Две недели назад люди содрогнулись, прочитав в газетах леденящую душу историю о младенце, которого психически больная мать вздумала постирать в стиральной машинке. Женщина, чудом не ставшая детоубийцей, будет лишена родительских прав, а малыш, которому посчастливилось заново родиться, вероятно, обретет новую семью. Хеппи-энд? Скорее всего задача с неизвестным. Вдруг в мальчике однажды заговорят материнские гены?
“Корова дает кефир”
Подкидыш был похож на крабика: такой же угловатый и неуклюжий. Без имени и фамилии. Его нашли 23 февраля и назвали Алешей Суховым. Установили возраст: 3 года. А через полгода у малыша выпали молочные зубы. В патронатном детском доме №19, куда определили мальчика, ахнули: так не бывает. Повторная экспертиза пришла к выводу, что найденышу не меньше шести лет.
— У ребенка была совершенно расстроенная психика, — вспоминает Надежда Иванова, заведующая лабораторией социальных проблем детства НИИ семьи и воспитания Российской академии образования. — Агрессивный, неуправляемый, в истерике он бился головой о стену. Но однажды наш мальчик стал героем телепередачи о детском доме. “Что дает корова?” — спросили Алешу. “Корова дает кефир”, — уверенно ответил он. Передачу увидел сын одного очень известного человека, и сирота так запал ему в душу, что он решил взять его на воспитание. Так наш ребенок переселился в коттедж, у него сразу появились бонна, велосипед, игрушки. И мальчик, которому ставили умственную отсталость, за полгода преобразился: одет с иголочки, языки, манеры.
О наследственности мы вспоминаем, умиляясь портретному сходству детей и родителей. Но с генами передается не только форма ушей, цвет глаз, линия подбородка или длина ног. Помимо наследственных заболеваний потомки перенимают и личностные качества предков. Уровень интеллекта, спортивный талант, музыкальная одаренность, авантюрная жилка, склонность к депрессии — все это часто написано на роду. Бороться с натурой — напрасное дело, считал знаменитый педагог эпохи Возрождения, автор “Великой дидактики” Ян Амос Коменский.
Ученые особенно любят сравнивать однояйцевых близнецов, волей судьбы оказавшихся в разных семьях. Они совпадают в очень многих вещах, включая даже религиозность и толерантность, а порой демонстрируют просто карикатурное сходство до мелочей. В то же время между братьями и сестрами, выросшими в родной семье, часто не больше сходства, чем между случайными попутчиками.
В СССР роль наследственных факторов игнорировалась, зато делались безуспешные попытки воспитать нового человека. Сегодня большинство специалистов склоняется к формуле 50:50, то есть половиной наших качеств мы обязаны генам, а половине — влиянию среды.
К примеру, любая лишняя хромосома — всегда патология, от болезни Дауна до иных отклонений. Еще в 60-е годы прошлого века ученые обратили внимание на то, что среди уголовников с невысоким интеллектом непропорционально много мужчин с лишней Y-хромосомой — синдромом суперсамца. Вялые, безвольные мужчины высокого роста, ведущие себя пассивно-агрессивно, часто обязаны своим специфическим обликом лишней Х-хромосоме. Большинство людей даже не подозревают, что те или иные свойства их личности — результат генетической мозаики.
Не “ломайте” их с рождения
— Очень многие черты, особенно организации нервной системы, наследуются, — считает Марьяна Безруких, директор Института возрастной физиологии, доктор биологических наук, профессор. — Передается темперамент. В какой-то степени наследуется агрессивность. Но если мы будем внимательны, мягки, добры к ребенку, это качество будет снивелировано. Как, впрочем, и склонность к асоциальному поведению, которая в нормальной среде может и не проявиться.
Есть так называемые медлительные люди. Они все делают неторопливо: думают, говорят, пишут, читают, одеваются, едят. Им безумно сложно жить в ситуации бесконечного нетерпения. Как правило, таких детей ломают еще в раннем детстве, особенно если кто-то из родителей энергичный. Представьте себе активность мамы, которая на следующий день после выхода моей статьи об особенностях медлительных детей уже стояла в приемной нашего института вместе с восьмилетним сыном!
Громкоголосая донская казачка, бригадир полеводческой бригады, прилетела из Краснодарского края. Рядом с ней стоял цыпленок, маленький, худенький, бледненький, и боялся открыть рот. Тестирование показало, что у мальчика тяжелый невроз из-за того, что мать ломала его с рождения, пытаясь сделать другим. Принцип “мы не можем ждать милостей от природы” не давал ей покоя.
Когда ей объяснили, что ребенок ни в чем не виноват, мама с той же активностью взялась переделывать себя. Вскинув руки, она простонала: “Что же я своего мужика-то выгнала?” Папа мальчика был настолько медлительным человеком, что казачка дала себе слово: если родится мальчик, он таким мямлей не вырастет.
Несколько лет назад во Франции проводилось исследование, результаты которого потрясли страну: около 2 миллионов совершеннолетних граждан оказались безграмотными. При этом все они окончили среднюю школу, неплохо проявили себя в различных предметах, но писали с огромным количеством ошибок. Как только не воздействовали на нерадивых учеников — ничего не помогало. Диагноз поставил профессор психологии Жан Эмиль Комбер: врожденная аномалия. Такие дети есть в каждом классе.
Папа с мамой вкладывают в ребенка все, а маленький человек часто все равно плывет в своем фарватере. За трудного подростка всегда в ответе взрослые: не так воспитали. Потому что у хороших родителей и дети хорошие. Увы, не всегда. Достаточно примеров, когда ребенок из прекрасной семьи становился настоящим монстром. Когда не ладится с приемными детьми, проще всего обвинить “плохие” гены.
“На хрен нам его надо!”
Ирина Платова (фамилия изменена) называет себя профессиональной мамой. У нее с мужем шесть своих и девять приемных детей — семейный детский дом. Платовы своих “кукушат” не выбирали. Им достались те, кого не берут на усыновление: инвалиды, умственно отсталые, с плохой наследственностью. В общем, человеческий брак. Но Ирина осваивала домашнюю педагогику с энтузиазмом. Полюби, приласкай, обогрей — казалось, все получится.
— А может, им не нужна эта любовь? И в обычном детдоме им было бы лучше? Там ведь не пытаются влезть в душу! — спустя годы профессиональная мама не скрывает разочарования. — Они глухи на эмоции — не достучишься. Даже плакать не умеют. Девочки в куклы не играют. Материнский инстинкт отсутствует. Изломанные дети. Привезешь такого ребенка к его родным, а там все пьяные. Кричат: “На хрен нам его надо!”
Решаясь взять на воспитание ребенка, взрослые всегда надеются на чудо. Им хочется сделать из приемыша вундеркинда, а он вообще учиться не хочет. Дома дерзит, все ломает, становится неуправляемым и не вписывается в приемную семью. Тогда его сдают обратно, как некачественный товар.
— Если ребенка возвращают два и даже три раза, мы оставляем попытки подобрать ему семью. Американцы, например, готовы искать новых родителей чуть ли не до бесконечности, потому что знают: порой в семье дети расцветают. Это — всегда шанс. Трудный период надо пережить, — говорит Надежда Иванова. — Наши дети сложные, у многих по пять диагнозов и не лучшая наследственность. Сирот среди них крайне мало, а семья к моменту лишения родительских прав полностью деградировала.
Есть дети, которых вообще нельзя устраивать в семью. Они очень привязаны к родным и словно мстят новым родителям за их благополучие. “Это вам было бы плохо у нас, это вы не можете спать без простыней!” — кричат они воспитателям.
Девочки, пережившие изнасилование, панически боятся мужчин и не могут жить в полной семье. Им подходят только одинокие женщины. Есть дети, которых, кажется, никто не возьмет. Вот Катя, девочка с тремя крестами: бытовой сифилис. Казалось бы, кто возьмет ребенка с таким страшным диагнозом? Но приходит чудесная семья, мама — врач: “Мы этот диагноз проходили. Вылечим!”
Ангел с клептоманией
Каждый год в России получают аттестат зрелости 10 тысяч выпускников-детдомовцев. В институт поступают 300—400, хотя им достаточно сдать вступительные экзамены на тройки. Но заканчивают вуз единицы. Был случай, когда незаурядный мальчик даже поступил на подготовительный факультет МГИМО. А через полгода ушел.
Опекуны и приемные родители часто отказываются от детей в возрасте 15—16 лет. В московские детские дома ежегодно возвращают около 15 подростков. Истории похожи, как переводные картинки. Берут, например, подкидыша в грудном возрасте, меняют ему имя и фамилию, и он становится своим. Потом в семье рождаются дети. Все воспитываются одинаково, но в один прекрасный день “кукушонок” превращается в жестокое, неуправляемое существо. Он убегает из дома, ворует деньги, прогуливает школу.
— Кандидаты в опекуны хотят ребеночка, который будет абсолютно здоровым, лучше всего плод любви заблудшей студентки, но таких у нас нет, — говорит Влада Волохатова, директор санаторного детского дома №23, где под одной крышей живут 45 детей в возрасте от 3 до 18 лет. 30 мальчиков и 15 девочек. Почему-то в учреждениях для сирот преобладают именно мальчики. — У всех родители либо алкоголики, либо психически больные люди, либо сидят в тюрьме. Но совсем не обязательно дети повторят их судьбу. У нас есть мальчик, чью маму давно лишили родительских прав. Она до такой степени допилась, что зимой примерзла к лавке. Ей ампутировали ступни. Сын говорит о ней с придыханием и трогательно ухаживает. Он очень способный парень, недавно поступил в техникум.
Отец другого воспитанника 15 лет сидел в тюрьме. Мальчик его практически не знал, но почему-то любит блатные песни и набирается слов из уголовного жаргона. А девочка, дочка бывшей балерины, статная, красивая, с необыкновенно прямой спиной и музыкальными данными, — настоящий ангелочек. Правда, у ангела один минус — клептомания. Может залезть в кошелек воспитательницы и скромно позаимствовать десятку.
Гениями становятся
— Воспитывает не только семья, но и окружение. Трудно вычленить то, что не воздействует на ребенка, — убеждена Марьяна Безруких. — За сложные свойства личности отвечает совокупность генов. Они многократно повышают вероятность того, что их носитель будет обладать теми или иными качествами. Замечательный исследователь Владимир Павлович Эфраимсон в своем труде “Генетика гениальности” замечает, что гениями рождаются. Но гениями и становятся. Предрасположенность ребенка к способностям надо уметь реализовать. Не заставлять его делать что-то насильно, без радости. Это бесконечное “надо”, как правило, безрезультатно.
Многие родители в порыве дать ребенку гармоническое, всестороннее развитие, хотят все и сразу. А это может привести к тому, что в результате не получится ничего. Разочарованный, неудовлетворенный, неуспешный ребенок всегда будет забитым.
— Бесконечные неудачи ведут к невротизации, — объясняет Марьяна Безруких. — Родители должны понимать: если мы хотим отдать ребенка в музыкальную школу, но у него нет особых потребностей, вряд ли что-нибудь получится. Но откуда возьмется потребность, когда в семье музыки нет и никто не ходит в концерты? Интерес создают среда и окружение. У ребенка всегда есть потребность все попробовать. И именно родители часто становятся примером для подражания. Говорят, дети не читают. Если мама листает только женские журналы, если в доме книги не обсуждаются и смотрятся одни сериалы, не стоит ждать чудес от ребенка.
Сколько людей меняют профессии, потому что родители в свое время жестко настаивали на прагматичном выборе: “Мало ли что ты хочешь!” А выбор интереса происходит примерно к 12 годам. И определить, станет ли литератором или математиком человек, которому едва исполнилось 5 лет, невозможно. Родители стараются дать ему древние языки, а еще французский с английским, но если у ребенка плохо формируется родной язык, это вообще противопоказано.
Считается, что на детях великих людей природа отдыхает. Сын актера или музыканта не обязательно унаследует отцовский талант. Точно так же ребенок алкоголика не всегда пойдет по стопам непутевого родителя. В детском доме №23 гордятся своим выпускником — настоящим вундеркиндом. Он прекрасно рисовал, писал чудесные сочинения и лучше всех отжимался на физкультуре. Сейчас заканчивает университет. А его мама, психически больной человек, собирает бутылки.
