Первая леди фестиваля
Это, конечно, Алиса Фрейндлих в спектакле “Оскар и Розовая дама” (театр Ленсовета, С.–Петербург, режиссер Владислав Пази).
На глазах у публики Фрейндлих производит раздвоение собственной личности: с одной стороны, она мальчик, с другой — это пожилая дамочка с черным юмором, сиделка по прозвищу Розовая Мама. Наблюдать, как один переходит в другого, и пытаться уловить этот момент — дело совершенно безнадежное: работа актрисы филигранная.
Кстати, именно этот спектакль побил все рекорды по спросу на билеты.
Экзотика фестиваля
То, что Бразилия — страна футбола, кофе и диких обезьян, знают, кажется, все. Но о том, что она готова переплюнуть всех в области театра, никто и не догадывался.
Чеховский фестиваль открыл глаза: бразильский театр — это нечто особенное и экзотическое. В этом убедились все, кто попал на спектакль “Золотой осел” театра из Сан-Паулу “Офисина”. Бразильские артисты — как дети, у которых все напоказ: и гениталии, и чувства. Играют так честно, так эмоционально, что поражает больше, чем тотальное бразильское обнажение.
Тело фестиваля
Эффектнее всего оно проявилось в спектаклях “Творение” и “Кровь и песок” французского хореографа Тьерри Маландена.
Тело горячее, сильное, молодое. Особенно хороши мужчины — подтянутые, накачанные, сексуальные. Тела артистов переплетаются в экзотических дуэтных композициях, одновременно откровенных и романтичных. Когда нога юноши, подобно вскипевшему фаллосу, впивается в промежность партнерши, а затем два тела сливаются в чувственных объятиях.
В современном танце давно не оригинальность одевать мужчин в женские костюмы, но Маланден и тут поражает своей изобретательностью, нарядив мужчин и женщин в одинаковые серебристо-синие юбки, и этот лишенный пола ансамбль лихо отплясывает под вальсы Штрауса. И невозможно понять, кто здесь мальчик, а кто — девочка. Все едины, все одинаково притягательны.
Сенсация фестиваля
— спектакль одного из самых популярных хореографов современности Мэтью Боурна “Пьеса без слов”.
Отечественные поклонники балета много слышали о Боурне, отсматривали видеокассеты с записями его балетов, но никогда не видели живьем. Поэтому появление на фестивале самого Боурна — приятного во всех отношениях джентльмена, и его последней постановки “Пьесы без слов” — вызвало особый ажиотаж. “Пьеса...” Боурна потрясает тем, как можно легко обойтись без слов, рассказав историю взаимоотношений слуги и хозяина только движением и танцем. Когда вроде все понятно и в то же время возникает тысяча вопросов. Когда пятерых персонажей — слугу, хозяина, подругу хозяина, служанку и некоего мачо — играют по два-три артиста и действие множится, словно отражаясь в зеркалах, а каждый из зрителей может, исходя из увиденного, выстраивать свой собственный спектакль.
Волшебство фестиваля
Кукольные спектакли, идущие ровно три минуты и рассчитанные на одного зрителя. Их показал театр “Волшебная шкатулка” из Бразилии.
Этот маленький театрик нечто большее, чем коробка с куклами. Настоящая волшебная шкатулка, островок нежности, любви, сказки и детских восторгов. Когда для тебя одного разыгрывается трехминутный спектакль, а ты замираешь от восторга и удивления.
Манекены фестиваля
Самые что ни на есть настоящие, в человеческий рост, и манекенные фрагменты — фарфоровая кисть на длинном железном стержне, оторванная голова, деревянная нога — оживут в спектакле “Манекены Тейлора” (театр “Гекко”. Лондон).
Будет и маленькая куколка, напоминающая только что появившегося на свет младенца, которая поет “Давай слетаем на Луну”. Вот и улетают в этом спектакле как мистер Тейлор, так и его сотоварищи. Кто куда: кто — на Луну, а кто — на потолок. А то будут кружиться на свисающих с колосников тросах, да так, что у зрителей голова пойдет кругом. На сцене, под джазовую музыку, кипит безумная жизнь, нашпигованная акробатическим трюками и приправленная юмором. С такими чумовыми манекенами можно и на Луну, и на Марс, да и просто в разведку. С ними нигде не пропадешь.
Претензия фестиваля
...и не более того — так можно охарактеризовать спектакль “Ан-дер-сен” (копродукция Чеховского фестиваля и фонда “Х.К.Андерсен-2005. Режиссер Ольга Субботина).
Претензия, начавшаяся на старте работы с расчленением фамилии великого сказочника, имеет свое продолжение во всем. В том, как разобрана биография Андерсена, как оформлена сцена и выполнены костюмы. Претензия живенько скачет по жизненной дорожке сказочника от рождения до… Впечатляя разве только тем, что режиссер энергично развел мизансцены.
Вода фестиваля
Хотя в спектакле “Лунная вода” (театр танца “Небесные врата”. Тайвань) ее было и не так много — всего ведра на три, но смотрелась она притягательно.
Дело, конечно, не только в воде, но еще и в том, как с ней играли тайваньские танцоры. Их движения замедленны, и невозможно понять, когда одно па переходит в другое. Артисты не танцуют, а словно плывут в сценическом пространстве, трепетания их рук — взмахи лебединых крыльев. Танцевальное действо напоминает сон — слегка размытый и нереальный. Легкие струи воды, появляющейся ближе к финалу, придают действу особо завораживающее впечатление. У тайваньских артистов отношения с водой нежные и трепетные, как с живым, дорогим существом.
Лес фестиваля
— это “Лес” русского классика Александра Островского, поставленный Петром Фоменко в “Комеди Франсез”.
Из истории Островского о купле-продаже части лесного массива среднерусской полосы Петр Фоменко сделал прощальную песню. Прощальную по… актерской профессии, известной ему как никому другому. И которая изменилась до такой степени, что даже Островский — друг всех комедиантов — кажется старомодным. Прости и прощай, поколение романтиков подмостков, забулдыг, кутил и дамских волокит. Прощайте, бескорыстные, беспутные и высокопарные служители Мельпомены, не знающие, как рекламировать женские прокладки с крылышками и без.
Ликбез фестиваля
Проявился в спектакле “Шум времени” лондонского театра “Комплисите” с участием знаменитого американского Эмерсон-квартета.
В жанре мультимедийного перформанса режиссер Стивен МакБерни при помощи группы безмолвных актеров, слайдов, фонограммы и четырех музыкантов поведал о драматической жизни Дмитрия Шостаковича.
Перипетии судьбы композитора развернулись на фоне исторических реалий нашей страны. Авторы спектакля вряд ли открыли что-либо новое культурному московскому зрителю. Зато банальные сентенции о специфике музыки как вида искусства показались излишним ликбезом. Впрочем, надо быть благодарными создателям спектакля, рассчитывавшим прежде всего на западную публику, которой небесполезно познакомиться с русской историей, культурой, а заодно и спецификой музыки.
