Ничего нового и неожиданного в этом нет. Новой и неожиданной бывает только она, Сорокина. Или уже не бывает? Может, ей, лучшей из лучших, уже нечего сказать на этом ТВ? Может, просто устала доказывать очевидное? Может, ее просто пожалели этим Орфеем? Или ничего не надо усложнять: есть просто Сорокина и просто ТЭФИ, которую она получила. За “Основной инстинкт”, которого у нее больше нет.
— Почему вас не было на церемонии?
— Очень болела голова.
— Это отмазка для непосвященных?
— Нет, истинная правда. У меня такое бывает — иногда так сильно болит голова, что даже глаза не поднять.
— Но есть такие ситуации, когда боль нужно превозмочь, пересилить себя?
— Лишь когда катастрофически того требует съемка или участие в каких-то рабочих мероприятиях. Но здесь был не тот случай. И я уж себя пощадила.
— Вы знали, что получите ТЭФИ?
— С какого-то момента я поняла, что награда — это не самая большая радость в жизни.
— Несколько дней назад я встретил рассвет в Гималаях. А когда приехал в Москву и услышал, какие здесь страсти кипят вокруг раздачи “слонов” на ТЭФИ, подумал: “Какой же фигней занимаются люди!” Вы меня в этом поддерживаете?
— Я не видела рассвета в Гималаях, но подозреваю, что вы абсолютно правы.
— Но разве не приятно, когда отмечают коллеги? Или вам действительно уже все равно?
— Я считаю, что первая моя награда была долгожданной. Вторая — своевременной. А третья — в определенном смысле — случайной.
— По-моему, вы скептически-иронично отнеслись к этой награде.
— Может, есть высшая справедливость в том, что эту награду получали редакторы. Сейчас роль редактора сильно возросла, и очень многое зависит именно от его позиции, смелости. А ведущий становится менее значим. Мы с ними не сходились по многим вопросам, очень много спорили, мне не вполне нравился “Основной инстинкт”, и в конечном итоге я его летом закрыла.
— У вас нет ощущения, что вас жалеют, а значит, унижают, даря этот Орфей?
— Вы имеете в виду, что мне вручили ТЭФИ посмертно? Я думаю, что не посмертно, а по совокупности. С той же бригадой в свое время мы делали “Глас народа”, и в сезоне 2000—2001 года не было ничего острее и рейтинговее этого ток-шоу. Но тогда ТЭФИ нам не дали, и для этого было много привходящих моментов. Хотя, наверное, мы были достойны премии.
— Получается, вы так зависимы от обстоятельств?
— Можно и так сказать. А кто из нас не зависит от обстоятельств?
— Мне кажется, Познер.
— Наверное, он счастливое исключение. Я завишу от обстоятельств. Очень.
— То есть Сорокина в неволе не поет?
— Надеюсь, что да.
— Но профессионал же не должен зависеть от обстоятельств и обязан всегда выдавать качественный продукт?
— Судя по тому, что “Основному инстинкту” дали премию, это был все же качественный продукт. Но если говорить про меня, то бывают ситуации, когда я получаю удовольствие от того, что делаю, и даже этим разбалована. А бывает, что нет. Раньше можно было хотя бы пользоваться эзоповым языком, а сейчас и это не проходит.
— А стоит ли так зависеть от собственных эмоций? Ведь было видно, что вы не получали удовольствия от “Основного инстинкта”, а с точки зрения профессии это неправильно.
— Я человек эмоциональный и этого не скрываю. На мне отсутствие солнца очень сказывается. Но, наверное, вы правы. Если у меня нет естественных эмоций, я не могу их генерировать искусственно.
— В политике вы тоже ждете солнышка, чтобы опять делать лучшее в стране ток-шоу?
— Я не делаю трагедии из-за того, что меняется время. И совершенно не собираюсь сетовать, что были времена, а теперь мгновения. Я продолжаю поиск себя в новой ситуации.
— Может, у вас поменялись в жизни приоритеты? То, из-за чего приходится страдать и слышать шепот за спиной…
И вы думаете: а оно мне надо, я уже все себе и всем доказала? А здесь растет дочка, и это самое главное в жизни.
— В домашнюю хозяйку я все равно не превратилась. Для меня работа очень важна. Я уж не говорю про то, что все равно нужно работать и зарабатывать, в том числе и для Тонечки.
— А не хочется уехать в Гималаи, в первозданной побыть тишине…
— Может быть, когда-нибудь. Пока не получается. Есть дела.
