Мать провернула тельце

Она продала 6-летнюю дочь на органы. А что? 10 “штук” баксов-то не лишние

На днях в Брянском областном суде состоялись предварительные слушания уникального по своей дикости уголовного дела. Под суд пошла женщина, которая продала 6-летнюю дочь... на донорские органы. За 10 тысяч баксов. А если малышка останется жива, пообещали покупатели, ее обучат на проститутку. И мать с радостью согласилась.

От судьбы, которая горше смерти, маленькую Леру спасла милиция. В роли покупателя успешно выступил оперативник УБОПа.

Как только сделка состоялась, женщина, рассовывая баксы по карманам джинсов, с ходу предложила продать на органы еще одного ребенка. На этот раз чужого: мол, подружек-то много, рожают...


Главный герой операции, “покупатель” — он же сотрудник Управления по борьбе с оргпреступностью УВД Брянской области, — сейчас в отпуске. Он уже получил благодарность в приказе. Но его имя меня попросили не раскрывать: Брянск — город небольшой, оперов в отделе наперечет, а внедрениями в разные бандитские шайки им приходится заниматься довольно часто.

Страшный бизнес-проект

О деталях операции согласился рассказать замначальника отдела по борьбе с бандитизмом УБОП Константин Сальников:

— Летом к нам попала оперативная информация, что какая-то местная тетка ищет покупателя на своего ребенка. Так, слушок неопределенный… Что за тетка, где живет, мы тогда не знали.

С месяц искали по всему городу таинственную торговку, пока не вышли на некую Ольгу Зеленцову, 24-летнюю дамочку неопределенных занятий, которая вместе с дочкой обреталась в спальном микрорайоне Новостройка. Дочка совсем маленькая — едва 6 лет исполнилось. Обе — и мать, и дочь — зарегистрированы в Брянске, правда, по другому адресу.

— Эта женщина ко многим обращалась со своим “бизнес-проектом”?

— Рассказала всем знакомым, что продаст девочку любому желающему. Так информация к нам и попала.

— А реального покупателя Зеленцова нашла?

— Не успела. Нам повезло...

Повезло не только оперативникам. Самой везучей в этой истории оказалась, конечно, малышка Лера.

В Новостройку в 20-х числах июля и послали оперативника — оценить обстановку и познакомиться с “любящей матерью”. Гость представился бизнесменом. Чтобы вызвать доверие, оделся поприличнее: костюм, галстук… Обычно-то униформа у сотрудников отдела по борьбе с бандитизмом куда проще, а то криминальный контингент их просто не поймет. “Но ей было абсолютно все равно, кому продавать”, — рассказал Сальников.

Оперативников лишь удивило, что молодая женщина не выглядела спившейся бомжихой, у которой атрофировались все чувства, включая материнские. На встречи она приходила трезвой, умытой, причесанной и относительно ухоженной. И зорко блюла собственную выгоду.

Все беседы с Ольгой документировались: коллеги-опера, укрывшись в засаде, подстраховывали и писали переговоры. Вчитываться в эти распечатки тяжело и противно: ощущение, что в них фигурирует не человеческая мать, а злобное марсианское чудище...

Провокация ради жизни

Из записи переговоров, вошедшей в материалы уголовного дела:

“Органы органами, да? Здесь мы как бы определились... А дальше (то есть после трансплантации. — Авт.)... мы ее пристраиваем, там растят, кормят... Девчата подрастают и работают на раз-два. То есть услуги оказывают. Знаешь, сколько дедов похотливых на маленьких клюет? Дальше, если толк получится, можешь и деньжат получать за это дело периодически (имеется в виду процент от доходов Леры при занятии проституцией. — Авт.)”.

Этот разговор оперативник завел нарочно. Выходит, провоцировал мамашу? Все не так просто. Обязательно требовалось выяснить, с какой целью молодуха пошла на такое страшное дело. Если с отчаяния, от бедности или житейских неурядиц отдает дочь, что называется, “в добрые руки” (пускай заодно и деньжат подзаработает), то ей... абсолютно ничего за это не будет. Под суд она не пойдет. А штраф за неисполнение родительских обязанностей такую Зеленцову не испугает: брать с нее нечего.

— Дело в том, что в Уголовном кодексе отменена прежняя статья “Торговля несовершеннолетними”. Ее заменила другая — “Торговля людьми”, а в ней указана специальная цель, ради которой и происходит купля-продажа — неважно, взрослого или ребенка, — объяснил следователь Брянской областной прокуратуры Дмитрий Буравцов, занимавшийся делом Зеленцовой. — Эта цель — эксплуатация, под которой понимается использование человека для занятий проституцией, рабского труда, изъятия органов и тканей и прочее. Если же продавец не преследовал такой — особой — цели, под уголовную ответственность он не подпадает.

Выходит, мало просто поймать торговца живым товаром за руку — поди еще докажи, для какой цели предназначался ребенок. Вот и приходится оперативникам вести такие провокационные переговоры. Но уж пусть лучше провоцируют, чем... Даже когда опер без обиняков объяснил, как собирается использовать купленную Леру Зеленцову, ее родительница не дрогнула, а охотно согласилась. Ведь такие деньжищи обещаны!

Из записи переговоров оперативника с Зеленцовой:

“— Сколько ты за нее хочешь? С условием того, что продала, деньги забрала и забыла. Материнских никаких прибамбасов не будет?

— Не будет.

— Десятка тебя за девочку устроит (10 тыс. долл. — Авт.)? Шесть лет, это ж не маленький ребенок!

— Ну это понятное дело. (С облегчением и явной радостью.) Устроит, устроит!”

Чтобы удостовериться, что барышня не блефует, оперативник потребовал показать ему товар лицом. Зеленцова без спора привела на следующую встречу крошечную белокурую дюймовочку с ногтями, накрашенными ярко-красным лаком. Заранее передала покупателю дочкины документы — амбулаторную карту из поликлиники и свидетельство о рождении. И даже честно предупредила, что дочка больна (у Леры хронический пиелонефрит).

Ясно, что почку у нее не взяли бы даже самые отмороженные трансплантологи. Интересно, думала ли мамаша, какие органы в таком случае можно изъять? Роговицу глаза, что ли? Поняв, что переборщила с откровенностью и теперь бизнесмен от “бракованной” малышки откажется, заторопилась, нахваливая свой товар: “Но девочка очень бодренькая... И вообще умница — и резвится, и бегает, и все. Мужиков только побаивается”.

На четвертую по счету встречу, когда все детали сделки были уже обговорены, опер приехал с “супругой” (сотрудницей милиции) и с деньгами. Мечеными. В сторонке ждала группа захвата. Ведь Зеленцова, почувствовав неладное, могла скинуть деньги.

Сотрудница вывела малышку из машины. “Я к тебе приеду, когда ты будешь взрослая”, — сказала мать Лере на прощанье. И взялась за авторучку:

“Я, Зеленцова Ольга Валерьевна, передала свою дочь, Зеленцову Валерию Алексеевну, 24 июня 1999 г. рождения, добровольно, по своей инициативе, и получила за нее девять тысяч восемьсот долларов США и шесть тысяч рублей. Претензий не имею. 3 августа 2005 г.”. (В милиции собрали деньги, как смогли, в разных купюрах.)

Но с щедрым покупателем женщина, на которую так легко свалились шальные бабки, прощаться не торопилась — уже вошла во вкус:

— Оставь-ка мне свой телефон. У меня знакомая девчонка есть — в роддоме малого оставила. Ну а вдруг что вот так же попадаться будет?

“Я твое допью”

Задержали ее с деньгами прямо во дворе возле дома, на виду у обомлевших старушек, которые знали Ольгу с песочницы. Вся история этой семьи разворачивалась у них на глазах. Так что никакая Зеленцова не марсианка. В ее жизни все обыденно — до жути.

— Ее бабка семечками торговала и на мясокомбинате работала. Крохи принесет, а мать продаст цыганам и водки купит. И мать, и отец — оба пьющие. И старшие братья, Славик с Сергеем, и Ольга — все с малолетства побывали в тюрьме. Ольга — за то, что с подружками подкарауливала на улице детей помладше, отнимала деньги, золотые сережки из ушей вырывала. Она шустрая — и за себя постоит, и сдачи кому хочешь даст, — рассказала соседка баба Катя.

Шуструю Ольгу из семьи потомственных алкоголиков осудили в 16 лет на три года: за разбой, вымогательство и грабежи. Первый срок, не полностью, разбойница отбывала в воспитательной колонии для несовершеннолетних в Рязанской области. У подружек в старых семейных альбомах завалялись ее фотографии: “Тут наша Олька на зоне...”

А как только освободилась — родилась Лера. Ольге тогда едва 18 стукнуло.

Однажды выпивали по-семейному.

— Старший, Славик, и говорит: “Больше пить не хочу”. А Ольга: “Ну давай я твое допью”. Славик: “Не дам, я себе на обед оставлю”. Ольга, ни слова не говоря, ножик в кухне взяла и брата зарезала. Но из-за ребенка ей вышла амнистия, не посадили, — продолжает соседка.

Убив брата, Зеленцова действительно провела пару месяцев в СИЗО. Но так как сама была избита, до суда дело не дошло, убийство сочли превышением предела необходимой обороны и освободили юную мать по амнистии.

Этой весной она снова нежданно-негаданно объявилась в микрорайоне. Поселилась у родного дяди (брата матери), тихого алкоголика Николая Зеленцова. Но вскоре дядьку побила и выгнала. Безответный алконавт перебивался весной в подвале под домом, а когда потеплело, ушел жить в соседний лесок. Выстроил там шалаш, да и поселился с какой-то бомжихой. Но от такой жизни серьезно занемог. Зато в его обшарпанной квартире каждую ночь пошли гулянки и драки. “Настоящий притон устроила”, — жаловались друг другу соседки.

Сразу два дела

Лера спала на замызганном матрасе, брошенном на пол возле материнской койки. А Ольга, вспоминая иногда о своих материнских чувствах, откровенничала в подъезде: “Моя Лерка — с одной почкой, я денег насобираю и ей операцию сделаю”.

А 19 июня родила второго ребенка — сына.

Как ни странно, этого малыша она ждала. Даже устроилась в частную пекарню и проработала там до самых родов. Эта брянская “леди Макбет” явно старалась взяться за ум. Конечно, на собственный, исковерканный лад.

— Говорила: “Я докажу, что у меня в жизни осталось что-то святое: если родится мальчик — себе заберу! А уж если снова девчонка, то конечно, в роддоме оставлю”, — вспоминает ее знакомая.

С появлением мальчика (к моменту Ольгиного ареста ему исполнилось полтора месяца) мать решила избавиться от больной Леры, к которой охладела. А что? Избавляются же люди от старой обуви? Позже Ольга рассказала операм, что на деньги, вырученные за дочку, она собралась воспитать сына. А для начала купить себе дом. Она уже присмотрела подходящий — в селе, на железнодорожном разъезде, за 42 тыс. руб. Остальные деньги планировала пустить на обустройство.

Кстати, когда Ольгу арестовали, в квартиру из леса наконец-то сумел вернуться ее несчастный дядя. А вскоре... запах по подъезду пошел. Соседи с участковым вскрыли дверь квартиры и обнаружили там мертвого Николая Зеленцова. Но ни паспорта, ни других документов при нем не нашли…

— Как Ольга держалась на допросах? — спросила я у следователя Дмитрия Буравцова.

— Сначала была очень резкой, аффективной, эмоциональной. Мол, ни о какой продаже знать не знаю, деньги — это возвращенный долг. Потом стала рассказывать, что да, продала девочку, но в семью. А уж когда прочла бумагу, где все ее переговоры записаны, — слезы полились... И все признала.

На третий день после ее заключения в СИЗО Зеленцова вытащила лезвие из бритвенного станка и порезала себе руку. Несильно — раны даже не пришлось зашивать — просто помазали йодом и забинтовали, а женщину направили к психологу. В объяснительной она написала: “Я нанесла себе порезы на руке на почве нервного срыва и переживания по моему уголовному делу”.

— Выходит, ее все-таки угрызения совести замучили?

— Нет, начались проблемы с сокамерницей. Та стала ее прессовать за поруганные семейные ценности: знаете, эдакая уголовная романтика: мать-старушка, дети — это святое... Но Зеленцова сама потом рассказала: резалась, чтобы попасть в больничку, а затем — в другую камеру.

В конце октября Володарский райсуд Брянска рассмотрит сразу два дела Ольги Зеленцовой. Одно — уголовное: ей предъявлено обвинение по ст. 127 “прим” УК РФ “Торговля людьми”. По ней торговке грозит от 3 до 10 лет лишения свободы. Второе дело — гражданское, о лишении ее родительских прав. Пока суд не вынес решения, мальчика-грудничка (у него даже имени пока нет) отправили в детскую больницу, а Леру — в социальный приют. Но несколько дней назад девочку пришлось перевести в туберкулезную больницу.

“По мамке скучаю”

…Маленький больничный корпус, надежно укрытый желтыми березками. Закончился тихий час, строгая медсестра собирает градусники, урезонивает мальчишек, чтоб вели себя потише. Выпархивает светленькая девчушка, как две капли воды похожая на мать.

— Как тебе здесь, Лера?

— Хорошо, тут не дерутся. По мамке скучаю...

Радостно подхватила пакетик с гостинцами и деловито, по-взрослому, подскочила к медсестре: “Запишите: это мое!”


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру