На “Арт-стрелке” — неформальном культурном комплексе близ фабрики “Красный Октябрь” — “Театр DOC.” по-своему вспомнил экипаж затонувшей пять лет назад подлодки.
Здесь все вопреки: начиная от претенциозных белых маек участников, похожих на саван и украшенных надписью “На этом месте не может быть вашей рекламы”, и заканчивая пожеланиями к погоде — “Пусть будет дождливой, пусть оплакивает погибших вместе с нами”.
Нехитрые декорации расположены прямо на улице — стол и две скамьи из наспех сколоченных досок, а также экран, на который проецируются портовые зарисовки и городские пейзажи Мурманска. И конечно, Баренцево море, поглотившее атомоход. Море северное, холодное, со стальными волнами и пронзительным криком чаек. За столом, на манер судей на судебном заседании, восседают шестеро актеров (Михаил Жигалов, Екатерина Волкова, Нелли Уварова, Виктор Добронравов, Никита Зверев, Наталья Рыжих). Напротив — режиссер Александр Назаров.
— Каков главный посыл вашей акции? — спрашиваю у режиссера до начала действия.
— Это некий отчет группы драматургов во главе с Катей Нарши, которые были в августе 2000-го в Мурманске и записали тексты, вылившиеся в пьесу “Погружение”. Олег Кочубей отснял видеофильм. Артисты сразу поддержали эту акцию. И то, что они здесь, в первую очередь их человеческая позиция. Спекуляции в стиле экшн на тему военного и технического расследования гибели нас мало интересует. Тогда, пять лет назад, трагедия “Курска” превратилась в глобальный медиаспектакль с политической и иной рекламой. А в стране был момент истины — в течение двух недель внимание каждого было приковано к судьбе подводников. Чужая трагедия воспринималась как собственная. Наверное, поэтому две недели назад батискаф спасли.
— С чем связано необычное место действия?
— Оно очень намоленное. Когда акция только затевалась, я пошутил: “Хоть бы пошел дождь”. И это хорошо, что он прошел и вокруг много воды. Знаете, у всей постановочной группы сегодня возникло ощущение невидимого препятствия. Поломались три машины, перевозившие звук, реквизит, декорации. Шквальный ливень и ветер задержал машину, спешащую на подмогу из Подмосковья. В результате за сорок минут до начала мы все были по колено в воде.
Актеры зажигают свечи, каждому выдают листок с именами подводников, и акция в жанре свободной читки начинается. Театрализованная поминальная молитва построена на любопытном сценическом приеме. Цитируются документальные записи иностранной студентки, приехавшей в Мурманск в самый разгар событий изучать русский методом погружения. Она простодушно записывает все подряд: и циничные телефонные переговоры новых русских коммерсантов — скупщиков цветного металла, и неловкие оправдания местных таксистов, и жестокие в прямолинейности высказывания аборигенов. Герои в массе своей и не герои, а подростки-наркоманы, журналисты, зависающие в барах ночи напролет, участники спасательной операции и моряки-срочники, отчаявшиеся от собственной никчемности и нищеты:
— Что, они пытаются там что-нибудь сделать в “Курске” из нашего Видяево?
— Вам ребята с “Курска” спать не мешают?
Вопросы, как и тени актеров, их задающих, тонут в огромной волне жизненных бессмыслиц и бытовых реалий Русского Севера, где долина Славы переименована в долину Смерти.
