…Вчера ровно в 12.00 г-н Калягин впервые торжественно провел журналистский люд по своему новому театру на Чистых прудах. Не часто выпадает денек погулять по домику стоимостью свыше 1 млрд. рублей (из которых 703 млн. — стоимость постройки, а 385 — оборудование сцены). Правда, когда наш фотограф поднимался на шестой, один из чудо-лифтов (бешеной цены!) взял вдруг и “устал” посреди пути… Стали ломиться в закрытую дверь.
— Вам должность председателя СТД помогла пробить такое зданьице за миллиард?
— Да ничем я не пользовался! Я и без всякой должности в СТД смог организовать театр и получить здание еще на Арбате. А что с “Театром Луны”? Проханов тоже получил дом, а он никакой не председатель СТД. Просто в Москве сейчас театральный бум, и все это благодаря Лужкову. А то ведь в советское время ни одного театра построено не было.
— Ну хорошо, а как вы ответите на “пожелание” г-на Вульфа, что ваши новые постановки должны соответствовать роскоши здания и не напоминать прежние?
— Вульфу я отвечать не буду. Кто такой Вульф? Для меня это лишь “Серебряный шар”! А здание остается. Я же не унесу его в могилу! Надо быть благодарным тем, кто пытается построить дом и пробить его… А как иначе?!
Конечно, театр потрясает необычностью и роскошью. Дорого буквально все: современные системы кондиционирования, барная стойка, паркет, перила лестницы… Калягин всё это называет “предысторией к любви”:
— Если уж спектакль не понравится, то посмотрит зритель на зал и скажет: ну надо же! Пусть хоть так. И придет снова.
Сан Саныч указывает на кресло (ни одного одинакового в зале нет. Их изготовляли итальянцы по спецзаказу):
— Вот представьте, в таком кресле с мягкими подлокотничками сидит Путин каждый день. А теперь и у зрителя появится возможность почувствовать себя человеком. Эй, молодой человек! — обращается он к кому-то из журналистов. — Не надо на подлокотнике сидеть!
Продолжает:
— Дамы в кои-то веки получат возможность прийти в вечернем платье… И джентльмены будут вкусно пахнуть… И на каждом билете мы напишем: “Вход в наш театр в повседневной одежде нежелателен!” Так вот!
В театре много примочек: например, царская ложа смещена на полтора метра вправо по отношению к сцене. “Для того чтоб не зазнавались властители, — говорит Сам, — ибо в театре царь — это актер!” Так, по задумке Калягина, все завязано на бесконечной театральной игре.
