Владимир Владимирович, воруем? Или правильнее сказать — “воруют”.
Помните, великого историка Карамзина двести лет назад попросили одним словом описать происходящее в России. Он не задумался: “Воруют”.
Про кого же он так грубо сказал? Про карманников? домушников? Вряд ли. Во-первых, карманники и домушники орудуют во всех странах, тут Россия ничем не отличается.
Во-вторых, карманники не делают историю. Карамзина же спросили про нашу историю и политику. И, значит, его “воруют” относилось к кому-то повыше. Что касается формы глагола, то Карамзин себя и свой круг четко отделил. Есть они, которые воруют, и есть мы, которые не воруем. Вот эта граница, похоже, стерлась.
На днях взяточников арестовали, по телевизору показали. Это кончик вашей вертикали нечаянно высунулся — маленький, но очень возбужденный. Ему в ресторан принесли миллион, и не успел он его пересчитать, как навалились другие кончики и отняли. Он хотел стать миллионером, а к Галкину не пошел играть, потому что там — рублями и надо знать, где Пушкин с Державиным встречался. Он пошел в ресторан, и ему без вопросов принесли... — это я пытаюсь вас развлечь остроумием, м-да... ну да ладно, не стану отбивать хлеб и сырки у профессионалов.
Арест взяточников вызвал у граждан чувство глубокого удовлетворения. А когда оно выветрилось, мы кое-что осознали. Мы теперь знаем размер.
Замначальника управления получил взятку в миллион долларов. Но иерархию и субординацию никто не отменял.
Если глядеть вверх по вертикали, то выше находятся начальник управления, начальник департамента, директор агентства, заместитель министра, министр, вице-премьер, премьер... Параллельно вздымается вертикаль мэров, губернаторов, полпредов...
Если на уровне замначупра — миллион, то на уровне министров/губернаторов уж никак не меньше ста миллионов.
Понимаю, что вы ничего с этим поделать не можете, нельзя же всех арестовать. (А поскольку милиция тоже коррумпированна, то лучше сказать: не могут же все они сами себя арестовать.)
Владимир Владимирович, предлагаю гуманный способ: прикажите отменить зарплату чиновникам. Вы ее недавно повысили во много раз, а лучше мы жить не стали. Давайте попробуем ее отменить.
Пусть чиновники платят государству зарплату за то, что занимают должность.
Зарплата у такого 500 долларов, а берет миллион. Значит, потеря зарплаты на его благосостоянии не отразится. Он не заметит этой потери. (Недавно Зурабов в интервью “МК” на вопрос: “Какая у вас зарплата?” — ответил: “Не знаю”. Он хотел выглядеть бескорыстным, а получилось — признался, что живет не на зарплату, иначе бы знал.)
Отучить брать взятки нельзя, но было бы справедливо перестать еще и платить за грабеж. Посмотрим, кто уволится, и скажем: вот, был честный.
Но не уволятся. Они скажут, что работают “не ради зарплаты, а ради народа”. 50 процентов этого высказывания — правда.
* * *
Владимир Владимирович, извините, но, может быть, стоит объяснить, почему мы говорим “воруют”. Чиновник получил взятку от бизнесмена. Нам-то что? Они же у нас ничего не украли.
Увы. Бизнесмен откупался. С него требовали пять миллионов долларов, чтобы избавить от необходимости заплатить 50 миллионов долларов — налоги в бюджет.
Выходит, они сговорились между собой за пять, а у нас украли пятьдесят.
Если бизнесмен дал взятку, чтобы и дальше торговать фальшивой водкой, то они (делец с чиновником) украли у нас и деньги, и жизнь (у тех, кто помрет).
Плевать на алкашей? Но если взятками оплачивается право продавать дорогие и фальшивые лекарства, то у нас воруют и деньги, и жизнь. И не у алкоголиков, а у всех подряд, включая детей.
* * *
Утверждают, будто уровень жизни растет. При этом население сокращается на миллион в год, а число особняков растет на десять тысяч в год.
Похоже на обмен по Ломоносову: если что-то где-то убавляется, то в другом месте столько же прибавляется.
Если в Норильске убавляется десять тысяч человек, а в Жуковке прибавляется десять особняков, то Жуковка и есть то самое другое место. Благосостояние оставшихся растет.
...Народ ненавидит воров. Народу кажется, что значительная часть особняков — украдена, хотя всем понятно, что чиновники-взяточники не воруют кирпичи.
Хуже другое. Воры ненавидят народ.
Вор знает, что он преступник. Но вор — тоже человек, он хочет считать себя хорошим, умным, порядочным. Считать себя негодяем психически тяжело, а ворам душевные терзания не свойственны.
Чтобы воровать и уважать себя, есть один способ: считать обворованных быдлом. Мол, эти уроды, нищие, лохи — не умеют зарабатывать, гнут спину за гроши — так им и надо; таких обдирать сам бог велел.
Если человек сдирает шкуру с кролика, то он видит перед собою только мех, а не живое существо. Если испытываешь жалость к кролику — шкуру не сдерешь, ходи без шапки.
Чиновники-воры презирают серую массу, потому что невозможно обворовывать тех, кого уважаешь.
И, конечно, они боятся: их заборы, колючая проволока, охрана на вышках и в джипах — это огромный и очень дорогой страх. Сотни миллионов, если не миллиарды, долларов они тратят на свою защиту.
От кого? От заказного убийства, от снайпера ничто не спасает. Значит — от нас.
Как вы думаете, чем это кончится?
