— Фамилия?
— Ходорковский.
— Чем занимаешься?
— Олигарх.
— Что это за положение такое? Первый раз слышу!
Так состоялось знакомство Михаила Ходорковского с паханом ЯГ-10. Эту встречу обсуждает сейчас весь Краснокаменск, где находится “десятка” — колония общего режима, куда был сослан осужденный олигарх.
“Блатные уже с ним пообщались: чайку попили, коньячок поставили, конфетки, то-се... Народ на зоне политикой не интересуется — по телеку только баб да спорт смотрят. Поэтому, пока он к нам ехал, разослали везде малявы: кто такой, как к мальчикам относится и т.п. Ну, это наши фишки, на воле мало понятные, — говорит один из бывших осужденных, у которого в “десятке” сидят свои пацаны. — Вашему Ходору у нас уже и погоняло дали: Умный”.
Впрочем, ближайшие трое суток никто из пацанов Умного не увидит. После того как вчера днем московские адвокаты Ходорковского Антон Дрель и Альберт Мкртычев встретились со своим клиентом, жена олигарха Инна Ходорковская получила разрешение на длительное свидание. В два часа дня ее проводили на территорию колонии, где в отдельном помещении муж и жена трое суток будут без конвоя, решеток и прочей тюремной атрибутики. 25 октября стало для четы Ходорковских очень символичным днем. Ровно два года назад, 25 октября, олигарха арестовали в Новосибирске, и ровно через два года ему разрешили наконец полноценное свидание с женой.
Вообще-то, в соответствии с УИК (уголовно-исполнительным кодексом), Инне могли дать краткосрочное свидание и в Москве, перед отправкой мужа “во глубину сибирских руд”. Но вместо четырех часов, положенных по закону, свидание длилось 40 минут. А иначе, как объяснили в “Матросской Тишине”, другие осужденные со своими не увидятся: лишних помещений для встреч в СИЗО №1 нет. То, что Инне Ходорковской в “десятке” сразу разрешили свидание с мужем, его адвокаты считают хорошим признаком. Поэтому пока непонятно, будут ли адвокаты МБХ настаивать на том, чтобы его перевели в колонию Центрального региона, как, в соответствии с тем же УИК, и должны были поступить с самого начала.
— Михаил Борисович сказал, что еще не решил, останется ли он здесь на весь срок или мы все же будем обжаловать это решение. В колонии приняли его хорошо, подавляющее большинство — с уважением, — говорит адвокат МБХ Альберт Мкртычев. — Он вышел к нам в обычной черной робе, с биркой “8-й отряд”. Очень спокойный, невозмутимый. Когда мы ему сказали, что Инне разрешили свидание, сразу обрадовался, заулыбался… Еще бы: два года они только через решетку или стекло по телефону общались, а между ними ходил надзиратель. Больше всего они на суде виделись… Он попросил привезти ему побольше книг: по русской истории, политике и управлению. А еще он хочет поблагодарить власти, что сослали его именно сюда, где когда-то были декабристы.
Ходорковский чуть ли не единственный на зоне, у кого есть высшее образование. Большинство зэков — моложе 20, едва закончили 3—4 класса средней школы. Вообще-то в колонии предусмотрена своя школа, но последнее время она не работала, потому что не было преподавателей.
— Михаил Борисович хотел бы работать в школе. Он может преподавать и историю, и математику, и химию, — говорит адвокат Альберт Мкртычев. — А вообще у него только сейчас появились свои маленькие радости — например, прогулки. Ведь в “Матроске” он ходил по бетонке, на улицу его не выводили. “Здесь есть солнце, я так этому рад!” — сказал он на свидании.
Есть в “десятке” и ПТУ, но, похоже, и оно не работает. Вообще понять, что на самом деле в колонии есть, а что придумывается на ходу, очень сложно. Журналистов в колонию не пускают, потому что там сейчас полным ходом идет стройка: из бывшего швейного цеха вывозят оборудование и делают новые камеры. В “десятке”, как заверили “МК” в УФСИН России по Читинской области, вовсю строится следственный изолятор.
— У нас на всю область одно СИЗО, в Чите, оно переполнено, город задыхается. С августа начали строительство СИЗО №2, там постоянно машины приезжают, рабочие ходят. Мы журналистов не пускаем не потому, что там Ходорковский, а потому, что вами некому заниматься, — говорит Юрий Якушевский, отвечающий в Читинском УФСИНе за связи с общественностью.
— На “десятке” будет следственный изолятор? Об этом уже лет десять говорят, но ни о какой “активной” стройке почему-то никто ни слухом ни духом, — удивляется бывший зэк из “десятки” Андрей. — Хотя это было бы круто, а то гоняют наших пацанов по этапу каждый четверг в Читу…
Возле самой колонии несколько дней назад появился дополнительный блокпост, ворота наглухо задраены, ни машин, ни рабочих почему-то не видно. Наверное, во всем виноват высокий забор. Начальник колонии Александр Евстратов на своем боевом посту, но к нему доступа тоже нет.
— Покиньте кабинет! Срочно! Я кому говорю: выйдите отсюда! — когда я появилась у него в кабинете на 2-м этаже, Александра Геннадьевича чуть удар не хватил. — Мне только Москва может дать добро на разговор! Как меня все достали!..
Глядя, как Евстратов реагирует на телефонные звонки, можно не сомневаться: даже если Москва это “добро” даст, он будет молчать как партизан на допросе.
До Ходорковского в “десятке” одним из знаменитых сидельцев был вор в законе Глобус, расстрелянный потом у “Олимпийского”. В те времена “десятка” была колонией строгого режима, сейчас на территории есть только ШИЗО. Сама колония, в общем-то, на хорошем счету. Побегов уже лет пять не было. Да и куда здесь сбежишь: впереди китайская граница, вокруг только сопки да озера с урановыми отходами, до ближайшего леса 50 километров.
Всем 11 колониям, расположенным на территории Читинской области, каждый квартал присуждаются места по различным “номинациям”. “Десятка” уже два раза подряд становится худшей в “обеспечении режима и надзора” и “медицинской деятельности” (11-е место). Зато здесь все хорошо с кадровым обеспечением личным составом — 1-е место и финансово-экономической работой — 2-е место. “Тубиков” (больных туберкулезом) в “десятке” всего двое. Но у них закрытая форма — как только начнется ухудшение, больных осужденных переведут в специальную туберкулезную колонию, под Читу.
Есть в “десятке” и свой профилакторий, где более ослабленный режим. Чтобы туда попасть, Ходорковскому надо за ближайшие полгода умудриться не получить ни одного замечания. Тогда у него появится возможность дополнительных передачек и свиданий (сейчас их десять — четыре долгосрочных и шесть краткосрочных, по четыре часа), к тому же он сможет тратить с личного счета на личные нужды не 1 МРОТ в месяц, как сейчас, а целых три. Главное условие — осужденный должен работать. А с работой в колонии швах: по официальным данным, в “десятке” трудятся лишь 378 человек, всего же их 961 при лимите 1498, т.е. в колонии явный недобор. Пашут счастливчики как раз на строительстве того самого нового СИЗО, который должен вступить в строй к 2007 году, если на него выделят из Москвы еще 62 миллиона рублей.
— Когда здесь был строгий режим, поблажки все равно были. У нас мужик тут сидел, 15 лет ему дали, так он жил в городе, с женой и детьми, по вечерам даже в магазин ходил, а днем, как на работу, уезжал в колонию, — рассказывают знатоки здешних нравов. — Конечно, у кого положено, есть в отрядах и мобильники, и другие привилегии. Но теперь всей зоне несладко придется. Чего бы сейчас ни говорили: что Ходору провели личный Интернет и на территории строят ему отдельный дом, — это не более чем слухи. Сейчас, наоборот, все запретят, а “десятку” проверками одолеют. Эх, не повезло пацанам: олигарха прислали!..
