Только не заикайся!
Телефон для него непреодолимое препятствие, поэтому он снимает трубку в лучшем случае один раз в месяц. Он никогда не знакомится с девушками на улице и вообще не заговаривает с незнакомыми людьми. В поликлинику обращается только в исключительных случаях, потому что проблемы начинаются уже в регистратуре. В магазине покупает не то, что хочет, и не столько, сколько ему нужно. Он давно уже привык есть и пить то, что может выговорить, чтобы, например, при заказе “пппп-пи-ва” не стать объектом насмешки.
Из своих 25 Александр Д., художник-оформитель, заикается 20 лет. Он знает множество уловок, помогающих избегать нелюбимых звуков и слов, и давно научился обходиться без лишних вопросов.
— Если мне надо что-то узнать по телефону, в спокойной обстановке записываю это на диктофон и, когда надо, нажимаю “play”. Поэтому многие не догадываются, что я заикаюсь, — признается он. — А ведь иногда я даже не могу сказать своему коту: “Брысь!”
Таких, как он, в мире около 60 миллионов человек — население средней европейской страны. По преимуществу это мужской недуг, женщины заикаются почти в четыре раза реже. Причем проблемы возникают не всякий раз, когда человек открывает рот. В знакомой, доверительной обстановке, в кругу семьи, близких людей и просто благожелательных собеседников у большинства барьеры исчезают. Но достаточно любого стресса, как плавная речь превращается в мучительный процесс. Вызвали к доске, обругали в транспорте, распекли на службе — все! Вместо предложений с языка срываются лишь отдельные звуки.
Александр помнит, что до пяти лет он не заикался. Это началось после автомобильной катастрофы, в которой погибла вся его семья — родители и старшая сестра, и пятилетний ребенок был единственным живым в смятой грузовиком легковушке. Многочисленные переломы, черепно-мозговая травма.
— Кости срослись, а речь не налаживалась, — рассказывает он. — Появился страх. Бабушка устроила меня в логопедический детский сад, водила к психологу, экстрасенсу, перепробовала все, даже сеансы гипноза. И в 12 лет я почти перестал заикаться.
Потом тяжело заболела бабушка. Александр понимал, что из больницы она уже не выйдет, но смерть самого близкого человека стала потрясением. В семь утра ему позвонили из реанимации, а он уже не мог произнести в ответ ни слова.
Многие родители четко помнят момент, когда ребенок начал спотыкаться в словах. Смерть близких родственников, развод, разлука с мамой, падение с карусели, укус собаки — события, вызвавшие потрясение, часто провоцируют заикание.
И у взрослых пережитый шок может стать причиной речевого расстройства. Специалисты сталкивались с такой реакцией у “афганцев”, жертв терактов, стихийных бедствий, участников чеченской войны.
На каком этапе происходит сбой в работе речевого механизма? Существует множество теорий, пытающихся разгадать тайну этой необычной патологии. Некоторые ученые выдвигают на первый план генетический фактор. Действительно, в роду заик эта проблема встречается чаще, чем в среднестатистических семьях. У кого-то заикался дедушка, у кого-то — дядя или племянник. Но такой четкой взаимосвязи, как в случае с другими наследственными заболеваниями, здесь, конечно, нет. По крайней мере, у ребенка родителей-аллергиков или гипертоников больше шансов унаследовать семейный недуг, чем, к примеру, у сына папы-заики.
Шоковая терапия
Как только не пытались лечить заикание! Еще в VI веке существовала радикальная хирургическая методика: эскулапы подрезали уздечку и подсекали корень языка, считая, что причина заикания в дефекте артикуляционного аппарата. В середине XIX века похожие способы взяли на вооружение немецкие врачи, но после серии операций, закончившихся смертью пациентов, эксперименты прекратились. В начале прошлого века группа американских студентов провела опыты на себе. Они заковывали руки в гипс, играли в бадминтон левой рукой, стремясь задействовать участки мозга, ответственные за речь. Даже стреляли друг в друга так, что пули только свистели у головы.
После шоковой терапии иной излишне впечатлительный человек может вообще лишиться дара речи, но иногда принцип “клин клином” все-таки срабатывает. Моя коллега начала заикаться, когда пошла в школу. К доске шла, как на плаху, и учителя, жалея ребенка, не решались лишний раз заставлять ее отвечать. Мама-врач записывала дочку к специалистам, но кардинальных перемен не происходило. Помог случай. Однажды, когда она отдыхала в летнем лагере, детей повезли в открытом кузове грузовика на прополку в колхоз, и девочка, потеряв равновесие, вывалилась через бортик на дорогу, чуть не угодив под колеса. Испугалась ужасно, но заикания как не бывало!
Сегодня существует свыше 200 способов лечения заикания. Это и аутогенные тренировки, и гипноз, и электросон, и иглоукалывание, и компьютерные программы, и комплексная терапия. Лечат пением, игрой на трубе и даже лесным ауканьем.
Если у детей в большинстве случаев дефект речи проходит — сам по себе или с помощью терапии, то со взрослыми сложнее. Если человек заикается 1000 раз в день, это происходит уже автоматически. Можно научить пациента контролировать речь, можно смягчить заикание, но полностью избавить взрослого больного от мучительной патологии получается далеко не всегда.
Легкие запинки в словах выглядят безобидно, а порой придают человеку неповторимый шарм. Этот прием используется в литературе и почти всегда свидетельствует в пользу героя, подчеркивая его мягкость, романтичность и интеллигентность. Но тяжелое заикание напрочь лишено даже намека на привлекательность. Оно лишает людей радости общения, делает их замкнутыми и раздражительными.
Знакомый фотохудожник, сам страдающий заиканием, около полутора десятков лет следил за методикой ныне покойной Юлии Некрасовой. На ее занятиях пациенты учились не только необходимым дыхательным техникам, но и владению своим психологическим состоянием. В тихих, неуверенных людях открывались качества настоящих лидеров, а речевое расстройство пропадало. Но спустя годы у некоторых случался рецидив.
Испытание словом
Согласно статистике навсегда забыть о заикании в результате терапии смогут лишь 7—8 процентов пациентов. У 50—60 процентов недуг станет менее заметным, а 10 процентов и вовсе безнадежны.
С этими выкладками категорически не согласна логопед-дефектолог Марина Борисовна Соколова. Она уверена, что заикание излечимо: проверено на собственном ребенке.
Когда девочке исполнилось три года, родители впервые отправили ее на месяц к бабушке с дедушкой. Веселая общительная малышка до поездки стрекотала без умолку и поражала всех не по возрасту развитой речью. Домой она вернулась заикой.
— Для меня это было как гром среди ясного неба, — вспоминает Марина Борисовна. — Нам повезло, что дочка попала в детский сад, где как раз адаптировалась применительно к дошкольникам методика профессора Лилии Зиновьевны Андроновой-Арутюнян. Вскоре заикание отступило. Дочери уже 20 лет, и она давно забыла про трудности с речью, а та драматическая история стала просто семейным преданием.
…Перед дверью не толпятся студенты, на преподавательском столе не разложены билеты, и никто не прячет шпаргалок. А в остальном экзамен как экзамен. Правда, несколько необычный.
Этим разновозрастным “студентам” надо выйти на сцену и перед большой аудиторией произнести домашнюю заготовку — достаточно сложный и интересный текст, а затем ответить на различные вопросы, в том числе и каверзные. Они справляются с заданием по-разному. Кто-то разливается счастливым соловьем, кто-то медленно и монотонно вымучивает предложения, кто-то едва сдерживает страшное волнение. У всех общая проблема: заикание. Трудно поверить, что люди, еще недавно не решавшиеся подойти к прохожему, чтобы спросить дорогу, и избегавшие любого общения, могут превратиться в ораторов.
“Всегда” и “никогда” — эти слова Лилия Зиновьевна Андронова-Арутюнян считает самыми страшными, потому что они лишают надежды. Ее многолетний опыт свидетельствует, что у 70 процентов людей есть все шансы забыть о заикании навсегда. Последние годы она работала в Польше, в другой языковой среде, и благодарные пациенты даже устроили своему доктору аудиенцию у Папы Римского Иоанна Павла II.
— Представьте себе горную лощину, в которой лежит камень, — объясняет профессор Андронова-Арутюнян. — Сам по себе он никогда не сдвинется. Резко подбросишь — упадет. Новая, свободная от заикания речь создается долго и кропотливо. За один-два месяца, а тем более за один сеанс эту проблему не решишь.
По ее мнению, в основе речевого расстройства лежит триада: желание скрыть дефект, волнение, связанное с общением, и запинки, живущие на губах. Очень часто логопеды стремятся убрать только видимую часть айсберга.
— Люди, страдающие заиканием, иногда по характеру так похожи, будто их родила одна мать, — грустно улыбается Лилия Зиновьевна. — Они очень мнительные, у каждого внутри живет страх. Некоторые тратят всю жизнь на то, чтобы скрыть свой дефект. Отказываются от общения, не говорят, что хотят, готовы даже прослыть дураками, лишь бы не выставить себя на посмешище. И заикание превращается в трагедию невысказанных мыслей. Цель терапии — связать речь и спокойствие.
Все начинается с режима молчания, который длится 10 дней. Своеобразный обет исключает пустую болтовню. В это время пациенты выполняют тренировочные задачи, осваивают технику нового речевого навыка — двигают “камень” по ступенькам, чтобы научиться говорить без запинок. А потом они выходят на улицу и говорят с людьми, сначала по бумажке, потом — без шпаргалок. Общение перестает быть наказанием.
Если раньше к профессору Андроновой-Арутюнян обращались за помощью пациенты с серьезными речевыми расстройствами, то сегодня все чаще приходят те, кого беспокоят лишь легкие запинки. Кому-то это мешает пройти важное собеседование, кому-то тормозит карьеру. А недавно появился старик: “Доченька, хочу хоть перед смертью поговорить!” Это было желанием всей его жизни.
“Я тяжело говорю и косноязычен”, — признавался Моисей, водивший евреев по пустыне. Заикались Вергилий, Эзоп, Демосфен, Льюис Кэрролл, Бисмарк, Наполеон, Черчилль, Мольер — блестящая компания. Талантливым людям даже в публичные профессии вход не воспрещен. Заикалась Мэрилин Монро, не блещут гладкостью речи Брюс Уиллис и Жерар Депардье. Этот дефект не помешал актерской карьере Бориса Хмельницкого, Николая Бурляева, Дмитрия Певцова. Великая сила искусства!
Все они нашли себя в жизни, а заикание осталось где-то на заднем плане. И о том, что у них были проблемы с речью, будут знать только дотошные биографы, которым по должности положено вникать в мельчайшие штрихи к портрету избранных персонажей.
