Рейнарс Кауперс и Ко сидят в клубном ресторанчике. Здесь, конечно, не 50-летие “Евровидения” в Копенгагене, где г-н Кауперс вовсю блистал на громадной международной сцене, как ведущий юбилея. Поэтому — клубик, хотя и самый большой в Москве.
Они допивают чайник зеленого чая. “За чай сейчас рассчитаетесь?” — интересуется официант. “Лучше принесите еще, — отвечает Рейнарс. — Мы до самого утра можем чай пить. А потом убежим”. Все от души смеются. У музыкантов “Brainstorm” отличное настроение. Они закончили новый международный альбом “Four Shores”, шутя выбирают издателя между EMI и “Warner” и попутно с большим удовольствием смотрят на Восток. Возможно, валютная версия лагутенковского рокапопса имеет неплохие шансы в России. По крайней мере, латышский квартет с удовольствием дает интервью на русском и не исключает возможность записи новых русскоязычных песен.
— Если послушать ваши прежние записи, то складывается впечатление, будто стиль группы приобрел весьма четкие и при этом не очень актуальные формы. Вы записываетесь весьма старательно, в то время как сейчас чрезвычайно модно сесть всем вместе в студии и просто сыграть, как на концерте…
— В Европе такая дорогая земля и такие маленькие комнатки в студиях, что вместе собраться очень трудно. Шутка. Наш продюсер (Алекс Сильва, раньше работал с Suede) подталкивал нас на такой ход, но мы решили, что этого будет мало. Мы играли каждую песню все вместе, но делали это почти два месяца. В итоге было из чего выбрать. Это очень важный для нас альбом, потому что он посвящен памяти нашего басиста Муминьша, который погиб в аварии. Песня “Thunder Without Rain” (она будет первым синглом) начинается с басового проигрыша, который сам Муминьш давно придумал, но так и не использовал.
— Что помогло вам найти утвердительный ответ в дилемме — “стоит ли вообще продолжать”?
— Публика. Так получилось, что в Латвии был большой фестиваль и на него не приехали хедлайнеры — группа “Sugarbabes”. Организаторы просили выступить вместо них. И нас так здорово приняли, что было ощущение, будто зеленый свет заново зажегся. После этого мы поняли, что должны двигаться вперед.
— В Латвии вы много лет рок-группа №1. Что это означает? Вот у ваших соседей в Литве местные рок-таланты “Биплан” были приглашены к президенту…
— После “Евровидения” у нашего президента был прием, куда нас тоже позвали. Газеты тогда вышли с заголовком “100 депутатов и “Brainstorm” в гостях у президента”. Это было очень почетно. Долго не могли понять, как нам правильно одеться, но когда наша президентша пожимала нам руки, то на ней мы заметили очень забавные индийские сапожки. Мы тогда поняли, что она — наш человек.
— Если уж мы заговорили о “Евровидении, “Brainstorm” один раз столкнулись с этой организацией как коллектив, а фронтмен три раза как частное лицо. У многих возникал вопрос: что делает там такой модный рок-н-ролльный парень?
— У меня есть много знакомых, фанатов AC/DC, которые говорили: “Видели тебя по ящику, что на такой тусовке забыл?” У меня все время возникал встречный вопрос: “А почему ты, такой модный, смотрел эту передачу?” Все вы не осознаете силу этого мероприятия. “Евровидение” — абсолютно другая планета в музыкальном мире. Но, несмотря на то, что все игнорируют ее и она игнорирует всех, есть в году один вечер, когда любители и ненавистники смотрят телевизор. Хотя бы для того, чтобы знать, о чем завтра говорить. Ну разве не здорово быть ведущим такого праздника!
— Вы собираетесь здесь издаваться. А на гастроли?
— Полгруппы готовы, а другая половина опасается старых самолетов и плохой аппаратуры. Когда ты выступаешь в Германии, вероятность столкнуться с чем-то неожиданным — ноль процентов. А во Владивостоке может быть масса интересных сюрпризов. С одной стороны, не хотелось бы опускать ту планку качества, которая уже есть, с другой — без авантюры нет увертюры.
