Мы верим в жизнь после смерти и совсем не уверены в ее существовании после выхода на пенсию. Старость не бывает счастливой — уверены наши пенсионеры. В лучшем случае она будет спокойной, а самые яркие впечатления сумеешь получить на лавочке возле дома. Хуже всего женщинам — бабий век, как известно, и вовсе короток...
Героини этого материала опровергают такое расхожее мнение. Потому что старость — это отсутствие желаний, которое и приводит к смерти. А у них желаний — хоть отбавляй.
Манекен для Любови Орловой
Я не могла с ней встретиться месяц. “Деточка, у меня столько дел, вы даже себе представить не можете! — отказывала мне день за днем 89-летняя пенсионерка. — Целыми днями занята в правлении ЖСК своего дома, где работаю секретарем, выходной всего один! Утром и вечером у меня гимнастика, а еще маникюр, педикюр...”
Марина Блиновская — единственная манекенщица в России, проработавшая в этой должности до 75 лет. Ее жизнь на подиуме длилась более полувека.
Модели обычно выходят в тираж и уходят с “языка” самое позднее в сорок лет, а Марина Блиновская в этом возрасте появлялась на показах... в образе невесты. Поклонники, сующие ей записки с телефонами, ахали, узнавая о ее истинных годах. Ей удалось обмануть природу, и даже сейчас, в свои неполные девяносто, она выглядит максимум на шестьдесят. Между прочим, без всяких пластических операций.
— Помню, лет 20 назад в Германии ко мне за кулисы пришла немка и попросила показать паспорт, — улыбается Блиновская, — она не поверила моим преклонным годам. Я бы и дальше работала, если бы не пошатнувшееся здоровье и фамильярность нынешних мужчин. Как-то был показ при свечах в ресторане на Новом Арбате, и меня кто-то шлепнул по попке! Видимо, в темноте подвыпившие мужчины не поняли, сколько мне лет. Вообще возрастные модели всегда очень ценились. Ведь таких — единицы. В свои 60—70 лет я получала огромные гонорары!
Ее карьера манекенщицы началась во Всесоюзном доме моделей трикотажных изделий — Марина пришла туда с завода, где работала чертежником-конструктором. В тридцать лет Блиновская родила сына, причем выходила на подиум до семи месяцев, и никто не замечал ее интересного положения.
Приходилось терпеть чудовищные нагрузки — тогда одежда шилась строго на каждую модель, исходя из особенностей ее фигуры. Выходное, рабочее, домашнее, концертное... Живым манекенам приходилось стоять “в наколку” по 10—15 часов. Многие падали в обморок. Зато и зарплата была “министерской” — 400—500 рублей.
— Говорят, в молодости я была похожа на Любовь Орлову, — рассказывает Блиновская. — Мне довелось послужить живым манекеном для платьев и костюмов, которые ей шили. Сверху я по объемам была как актриса, а вот снизу она потоньше, и приходилось ушивать. Любовь Орлова была очень воспитанной, никогда не выказывала неудовольствия и в жизни, как в фильмах, вся словно светилась счастьем. Она признавалась мне, что мучается из-за постоянных диет и обязательно бегает по утрам.
Мерили по мне и платья для Валентины Терешковой — их потом забирал ее муж Андриян Николаев. Довелось пообщаться и с женой Хрущева — Ниной Петровной. Она была некрасивой грузной женщиной, но очень обаятельной. Приходила к нам и просила: “Сделайте меня красивой!” Для нее придумывали платья с глубокими вырезами, удлиняющими силуэт...
Сама же Блиновская никогда не сидела на диетах. У нее другие секреты красоты и долголетия:
— Важно всегда держать один и тот же вес, — советует она. — Не делать рано массаж лица, а то кожа растянется, и пользоваться только отечественными кремами. Еще необходима грация: меня разочаровывают сегодняшние модели — ноги ставят крестом, лица каменные, как у мумий. В наше время манекенщицы ходили как кошечки. За границей зрители ревели от восторга — русские девушки двигались с достоинством, без мельтешения. Но самый главный секрет привлекательности — это доброе отношение к людям. За всю свою жизнь я ни с кем ни разу не поссорилась...
В 75 лет она решила немного отдохнуть — на время уйти с подиума. Наружу тут же полезли профессиональные болячки — остеохондроз, стертые позвонки.
— Меня до сих пор зовут на подиум, — смеется Марина Константиновна, — а я радикулитом отнекиваюсь. Но я все равно без дела не сижу, потому что знаю: когда ничего не делаешь — стареешь.
Старушка-веселушка
Она ловко подсунула мне под руку дешевый эротический журнал — такую продукцию приобретают явно из-под полы. На страницах — женщины в неприличных позах... Натыкаюсь взглядом на фотографии своей собеседницы: вот разнузданная госпожа с хлыстом, вот дачница-нудистка, белеющая обнаженным телом среди кустов...
Ирине Гуриной под шестьдесят. Эти непристойные фото для нее — предмет гордости, доказательство женской привлекательности. Не “Плейбой”, конечно, но тоже неплохо.
— Это еще что! — с гордостью рассказывает Ирина. — Я еще снималась в мягкой эротике — соблазняла юнца и имитировала с ним половой акт. А вот с настоящим кино не сложилось. Участвовала в фильме по произведениям Бальзака, но сцену в борделе с моим участием вырезали!
Жизнь Ирины представляет собой странный перевертыш. Пуританское воспитание сыграло с ней злую шутку. То, что она недобрала в молодости, сейчас наверстывает с избытком.
— В двадцать лет я жила как старушка. Была зажата и закомплексована, — рассказывает она. — В десять вечера папа вставал в дверях с бревном наперевес и не пускал меня гулять. Было желание поступить в театральный вуз, а родители заставили учиться на программиста. Потом был скучный недолгий брак, пресная жизнь...
Все изменилось одиннадцать лет назад — после знакомства со столичным режиссером-эротоманом Кириллом Ганиным. Он предложил ей стать актрисой в своем эротическом театре. Немного посомневавшись, Ирина сбросила оковы творческой нереализованности — вместе с одеждой.
Пусть она не может конкурировать с молодыми актрисами, берущими свежестью и красотой. Ирина считает, что ее оружие — раскованность и кураж.
— Я настоящая эксгибиционистка! — утверждает актриса. — Прочь стеснение, если это заводит публику.
На сцене дама выступает в ярком и открытом белье, но если того требует роль, может выйти на подмостки и в костюме Евы.
— В спектакле “Проститутка Ксюша” я играла оголтелую избирательницу, — перечисляет свои роли Гурина. — А в постановке “К нам едет Черепков” изображала саму Ирину Хакамаду!
По словам актрисы, ее увядшие формы никого не смущают, а зачастую даже вызывают восхищение и привлекают внимание поклонников.
— Однажды дородный мужчина с внушительным пузом вручил мне пышный букет цветов, среди которых белела маленькая записка, — вспоминает Ирина. — Он расхваливал мою красоту, признавался в любви и предлагал встретиться. Но я отказалась. У меня и без него ухажеров хватает.
Но Гуриной мало одного лишь театра и фотосессий в порноизданиях. Свою немного потрепанную временем оболочку она демонстрирует где только можно — в бассейнах для нудистов, на пляже в Серебряном Бору, где молодые геронтофилы буквально не дают ей прохода.
— Двадцатилетние юноши мне предлагают плотские утехи, но я их остерегаюсь. Вдруг маньяки какие-нибудь! — пугает сама себя Ирина. — Мою красивую пышную грудь особенно ценят иностранцы. Уже шесть лет за мной бегает один англичанин. Еще был долгий роман с молодым фотокорреспондентом из Голландии. Но мои комплексы по поводу разницы в возрасте заставили с ним расстаться. Сейчас я об этом жалею.
Пожилую эксгибиционистку часто приглашают и на съемки в реалити-шоу, и на корпоративные вечеринки, где она танцует стриптиз, поет “Гимн импотентов” и читает эротические стихи собственного сочинения.
Ирина не жалеет о нереализованном материнстве и не стремится к уютному замужеству. Она реализует себя иначе. Может быть, и не самым изящным образом, но кто за это кинет в нее камень?
Попрыгунья стрекоза
На счету Бернадеты Васиной — более тысячи прыжков с парашютом, три мировых рекорда и высадка на Северный полюс. До нее ни одна женщина не спускалась с неба на арктические глыбы льда. Любовь к небу до сих пор влечет 68-летнюю пенсионерку.
— У моих ровесниц то сердце пошаливает, то давление скачет. А я со своим здоровьем любого богатыря за пояс заткну! — смеется Бета (именно так она попросила себя называть). — Мало кто решится в мои годы прыгать с парашютом. Знакомые жмут мне руку, а некоторые крутят пальцем у виска...
В 58-м году Бернадета Матутите из глухой литовской деревушки впервые приехала в Москву, на Спартакиаду народов СССР. Хотя у нее было всего 50 прыжков за плечами, а у других — по 700.
— Прыгать пришлось недалеко от Москвы-реки. Меня еще с одной девчонкой использовали на пристрелочных прыжках, чтобы наверняка рассчитать нужную точку приземления. Это называлось “кидать на мясо”. Я боялась до ужаса упасть в воду и утонуть, ведь плавать не умела.
Там же она нашла свою вторую половинку — Сашу Васина из сборной Москвы по парашютному спорту. Спустя четыре года влюбленные поженились, и Бернадета переехала к мужу в столицу.
— Я и беременная парила в небе. Еще не рожденный сын вместе со мной совершил восемьдесят прыжков!
В 47 лет Бернадета со своими друзьями-парашютистами задумала авантюрную экспедицию на Северный полюс. Они предложили свою помощь в оснащении дрейфующих станций, чтобы не гонять туда-сюда ледоколы, а на парашютах сбрасывать грузы.
Группу из семидесяти человек проверяли, как перед высадкой на Луну. Мужчины и одна женщина проходили тесты на совместимость, эмоциональный настрой, умение выжить в экстремальных ситуациях. Четырех здоровых мужиков отсеяли, а Бернадета успешно прошла все испытания.
— Один из них взбунтовался и спросил: “А что она там будет делать? Даже поссать при ней нельзя!” — смеется старушка. — Но меня отстояли... С пятисот метров приземлилась на льдину в районе Северного полюса, где дрейфовала станция “СП-28”. Упала точно в центр лагеря. Полярники давно не видели женщин, и мое появление с неба повергло их в шок!
Позже она добралась и до самой южной точки земного шара — Антарктиды.
— Я еще не скоро скажу небу последнее “прощай”!
Черная вдова
Женщины бальзаковского возраста не верят в возможность устройства личной жизни: “Кому я нужна, мужчинам молоденьких подавай!” А 80-летняя москвичка Мария Васильевна за последние десять лет сменила уже пятерых кавалеров. Нельзя сказать, что она озабочена поиском партнера, — они сами находят ее. А то, что совместная жизнь долго не длится, так тому одна лишь причина — неумолимое время. Умирают мужья, они ведь далеко не мальчики. После каждой смерти Мария Васильевна очень горюет и вовсе не помышляет об очередном замужестве. Но судьба распоряжается иначе...
Ее первый супруг, с которым они поженились в ранней молодости, не дожил до золотой свадьбы каких-то двух лет. После его смерти Мария Васильевна замкнулась в себе, постоянно пропадала на могилке. Целый год ходила туда почти ежедневно.
Однажды она, как обычно, пришла на кладбище, села на скамеечку и завела тихий и грустный разговор с покойным, строго глядевшим на нее с надгробной фотографии. Мужской голос за спиной заставил ее вздрогнуть.
— Одни мы тут с вами горемыки, — незнакомый мужчина оперся на оградку. — Не думал я, что жену переживу... А у вас тут кто лежит? Больно вы молоды, а усопший ваш — пожилой мужчина.
— Что вы, — засмущалась Мария Васильевна, — да я ж восьмой десяток разменяла...
Через месяц пенсионерка, к вящему изумлению детей и внуков, переехала жить к Григорию Ивановичу.
— Я словно заново родилась, — признается она, — чувствовала себя Джульеттой, пусть совсем не юной. Только совестно немного было — мужа нет, а я не только жива, но и счастлива. Расписываться мы, конечно, не стали, чего людей смешить...
Счастье кончилось год спустя. Одним солнечным августовским утром ее гражданский супруг так и не проснулся...
Снова для Марии Васильевны настало время слез и бдений на погосте. А через полгода она случайно встретила Всеволода Викторовича — друга своей юности. Их столкнула нос к носу толпа в электричке.
— Мария Васильевна! Не верю своим глазам! Вы ли это?! — охнул седобородый толстяк.
Сева был самым ярым ее поклонником в институте. Писал стихи, караулил у подъезда и грозился покончить с собой. И сейчас, спустя полвека, былые чувства всколыхнулись вновь... На этот раз Мария Васильевна оказалась сговорчивей, и вскоре они стали жить вместе.
— Соседи и родные дразнят меня Синей Бородой в юбке, — смущенно улыбается старушка. — А что я могла поделать? У Севы моего неожиданно обнаружили рак, и всего за полгода он сгорел как свечка...
Дети, как могли, утешали вдову и отправили развеяться в санаторий. Обратно Мария Васильевна вернулась повеселевшей, на белой “Волге” капитана 1 ранга в отставке.
— Ну, ты, баб, даешь! — восхищался любимый внук.
Бравый капитан навещал ее каждый день. Водил в парк, дарил астры и по-юношески вскидывал на руки, с одышкой дотаскивая до скамейки у пруда. На более серьезные отношения она никак не могла решиться: в то же время за ней ухаживал осанистый сосед по даче. А выбор, как известно, — дело нелегкое...
Пока Мария Васильевна размышляла, кому отдать предпочтение, оба жениха один за другим ушли в мир иной. Она исправно навещала могилы всех своих любимых, разбросанные по разным кладбищам.
— Думала, спела я все свои лебединые песни. Да только человек предполагает, а Бог располагает...
Сейчас у нее снова есть близкий друг — активист из районного совета ветеранов Сергей Николаевич.
— Один он как перст, — словно оправдывается Мария Васильевна, — и жена умерла, и сын... Как ему не помочь? Бог даст, доживем вместе свой век, но съезжаться с ним я не хочу. Мало ли что...
