— Напишите о том, что люди здесь никому не нужны, — сказал мне Мурат, у которого брат был случайно ранен на улице при перестрелке. — Шестой отдел милиции имел информацию, что готовится нападение на город. На Белой речке стрельба началась в три ночи. Почему не объявили, чтобы люди не шли на работу, в школу? Почему стреляют по своим? Почему город беспорядочно обстреливал вертолет?
Большинство раненных во время нападения боевиков, жителей Нальчика и сотрудников силовых структур оказались в республиканской больнице. Здесь, у приемного отделения и под окнами центрального корпуса, все последние дни толпятся родственники, которым никак не удается увидеть своих близких. Свидания запрещены даже с теми, кто уже чувствует себя хорошо.
Говорят, в республиканской больнице держат раненых боевиков. Но главная тайна, которую скрывают стены больницы, — это две женщины, 20-летняя Лейла и 38-летняя Зарина. Они засекречены потому, что при их освобождении опять применили газ.
Магазинчик “Подарки”, в котором работала Лейла Махиева, находится на углу напротив гостиницы “Россия”. Через дорогу от него — здание ФСБ, чуть дальше — УВД. Скорее всего в магазин боевики забежали случайно, спасаясь после обстрела от погони. Их было трое. В магазине в это время находились шесть женщин.
В “Подарках” всего две комнаты: зал, в котором были выставлены товары — сувениры и посуда, и глухое, без окон, служебное помещение сзади. Вход только один. Боевики оказались здесь в мышеловке. В стенах и потолке магазина видны огромные дыры от снарядов: очевидцы утверждают, что стреляли из танка, причем первый выстрел был сделан днем 13 октября. Чтобы понять, что при этом чувствовали заложники, надо учесть, что все помещение — размером с небольшую двухкомнатную квартиру. Зачем палили из танка по магазину — загадка. Боевики шли на уступки, одну женщину отпустили просто так, троих обменяли на две бутылки “Боржоми”. В телефонных разговорах с родными Лейла утверждала, что они и вовсе готовятся сдаться. Была ли необходимость в штурме?
По рассказам очевидцев, штурм начался с обстрела магазинчика из всех видов оружия, затем оттуда на носилках вынесли трех человек. Потом БТР въехал прямо в магазин, протаранив дверь. Очевидцы утверждают, что спецназ был в противогазах. Кто-то даже видел, как спецназовец, лежа под окном, закачивал в помещение газ. Боевиков, судя по тому, что магазин залит кровью, убили прямо там. Одного, впрочем, вытащили из магазина вместе с заложниками. Заложницы оказались в реанимации. Около полудня они уже пришли в сознание. То есть примерно через 3—3,5 часа после того, как, по-видимому, были усыплены газом. То, что это был именно газ, родственникам подтвердил и медперсонал.
— Нам сказали, что это отравление газом, — говорит сестра Лейлы Мадина. — Они не говорят, какой газ, видимо, это нельзя разглашать…
Но наши источники в больнице подтвердили: это тот самый газ, который применялся в “Норд-Осте”. После того как Лейла пришла в себя, она не могла говорить и дышала через кислородную трубку. Кроме того, у нее была очень низкая температура, и ей кололи препараты, ее повышающие. Еще кололи препараты, от которых она все время спала, — врачи говорили: нужно спать, чтобы ядовитое вещество быстрее вывелось из организма. Теперь она уже говорит, но все время чувствует “песок в горле”.
На самом деле Лейле и Зарине просто сказочно повезло. Спас их загадочный полковник, прилетевший из Москвы спецрейсом. Полковник привез с собой какие-то ампулы.
— Он сделал им уколы, — говорит Мадина. — Ввел вещество из этих ампул и сказал, что успел вовремя: опоздай он на полчаса, и спасать было бы уже некого.
Полковник вполне мог опоздать. Например, ему никто не сообщил, в какую именно больницу увезли женщин. Ему пришлось выяснять это самому. Непонятно также, почему полковника не было где-то поблизости от магазина, ведь укол могли сделать прямо на месте. Ведь к операции готовились и о том, что будет применен газ, знали заранее. Наконец, почему у местных медиков в больнице не было этих ампул? Может, использовать это секретное вещество полагается только военным медикам?
Вероятно, газ был применен и при освобождении заложников из 3-го отделения милиции. По утверждению руководителя операции, после того как боевики отпустили 11 человек, им предоставили “Газель” и “зеленый коридор”. С боевиками добровольно поехали 4 оперативника. Наши источники в силовых структурах подтверждают, что все оперативники живы, а все боевики уничтожены. Обезвредили “Газель” при помощи того же газа. Эти четверо милиционеров с признаками отравления тоже должны находиться в реанимации. Как и боевик из магазина.
Если в Нальчике был применен тот же газ, что и в “Норд-Осте”, это доказывает, что заложники тогда погибли вовсе не из-за обострения хронических болезней, не из-за западания языка или истощения, а от того, что им вовремя не ввели антидот. Похоже, что жизнь двух женщин в магазине “Подарки” никого особенно не беспокоила. А полковник с секретной ампулой был вызван для того, чтобы спасать жизни милиционеров в 3-м отделении.
Лейла Махиева весело машет из окна отцу, матери и сестре, которые почти круглые сутки сидят на лавочке около больницы. К Зарине приходит только подруга — все ее родные живут в другом городе. Обе заложницы чувствуют себя хорошо, ходят по палате.
— Это наши самые легкие больные, — сказал мне врач реанимационного отделения, — скоро мы их переведем в обычную палату или выпишем.
— А какой у них диагноз? — поинтересовалась я.
— Отравление, — коротко ответил реаниматолог.
P.S. Версия о “норд-остовском” газе — всего лишь версия. Есть и другие свидетельства. Одно из них– в материале Вадима Речкалова.
