Кто-то пытался на основании этого решения президента строить долгосрочные политические прогнозы, кто-то поспешил просто пропиарить собственную политическую партию. В результате на газетные полосы выплеснулся весь поток эмоций — от недоумения до откровенного злорадства.
Последнее, кстати, навевает стойкие ассоциации с поведением незабвенных пикейных жилетов. Любая тень властной подвижки в Москве или вокруг нее неизменно воспринимается работниками пера и микрофона в качестве прелюдии к отставке столичного градоначальника. Иногда кажется, что они готовы и уши себе отморозить назло Тверской, 13.
Вот и теперь сводный хор штатных пифий исполнил арию на тему: “Развал московской властной команды с ее последующим замещением питерской”. На самом же деле печальники за судьбу земли московской даже не дали себе труда заметить, что фактически в стране случилась особого рода революция взглядов, последствия которой станут, надо полагать, далеко идущими.
Тезис об историческом противостоянии Москвы и всей остальной России, о стране, прозябающей за границами МКАД, об элите Садового кольца всегда был не менее популярен, чем гадание по кремлевским звездам по поводу смены власти в столице. Вот только теперь нет больше оснований сводить все подобные спекуляции воедино.
Идеологи московского пораженчества всегда внушали доверчивым читателям, что лоснящаяся от неправедно приобретенных общероссийских денег столица настолько антипатична всей остальной стране, что у ее коренных выходцев нет никаких шансов на политическую карьеру — как на федеральном, так и на региональном уровнях. Словом, Москва рисовалась чем-то вроде политического гетто.
Все доводы в пользу кардинального столичного налогового вклада в общероссийский бюджет, реальных достижений московской промышленности, создания в границах МКАД предпосылок постиндустриальной экономики, программ социальной ответственности перед горожанами отметались как несущественные. А уж постоянные призывы мэра не резать путем непродуманной федеральной финансовой политики курицу, несущую золотые яйца, и вовсе воспринимались чуть ли не как проявление опасного сепаратизма.
Что же изменилось за прошедшую неделю?
Официально признаны успехи лужковской команды в современном экономическом менеджменте, в разработке экономических моделей развития с упором на максимальное снижение зависимости от чисто сырьевой компоненты. Признаны приоритеты опоры на собственного производителя, на модернизацию, а не ликвидацию отечественного промышленного потенциала.
Это, естественно, не значит, что на Нижний непременно следует наложить московскую экономическую кальку. Надо полагать, что никто не станет наводнять город, подобно Красноярску времен властвования там генерала Лебедя, столичными чиновниками. Речь идет о возможности применения в регионе не абстрактной программы Явлинского, как при Немцове, а апробированных на столичной земле принципов и подходов. А уж квалифицированными специалистами да светлыми головами российская провинция богата, надо только по-московски четко определить цели и перспективы работы.
Далее. Получено новое доказательство одобрения на самом высоком федеральном уровне принципиально иного, отличного от стандартной политики наших профессиональных либералов столичного подхода к региональному развитию. Не размазывание бюджета, надоенного от стремительно уменьшающегося числа регионов-доноров, тонким слоем по всей стране, а стимулирование точек роста, выработка четких приоритетов инвестирования с ясной перспективой отдачи.
Московский мэр неоднократно говорил об опасности утраты ведущими регионами стимулов к развитию, мотивации дальнейшего увеличения экономического потенциала. И, похоже, голос его услышан. Поскольку все больше политических лидеров из числа принимающих решения осознают: ограничение конкуренции, снисходительный подход к проблемам отстающих регионов, предполагающий пропорциональное распределение бюджетных средств, не создают предпосылок устойчивого роста. Ставку предполагается сделать прежде всего на крупные городские агломерации, способные развивать современные постиндустриальные виды деятельности.
Вместо агрессивной и тупиковой идеологии вечного перераспределения, направления в пожарном порядке средств в регионы, охваченные кризисами, должен прийти новый подход: упреждающая стратегия развития, базирующаяся на конкуренции и соблюдении этики в отношениях властей, работодателей и работников.
И в этой связи Нижний Новгород представляется важной площадкой для реализации таких идей, неоднократно высказанных Юрием Лужковым. Ведь немалый сегмент военно-промышленного комплекса с его научно-техническим заделом, сосредоточенный на слиянии Волги и Камы, представляет собой подходящее поле для активного экономического роста.
Фактически за пресловутой МКАД может быть реализован известный московский лозунг: не кормить с ложечки слабых за счет разорения сильных, а наоборот — дать подняться опорным краям державы, чтобы они органично потянули за собой депрессивные регионы. И углубленное экономическое сотрудничество Москвы и Нижегородской области может стать одним из факторов такого поворота.
К тому же неофициальная столица Поволжья — так же, как и Первопрестольная, — не обладает таким фактором процветания, как первичная переработка полезных ископаемых.
Так что назначение “на Нижний” человека, почти десять лет проработавшего бок о бок со столичным мэром, — это еще и знак известным экономическим группировкам в рамках федерального правительства.
В частности, не так давно Г.Греф публично признался на заседании кабинета министров в банкротстве собственного курса: добыча нефти снизилась, экономический рост будет в этом году не выше пяти с половиной процентов, инфляция за первые пять месяцев на треть выше, чем в прошлом году, сохраняется риск разрыва между растущими социальными обязательствами государства и падающими темпами роста. Таким образом, вопрос о необходимости конструктивной корректировки нынешней экономической правительственной политики ставится самим ее инициатором. И, будем надеяться, губернаторский выбор президента отражает намерение такую корректировку внести.
