А потом положил живого скелетика перед Светланой Адамовной на стол и попросил помочь хоть чем-то. Младенец весь извивался от кишечных колик, которые вызвало неразведенное коровье молоко. Матери двоих дочерей и бабушке четырех внучек не надо было объяснять, что делать. Когда малыш успокоился, она искупала его, накормила и оставила ночевать у себя в доме, решив, что утро вечера мудреней.
Утром Саши и след простыл. Не появился он ни на следующий день, ни через неделю… Впрочем, спрос с него невелик. Он даже не приходился отцом ребенку. У заезжего племени, в котором перепутались многие восточные национальности, так принято — отдавать детей на воспитание любому единоверцу.
— Почему сразу в больницу не отнесла? — искренне изумляется на мой вопрос Зудина. — Там нечего было нести — кожа да кости. Врача вызвали, даже он ужаснулся: “Крайняя степень дистрофии”. А у меня коровы, вот и решила выкормить, а там уж как сложится...
Муж, дочери и внучки поначалу оторопели от намерений главной хранительницы очага, а потом тоже привязались к неожиданно свалившемуся на семью чаду. Мальчика назвали Артем, решительно и бесповоротно отказавшись тем самым от сообщенного Сашей первоначального имени Хусейн. Адамовна отдавала малютке всю себя и даже немножко больше. “Как родного лелеяла”, — делится она. Тема катался как сыр в масле в тепле, заботе и безграничном внимании. Вряд ли с родной матерью он мог об этом даже мечтать… Зятья поступок тещи до конца так и не одобрили, но тактично молчали. Соседи принесли коляску, кой-какие вещички и время от времени выплескивали назревшее любопытство: “Адамовна, а дальше-то что с ним делать будешь?”.
Светлана отмахивалась, но через пять месяцев вопрос встал ребром. Малыш окреп, подрос. Не дело ему между небом и землей болтаться! На семейном совете решили для начала его просто зарегистрировать. Съездили в местную опеку и честно заявили, что в семье живет подкидыш. Надеялись — пока все бумаги оформляются, кроха поживет в семье. Но через пару дней за ребенком приехали с милицией и забрали в детскую инфекционную больницу. “Таков закон, — объяснили Зудиным, которые до сих пор пребывают в глубоком шоке. — Ребенок государственный и должен в течение всей процедуры находиться в больнице”. С этого момента вопрос “А что дальше?” у Адамовны не выходит из головы ни днем, ни ночью.
Как быть?
Вместе со Светланой Адамовной и ее дочерью Наташей мы отправились в отдел опеки и попечительства Чеховского района, чтобы узнать возможные варианты развития событий. Больше всего мои спутницы хотели немедленно забрать Тему из больницы. Зачем практически здоровому ребенку лежать в инфекционном отделении из-за оформления документов?
— Мы не имеем права отдавать сейчас ребенка в семью, — сказала главный специалист Управления образования Чеховского района Регина Зимина. — В данный момент он государственный, и его опекунами согласно семейному законодательству являются органы опеки и попечительства. Когда постановлением главы района будет назначен другой опекун, мы имеем право ребенка отдать. К сожалению, наше законодательство предусматривает именно такой ход событий. Изменить его мы не можем. Не мы, так прокуратура заберет ребенка из семьи и все равно до готовности документов поместит его в больницу.
— Что будет с Темой в ближайшее время?
— Мы зарегистрируем его. Я не стала делать этого сразу, потому что надеялась, что появится мама. (Со слов Зудиных, мать подкидыша тоже из приезжих, по национальности татарка, ее периодически видели болтающейся по селу. — Прим. авт.). Она знает о том, что ребенок находится у нас. Ее просили зайти только побеседовать. Меня интересовало ее отношение к ребенку. Но если она ко мне не приехала в течение недели — судьба ребенка ей безразлична.
В свидетельство о рождении малыша будет записано имя, которое ему дала русская семья, а фамилия, отчество будут произвольными согласно законодательству. Если после этого найдутся кандидаты в опекуны, мы дадим перечень документов, которые им необходимо собрать. Как только они их представляют, назначается опека. Официально — месячный срок. Мы стараемся побыстрее все оформить, чтобы сразу после этого ребенок отправился в семью.
— Светлане Адамовне уже 58 лет. Это не послужит поводом для отказа в опекунстве?
— Ограничений по возрасту нет, так же, как их нет по семейному положению, трудоустройству. Существуют ограничения по медпоказаниям. Замечательно, если ребенок попадет в семью. При устройстве любого ребенка мы отдаем приоритет именно семье.
— Если появятся другие желающие оформить опекунство на этого мальчика, будете проводить конкурс?
— Если появляется такой ребенок и кандидаты в опекуны или усыновители, другим кандидатам мы его уже не предлагаем. Если будет официальный отказ кандидатов, тогда мы имеем право предложить его другим. Неофициально ребенок уже закрепляется за данными гражданами, и мы работаем с ними.
— От опекунства можно отказаться?
— Конечно. После личного заявления опекун снимает с себя опеку. И она может быть переоформлена на любого другого человека. На дочь, супруга, соседа. Мы рассматриваем кандидатуру, даем заключение и снова оформляем опеку. В этом случае ребенок уже не изымается из семьи, а живет там постоянно. Процедура упрощается.
Все эти вопросы мы задавали не случайно. Сейчас они очень волнуют семью Зудиных и особенно Светлану Адамовну. Она от всей души желает мальчику лучшей доли и ради этого готова стать его опекуном. Но утвердиться в данном решении ей мешает масса “но”. Во-первых, возраст. В 58 лет заглядывать в отдаленное будущее становится проблематичным. Хорошо, если ей хватит сил тянуть мальчишку 10, в самом лучшем случае 15 лет. А что дальше? Опять этот набивший оскомину вопрос, от которого никуда не деться. Дети Зудиной неплохо относятся к Артему, но у них у самих по двое детей. Ни одна из дочерей не исключает возможности родить третьего ребенка. Судьбе приемыша тогда не позавидуешь.
— Я не выбирала этого ребенка, — говорит Светлана Адамовна. — И мне он дорог не потому, что я хочу детей. Мне некогда с ним даже заниматься. Просто очень его жалко. Он такой маленький и беззащитный! Раз он попал ко мне, я не хочу, чтобы он мыкался по детским домам. Хочу, чтобы он получал материнскую ласку и домашнее тепло. Если бы нашлись порядочные люди, которые давно мечтают о своем малыше и взяли Темочку в семью, у меня на сердце было бы спокойно. Возможно, удастся найти ему даже не опекунов, а усыновителей. Любящие мама и папа сделают малютку самым счастливым на свете.
Если бы нашлись...
Плодовый дождь
За последние годы Подмосковье стало Меккой для приезжих со всех сторон обширного СНГ. Оставшиеся на родине семьи для многих из них не служат препятствием для мимолетных сексуальных контактов. Природа берет свое. Бороться с животными инстинктами особенно тяжело, когда каждый день не живешь, а выживаешь. Для наводнивших область представителей восточных национальностей контрацепция до сих пор остается понятием неведомым и находящимся в противоречии с религиозными убеждениями. Результат — на подмосковные больницы, дома ребенка и детские дома сыплется бесконечный дождь плодов гастарбайтерской любви. С каждым годом он становится все интенсивнее.
— Практически каждые полтора месяца, — говорит старшая медсестра Чеховской детской инфекционной больницы Надежда Шамота, — мы находим под дверями больницы подкидыша. В основном это дети приезжих из Узбекистана, Молдовы, Таджикистана, Украины. Кроме того, к нам везут всех детей, найденных на вокзалах, помойках, рынках и т.д. Обычно они лежат у нас не больше 6 месяцев, но сейчас мест в домах ребенка и детдомах не хватает, и процесс застопорился. Очень большая очередь на путевки в эти учреждения в Министерстве образования Московской области. На данный момент в нашей больнице семь детишек вынуждены ожидать продвижения очереди. И такая ситуация по всей области.
Бесспорно, России необходимо решать свои демографические проблемы. Но отнюдь не за счет плодов гастарбайтерской любви. Поручиться за безукоризненную генетику этих детей не может ни один здравомыслящий специалист. Зачастую приезжие горе-родители награждают своих нежеланных чад целым букетом заболеваний и врожденных пороков. Заметьте — через пару десятилетий эти дети станут полноправными членами не “ихнего”, а нашего общества...
