Много есть в российской армии такого, чего в армиях иностранных не видано. Корреспонденту “МК” удалось отыскать по крайней мере одно положительное отличие.
Ну где еще, скажите, найдется целая рота будущих священников и монахов! Да в каких декорациях: храмы, дивной красоты виды, лоси, рыси... Валаам!
Религия плюс локаторы
Здесь бронепоезд не пройдет и колесница не промчится: кругом, насколько хватает глаз, сплошная вода. По-моему, кто-то сильно ошибся, назвав Ладогу озером. Море!
Валаам очень подходит для военных целей — расположен удачно. Отсюда удобно наблюдать за всеми западными соседями. В таком месте не могли не появиться войска противовоздушной обороны. И то, что с 1995 года в здешней радиолокационной роте, которая входит в 170-ю радиотехническую бригаду ПВО, служат исключительно послушники, видимо, тоже закономерно. Святая земля...
Весь личный состав роты Генеральный штаб призывает по списку, направляемому настоятелем Спасо-Преображенского монастыря владыкой Панкратием через Московскую епархию. Монастырь не обделяет вниманием своих вчерашних послушников, а ныне солдат: каждую неделю в роту для беседы с личным составом приходят священники.
Солдаты уже вытянулись во фрунт — все 13 человек. Это и есть та самая уникальная радиолокационная рота, где служат послушники Спасо-Преображенского монастыря.
Смущает все же численность: рота — а всего 13 человек, даже на взвод не тянет. Сомнения тут же рассеивает командир 170-й радиотехнической бригады ПВО Григорий Малаев:
— У нас особая специфика — воздушная разведка. Задача серьезная, но тем не менее нет необходимости держать много людей, ведь у нас многое автоматизировано. Нажал кнопку, и все начинает крутиться.
Послушники или солдаты?
Вокруг военного городка только лес. Хотя какой это городок — два домишки в два ряда: казарма и столовка в одном здании, баня — в другом. Да котельная, возле которой свалена куча угля. В комнате досуга угол выделили под алтарь и иконостас — приезжает батюшка и служит здесь службу.
Следы церковного присутствия повсюду. Прямо напротив казармы свежезаложенный фундамент небольшой церквушки. Всего-то 36 “квадратов”, но освящать будущий храм на Яблочный Спас приезжал сам Патриарх всея Руси.
Так кто же они в первую очередь: послушники или солдаты?
— Они солдаты. Обязанности каждый выполняет в зависимости от штатного расписания, — растолковывает комбриг Малаев. — Но все верующие, поэтому мы всячески содействуем связям роты с монастырем. Бойцы постоянно исповедуются и причащаются.
— Как происходит набор бойцов?
— У нас очень тесное сотрудничество с монастырем, и по телефону общаемся с владыкой. Как только призыв начинается, если у нас есть места, они к нам присылают послушников.
— Что, новобранцы с котомочкой к воротам вашим приходят?
— Нет, их, как и положено, призывает военкомат, потом к нам на сборный пункт, в Петрозаводск, в бригаду. Два-три месяца мы их готовим по военной специальности. Молитва молитвой, но в первую очередь они должны военное дело знать.
— Получается, что к вам конкурс...
170-я бригада ПВО числится среди благополучных, а в этой роте вообще ни разу не было нарушений воинской дисциплины. Что такое дедовщина, здешние офицеры не ведают — прямо воплощенная мечта министра обороны.
Солдатам действительно баловаться некогда: ребята либо служат, либо молятся. Служат, конечно, больше.
В христианстве много постов, причем строгих. Но солдаты их не соблюдают: воинский труд тяжел, к тому же ребята пока не монахи, а всего лишь послушники.
В части разводят кроликов (овощи и зелень тоже сами в теплице выращивают), да еще лосей развелось столько, что приходится производить профилактический отстрел. А вообще охота на архипелаге запрещена — потому как заповедник. Поскольку вода повсюду, рыба в солдатском меню не переводится. Рыбачит, правда, командирский состав, солдат к этому делу не допускают.
Замполит в рясе
Отец Давид, молодой худощавый священник, не так давно сам топтал плац в составе этой роты. Правда, тогда его звали Алексей Лагода. В 1998-м он демобилизовался, закончил семинарию, сейчас экс-Алексей — благочинный, по сану — иеромонах, заместитель, если так можно сказать, настоятеля монастыря. Он отвечает за послушание и прочие моменты, связанные с молодежью. Если его должность перевести на военный лад, выйдет, что он замполит.
С отцом Давидом разговаривает солдатик с сияющими голубыми глазами. Зовут Алешей, родом из станицы Казачьей Краснодарского края, служит на Валааме уже год.
— Ты как сюда попал?
— По ходатайству священника. Мы с братом в своем станичном храме настоятелю помогали. Епархия направила меня на послушание в Сортавалу, хотя многие ребята послушниками были на Валааме. 10 месяцев я там был водителем. После этого послушания начался призыв, и я, по разрешению монастыря, попал в эту роту. Не жалею, мне здесь все нравится. Лес очень красивый...
— У вас вся семья верующая?
— Сейчас да. Мы с детства в Бога верили, но в храм молиться не ходили. А приобщился я к церкви после 9-го класса, через чудо. Мама сильно заболела — ничего в руках не могла держать, а у отца сильно болело сердце. Мама прочитала книжку про Матрену Московскую и попросила у нее помощи. После обеда отец приехал домой и сказал, что сердце у него прошло. И мать выздоровела. Наш священник отец Георгий сказал, что Матрена сотворила чудо. Через это мы пришли к вере: брат начал пономарить, я звонарем полтора года был. Потом он пел, а я пономарил, на мне был порядок алтаря.
— А в армии ты чем занимаешься?
— Мы дизеля ремонтируем. Собираюсь потом в семинарию поступать, в Сергиев Посад. Брат уже там учится на 4-м курсе. Он хочет сюда попасть, в монастырь, рукополагаться на Валааме.
Монастырская братия различий между верующими солдатами и неверующими офицерами не делает: на все праздники (не обязательно церковные) дарит подарки, в том числе и детям. На Новый год пакеты с конфетами, на другие — иконки или что-то подобное.
Может показаться, что служба на Валааме — даже не сахар, а скорее мед. Но это не так.
Летом, конечно, прекрасно. А вот зима сложная: ветра, холода. Выбраться с архипелага очень трудно: по льду не доехать, не дойти. Только вертолетом. Но он, как говорят, прилетает за зиму лишь раз — на Крещение. Остается только телефонная связь.
Фруктов в здешнем магазине не увидишь. Ассортимент вообще очень бедный, не сравнить даже с Петрозаводском, не то что с Петербургом или Москвой. Клуба нет, только книги и видеотека. Пойти солдату и офицеру в свободное время, кроме монастыря, некуда.
Так, во всяком случае, говорил комбриг.
* * *
Министр обороны Сергей Иванов на вопрос корреспондента “МК” о сотрудничестве РПЦ и Минобороны ответил так:
— Минобороны в последние годы активно взаимодействует со всеми религиозными конфессиями в РФ, но по понятным причинам с Русской православной церковью наиболее тесно — это краеугольная часть нашей культуры. Сейчас несколько тысяч православных священников работают в войсках, около тысячи из них осуществляют духовное окормление на постоянной основе.
В этой роте служба построена так, чтобы не вредить основному предназначению воинской части и чтобы совмещать ратный труд с отправлением духовных потребностей. Что, на мой взгляд, естественно. И это приносит результат: здесь и со службой хорошо, и с дисциплиной нет проблем.
