В этом году Динара Сафина сыграла роль Миши Южного в победе нашей женской сборной в Кубке Федерации-2005. Причем там же, в Париже. В паре с Еленой Дементьевой она добыла драгоценное пятое очко. В тот момент, когда российские болельщики уже нервно курили и пили виски из плоских фляжек, боясь смотреть на корт, Динара вдруг выдала фантастический артобстрел. Тремя мощнейшими эйсами добила Пирс и Моресмо.
Французы плакали, а мы удивлялись: “Ничего себе, в Динаре проснулся настоящий монстр! Оказывается, в тихом омуте…” — “А что вы хотите — гены…”
Сестра Марата даже не предполагала, какую роль в судьбе команды ей отведет Шамиль Тарпищев. Когда спросила ее накануне финала: “А тебе не обидно сидеть на скамейке запасных, пока лидеры на корте бьются?” — она — что вы думаете? — возмутилась!
— Разве я могу противопоставить себя таким игрокам, как Лена Дементьева и Настя Мыскина? Да мне еще у них учиться и учиться. Когда я вижу, какие они выдерживают розыгрыши — бесконечные! — прекрасно понимаю, что мне такие нагрузки пока не по зубам.
Сафиной так долго и упорно не везло, что впору было сорваться: мол, достал уже этот теннис! И не раз дело доходило до слез: “Все, больше не могу! С меня хватит!”
— Скажи, Динара, бывали ситуации, когда ты отчаивалась, хотела закинуть ракетку куда подальше?
— Конечно, случались. Но сейчас я по-другому на многое смотрю.
— “А царевна все росла, поднялась и расцвела”? Такое ощущение, будто ты заново родилась после Кубка Федерации — стала больше себя уважать?
— В каком смысле?
— На тебя ведь такую ставку сделали! Лену бы в любом случае не обвинили — она команде два очка принесла. А ты до последнего в тени, как за кулисами, сидела, только в решающий момент на сцену вышла. Но не подвела — показала такой класс, что даже специалисты опешили.
— Это правда, я выстояла. Главное — поняла: “Я — могу! Я — сделала это!” В меня поверили, и я справилась.
Стало быть, не впустую они с мамой Раузой Ислановой пролили на корте столько пота и слез. Не напрасно Рауза растворилась в карьере дочки — какие уж там личная жизнь, здоровье, заслуженный отдых...
Весь “Олимпийский” рукоплескал Динаре после четвертьфинального матча с Марией Шараповой на Кубке Кремля-2005. Сначала преимущество первой на тот момент ракетки мира бросалось в глаза. Первый сет за ней — 6:1. Второй начинался не лучше — со счета 4:0, тоже не в пользу Динары. И вдруг она словно озверела. Завелась, стала отыгрывать гейм за геймом. И при каждом ударе девушки рычали, как дикие пантеры. И партию Динара отыграла! Трибуны не дышали... Третий сет вообще достоин поэмы. Теперь уже вела Динара — 5:1, но и Маша билась до последнего. Довела дело до 5:5. “Неужели сольет?!” — бурчали наши “знатоки” в адрес Динары на трибунах и в кулуарах. Но она не дрогнула — и победила!
— Как ты сама считаешь — выиграла, потому что Шарапова еще недостаточно восстановилась после травмы? Или объективно была сильнее?
— Судя по началу матча, не думаю, что Маша была в плохой форме. А потом уже просто я завелась. Я бы никогда себе не простила, если бы проиграла. К тому же на трибунах видела людей, которые за меня болели. Куда ни посмотрю — родные глаза. С одной стороны брат, с другой — мама, с третьей — тренер, с четвертой — друзья. И я понимала, что просто не имею права отдать эти два гейма!
— А помимо корта вы с Машей общались? Может, на какой-нибудь вечеринке для игроков…
— Нет, не общались. Хотя мне бы этого хотелось: Маша мне нравится. Только ей, наверное, это не нужно. А навязываться я как-то не привыкла.
— Маша призналась, что изначально воспринимала тебя как серьезного соперника. А ты сама как игрок какое видишь в себе главное достоинство?
— Работоспособность.
— Признайся, нелегко, когда постоянно шепчут в спину: “А, это Динара — младшая сестренка Марата Сафина...” — и ждут таких же результатов? Ведь некоторые специалисты утверждают, что ты даже талантливее брата.
— Лучше и талантливее моего брата вообще никого нет! И мне не обидно, наоборот — я счастлива, что у меня такой брат. Я всегда чувствую его поддержку. И то, что он на Кубке Кремля сейчас за меня болел, здорово добавило сил.
— Ты перестала быть для него маленькой сестренкой, которую всему надо учить, и стала другом?
— Конечно. У нас много своих маленьких секретов — мы ничего друг от друга не скрываем.
— А по характеру вы разные?
— Очень. Я на самом деле домашний человек. А дома удается бывать так редко, что, когда есть возможность, могу целыми днями в квартире сидеть, даже одна… Марат, конечно, не такой. Он открытый, общительный.
— Его все любят, вокруг всегда столько друзей, ты не ревнуешь его? У него же, наверное, почти времени не остается общаться с семьей.
— Это вовсе не так. Для Марата семья — самое главное. Откуда бы он ни возвращался в Москву, всегда первый вечер проводит с нами. Вернее, сначала дедушку навещает, а потом с нами ужинает. А если куда-то идет, то всегда зовет меня с собой. Только после тренировок иногда сил ни на что не остается.
— Твоя мама рассказывала о шведском тренере Ларсе Валгрене, которого помог найти для тебя тренер Марата Петер Лундгрен. Вы все еще работаете вместе?
— Я даже говорить о нем не хочу! Наверное, это была самая большая ошибка в моей жизни, когда я рассталась со своим любимым тренером Сашей Златоустовым. Счастье, что мы снова стали работать вместе. Саша — удивительный человек. Он не просто тренер. Он — друг, один из самых близких людей. С которым я о любой проблеме могу поговорить — и помимо тенниса. Но самое ужасное, что в конце года мы снова расстанемся. Контракт истекает, а продлевать его Саша не будет.
— Но почему — если у вас все так органично складывается? Я так понимаю, и на Кубке Федерации он тебе здорово помог?
— Просто он не сможет больше со мной летать. У него семья. Не могу же я закричать: “Саша, не бросай меня!” Глупо получится. И я все понимаю. Но, честно говоря, не знаю, что делать. Потому что найти личного тренера очень тяжело. А такого, как он, наверное, невозможно.
Одно в Динаре чувствуется сразу. Она — настоящая. В сущности, ребенок. Немного замкнутая, застенчивая. Но за родных и друзей — если не дай Бог, кто обидит — убьет. И еще: сколько бы неудач и разочарований на нее ни обрушилось, ради успеха она никогда не пойдет по головам.
