Среди бесланских матерей согласья нет. После того как женщины все-таки на встречу с Путиным решили лететь, на повестке дня повис другой вопрос: кому лететь и, собственно, зачем? Каждый вечер обсуждаются кандидатуры. Известно, что из комитета “Матери Беслана” делегируют десять человек.
Обязательно поедет Таймураз Мамсуров, нынешний президент республики, у которого в заложниках были сын и дочь. Поедет Сусанна Дудиева, у которой в 1-й школе погиб сын-восьмиклассник. Собственно, благодаря Сусанне бесланские матери так сплотились и в конце концов решили принять приглашение президента. Всего на встречу в Кремле полетят 20 человек — в пятницу с утра за ними специально пришлют президентский борт, тем же вечером всех вернут назад, в Беслан.
Алла Батагова год мечтала встретиться с Путиным, но в эту пятницу она никуда не полетит. Потому что каждый день, как и большинство матерей, с утра до вечера дежурит на кладбище и 2-го числа пропустить тем более не сможет.
— Пусть Путин клонирует — или воскресит — моего сына Тимура. За государственный счет. Я уже год мечтаю его об этом попросить, — говорит Алла Батагова. — Другой мой сын, слава богу, сбежал с линейки и остался жив, но и он хочет только одного: “Другого брата мне не нужно, не рожай больше, мама, и не усыновляй никого. Нам нужен только Тимур!” А вопрос у меня к президенту всего один: почему год назад он прилетел в больницу ночью, как вор, и ни с кем из нас не встретился?..
Эмма Тагаева, потерявшая в школе мужа и двух сыновей, тоже отказалась лететь в Москву.
— Я считаю, что в эти дни я должна быть со своей семьей там, в школе, — говорит Эмма. — Это кощунство, что нас позвали в траурные дни. Да, мы все разделились — и я среди тех, кто против этой встречи. С другой стороны, я понимаю, что если из 1350 человек, признанных пострадавшими по этому делу, десяти или двадцати станет как-то легче, то бог им судья — пусть летят.
— Одни уговаривают, чтобы я обязательно поехала. Другие женщины, которых я встретила на кладбище, говорят: “Не смей!”. А я и сама не знаю, как мне теперь поступить. Желания ехать в Москву, если честно, нет. Да и зачем — чтобы из уст президента услышать слова соболезнования? Но мы их ждали год назад. К тому же я понимаю, какая это ответственность: говорить от имени всех пострадавших, — считает Марина Цой, у которой в школе погибла дочка Света. — Впрочем, если женщины все же решат, что я должна быть в Кремле, то поеду.
Под вечер на первом этаже пятиэтажки на Октябрьской улице женщин в черных одеждах становится все больше. Уже решено, что вопросы к президенту будут обсуждаться на отдельном собрании. Но один не вызывает никаких сомнений, и матери зададут его Путину точно: “Что вы сделали бы, если вместе с заложниками в школе оказались бы ваши дочки?”.
