Звезда мировой легкой атлетики Елена Исинбаева бросила своего любимого тренера Евгения Трофимова. Конечный пункт ее осенних путешествий — Донецк. Территория легендарного Сергея Бубки. Лена Трофимову не звонит. Сергей Назарович по телефону делает вид, что плохо слышит. Новый тренер Исинбаевой, по иронии судьбы бывший, и тоже брошенный, наставник Бубки, а еще и бывший друг Трофимова, на звонки отвечать не хочет. Трофимов очень обижен. Очень. За ним дважды приезжали из кардиологии. А его коллеги, российские тренеры, теряют мечту. Эпизоды, которым никто не придавал раньше никакого значения, всплывают в нашем очень нервном, высокого накала, разговоре, словно пытаясь утопить иллюзии: им не суждено примириться никогда. И еще — мешают слухи: говорят, Бубка уже подтянул Лене контракт на 6 миллионов долларов. И каковы бы ни были намерения Елены, история эта некрасива. Красивы только их совместные прыжки.
— Кто виноват, Евгений Васильевич?
— На мне вины нет. Думаю, обстоятельства, которые Лена сама себе создала. 25 сентября она позвонила: “Евгений Васильевич, я 20-го приехала, завтра не приду на тренировку, в течение полутора-двух недель буду своими проблемами заниматься”. — “Лена, если мы будем таким образом раскачиваться, то можем не вписаться в программу подготовки”. — “Ну, я первого появлюсь, и мы обо всем поговорим”. — “Хорошо, конечно”. Но вкратце по телефону изложил ей программу будущей подготовки. Первого ноября приходит без спортивной сумки. “Евгений Васильевич, вы извините, я тренироваться в Волгограде больше не буду, я работать больше с вами не буду”. — “Лена, как, почему?..” — “Да нет, у меня к вам претензий нет, вы классный тренер”. — “Понимаешь, я восемь лет жизни отдал тебе, я тебе отдал душу”. А она сказала: “А я вам ее возвращаю”.
— Может… Я не знаю… Может, это было сказано от неловкости, неудачная попытка пошутить?
— Без смеха, серьезно.
— Что вы сказали после этого?
— Меня просто накрыло такой волной... Она дошла до олимпийских вершин и попала в поле зрения многих влиятельных людей, она блестяще прошла огонь, воду, но испытаний медными трубами не вынесла.
— Но Лена всегда весела, общительна, никому не откажет в интервью…
— Люди разные. Кто-то будет улыбаться, но держать при этом фигу в кармане. А потом есть же еще люди-вьюны, которые сейчас около нее крутятся, их влияние. Они преследуют свою материальную выгоду. Ведь Лена не ведущий, она — ведомый. Она легко поддается внушению.
— Евгений Васильевич, так странно это все, ведь Лена, чего скрывать, всеобщая любимица и...
— Лицо российского спорта? А вот для меня это лицо оказалось с фальшивой улыбкой.
— И все же, вы ссорились?
— У нее не было конфликта со мной — это конфликт с совестью. Я всегда был требователен: если ты профессионал, должен быть им до конца. И несколько раз, не скрываю, делал Лене замечания. Она стала очень нервной. Пыталась провоцировать скандалы. Я терпел, даже скрывал от супруги. Вообще тренеры ведут себя по-разному: кто-то может и в морду дать, обозвать — я не могу этого сделать, просто объясняю, для чего спортсмен пришел на тренировку. Раньше перед стартом уходила в себя, занималась медитацией, настраивалась, я ей давал фильмы специальные — ее рекордные прыжки, это заводило, и она выходила, уже готовая хорошо прыгать. А последние старты — как мочалка выходила: в Москве, Шанхае и Иокогаме, где вообще баранку схватила. Это были прыжки человека, у которого голова забита другим делом.
— Вы не пытались все же убедить ее не разрывать ваш союз?
— Последние полгода она шла к этому решению. Заключила с одной фирмой рекламный контракт, она и начала ее раскручивать. Когда тебя преподносят в определенном ракурсе… Иосиф Кобзон прилюдно, во время награждения какой-то премией, сказал: “Леночка, ты самая сексуальная спортсменка, когда ты взлетаешь над планкой, когда ты в оргазме вскакиваешь с матов…” Ведущий даже застеснялся и запел так фальшиво: “А у нас во дворе есть девчонка одна…” Ну, если такие люди так хвалят? И пошло во всех интервью: я самая красивая, я самая обаятельная, я хочу сниматься в Голливуде — и, думаю, моего обаяния на это хватит, все корячатся, а я летаю, я создана Богом для высоких полетов…
— Может, это потому, что интервью требовали все, а уже все, что могла, сказала?
— Боюсь, дело в другом. Всемирно известный Сергей Бубка в каком-то полемическом запале сказал как-то: “Мы не знаем, какая система у Евгения Трофимова, но я знаю одно — Исинбаева создана для высоких полетов самим господом Богом”. Через месяц Лена повторила эту цитату. А как-то мы беседовали втроем, разговор был в Лозанне. “Лена, ты видела картину “Ходоки у Ленина?” Она: “Нет, не видела”. Я говорю: “Я видел”. — “Вот ты сейчас достигла таких высот, обязательно пойдут просители, как к Ленину. Отшивай всех, посылай подальше”. Зерно, видимо, было брошено на очень благодатную почву.
— Вы прокляли тот момент, когда вы их познакомили?
— Я их не знакомил.
— Как? Лена не раз говорила об этом.
— Никогда. Первое их знакомство произошло в Сиднее. Меня вообще не было рядом — подошла к Бубке сама и попросила сфотографироваться. Потом в Мюнхене, когда она уже была на пьедестале, подошел уже сам Сергей. Дальше — чемпионат мира в Будапеште. Выполняет феноменальный прыжок, после этого — ее приглашают на допинг-контроль. Идет по коридору, я сижу на трибуне, коридор прямо подо мной, без крыши, а я, как правило, с видеокамерой, снимаю без остановки. И вот Бубка с Леной: “Леночка, я тебя поздравляю, ты молодец, мировой рекорд, ты все очень здорово сделала, ну, ты ко мне приходи, мы еще поговорим”. Я снимаю, а микрофон-то улавливает разговор. Позже спрашиваю: “Лен, ты где была?” — “У подруги”. — “Лена, ты была там-то”. — “Откуда вы знаете?” — “Запомни: маленькая ложь порождает большое недоверие”.
Ну а дальше понеслось. Бубка всегда там, всегда в кадре. Меня многие, и давно, спрашивали: а почему с Исинбаевой все время Бубка? И уже пошли даже вопросы с подтекстом. Знаете, что меня больше всего покоробило, когда пошли первые отклики на наш разрыв? “Елена Исинбаева ушла от своего тренера, так как у нее закончилась мотивация”. Мы сделали за год девять мировых рекордов, она прыгнула пять метров, 5,01 — с запасом в пятнадцать сантиметров, она должна прыгать 5,20—5,25 — это ее уровень, на который она готова уже сейчас. И у нее закончилась мотивация? Это ложь. У нее другая мотивация появилась. Неспортивная.
— А ведь сам Бубка когда-то со скандалом ушел от своего тренера?
— Да, он устанавливает восемнадцать мировых рекордов и уходит. Лена делает то же самое. И наверняка Сергей ей сказал: “А чего ты боишься? Я ушел от своего тренера — и все равно рос!” Правильно, рос, потому что в него был заложен прыжок сумасшедший, потенциал, и его мог слесарь или гинеколог тренировать.
— Сейчас Лена тренируется у Виталия Петрова, того самого, брошенного Бубкой. Почему Петров Лену взял?
— Я бы сам хотел это узнать. Бубка нескольким тренерам до него предлагал заняться с Исинбаевой, они отказались, понимали, что нельзя. А ведь мы с ним друзьями были до этой истории. Когда давным-давно от него ушел Бубка, Виталий Афанасьевич мне писал письма, а когда встречались, возмущался: вот новый тренер сел и едет, используя результаты моей работы! А сейчас повторил то же самое.
— Вы ему звонили?
— Трубку не берет. И сам не звонит. Я жду. Он мог сказать: “Извини, Евгений Васильевич, понимаешь, вот такая ситуация, ну, человек слаб, ну, прости ты меня!” Затаился. Ничего не буду говорить про совесть, но какая-то тренерская этика должна быть?
— Его в свое время обидели, вот он решил такой же монетой…
— А я тут при чем? У тебя есть имя, и зачем ты его поганишь? Зачем грех берешь на душу? Тебе же 60 лет уже, скоро перед Богом ответ держать.
— Но мне почему-то все кажется, что смена тренера для Исинбаевой — как смена счастливой молитвы…
— Да нет, я думаю, и она будет расти в результатах. У нее поставлен прыжок уже. Мастерство не пропьешь никаким образом. Если только не буквальным. Может быть, другой уровень будет, но мировые рекорды будут.
— Вы считаете, что моральное состояние Исинбаевой не пострадало?
— Думаю, она не чувствует вины, я понял, что она перешагивает через людей и идет дальше. В 2002 году меня уже об этом предупреждали, тогда я был не готов принять это. Она безо всяких объяснений порвала с великолепным менеджером, венгром. Он был в шоке, подошел ко мне: “Лена ушла от меня, следующий — ты!” Видимо, человек этот действует, как ракета, которая идет вверх и отбрасывает ступени-носители. После того нашего разговора уехала и ни разу больше не позвонила, телефон отключила. Через родителей потребовала, чтобы я отдал шесты. Я отдал.
— Вы не находите для Лены оправданий?
— Никаких.
— Ну, может, сумасшедшая любовь, никто же не знает?
— На здоровье, люби кого хочешь, но при чем здесь тренер? Вон Тамара Федоровна (жена тренера Трофимова. — Ред.) за ней как мать эти восемь лет ходила: бежала к поезду, котлетки горяченькие готовила. Нам многие звонят, и никто не сочувствует, только возмущаются. И самое ужасное я понял только в Москве. Ведь нанесен удар по всем тренерам.
— Объясните.
— Тренеры — это ведь люди удивительные. Они работают за копейку. Работают за хлеб с водой. Это романтики. Они мечтают попасть туда — наверх. Я поднялся, и другие хотят подняться. И у них отобрали мечту! Как возвышенную, так и финансовую.
— Финансовая проблема звучит уже как основная версия вашего разрыва.
— Это просто глупо. Я брал 15 процентов. Это минималка. А зачем больше? Для Волгограда и это вполне нормально. Никогда ничего не говорил, приезжал в Москву по необходимости, а все международные вылеты — из “Шереметьева” — за свои деньги, а шесты провозили, пополам оплачивая.
— Так принято?
— Нет, никто так и не делает. Но мы с женой так решили, потому что это было наше общее дело. И еще Павел Воронков (последний менеджер Исинбаевой, который ушел от нее, узнав о разрыве с Трофимовым. — Ред.) нам очень здорово помогал. Я ему благодарен безмерно. Интеллигентный, тактичный. На десять шагов просчитывал все капризы Лены. И этот треугольник работал. Но, знаете, когда в Лондоне мы взяли высоту пять метров — историческую! — подошел Бубка, так у него было лицо человека, которому я залез в карман. Конечно, он хотел быть причастен к такому событию. Я просто видел это. А ведь я Сергея Назаровича выручил очень здорово, когда у него турнир затухал, и он в январе 2003 года мне звонил: “Я вас очень прошу, чтобы Лена приехала, потому что турнир у меня не очень выразительный…” А после того как была сделана подлость вот эта, ни разу не звонил. Я позвонил сам, хотел задать только один вопрос: как у тебя с совестью? Он: “Да? Кто? Извините, очень плохо слышно, перезвоните”. Выключил трубку и больше не брал.
— Вера в учеников теперь подорвана навсегда? Как тренировать будете?
— Очень просто, без личных учеников. В ученика надо вкладывать душу, энергетику, надо его любить. Если подходить к этому механически, толку никакого не будет. А я не могу уже так любить. И есть поговорка: поле боя всегда достается мародерам. Эти мародеры будут идти по твоим стопам, выворачивать карманы.
— У вас с Исинбаевой контракта не было?
— Никакого. И не только у меня, у всех тренеров. И предательство идет на разных уровнях — от олимпийских чемпионов до мастеров. Двух человек вот сейчас у нас переманили в Москву.
— Есть мнение, что смена тренера — это нормально, и нечего драматизировать.
— А Лена не рассказывает, например, как я два года ей ставил стопы? У нее после гимнастики ноги были выбиты: упражнения босиком, падения с брусьев, бревна, привычный подвывих — на ровном месте могла подвернуть стопу. Я тренировал ее на лыжной дорожке — она мягкая, а если бы Лена прыгала на обычном покрытии, у нее давно бы ахилки поотлетали все, как у многих девочек, она была бы инвалидкой сейчас. Мы сделали ряд дорожек: наклонные, деревянные, на манер акробатических. В стандартных условиях она больше трех тренировок не проводила.
— А вам было бы менее обидно, если бы Лена просто сказала: не хочу здесь жить, хочу уехать?
— И мы бы поехали с ней. Это моя работа. Я посадил яблоню, я ее окучивал, выращивал, а чужой дядя придет и начнет яблоки рвать.
— Но вот сейчас в сборной вы будете отвечать за прыжки с шестом…
— Буду при одном условии: что у меня не будет контактов с Исинбаевой.
— А как это возможно?
— У нас есть старший тренер по общим прыжкам.
— Вы не имеете в виду, что из сборной — вон?
— Да нет, что вы. Она выступает за Россию. Не за меня же. Но лично меня она не интересует. На сборы она не приедет, так что в Москве окажется только на чемпионате мира.
— Вот вы столкнулись. Поздороваетесь?
— Естественно, я же не дикарь. Сказать ничего не скажу. Все уже сказано. А главное — все уже сделано.
— Вы сейчас будете искать новую девочку…
— А зачем? Финал-то один и тот же.
— Если через какое-то время Лена скажет: вернуться не могу по каким-то причинам, но без ваших планов, без вас на трибуне — не могу, Петров — не справляется?
— Вы не дочка Герберта Уэллса?.. Ничего не могу сказать, потому что ситуация сама по себе гнилая.
— Евгений Васильевич, вы что там за таблетки глотаете, не валидол случайно?
— Нет, цианистый калий. Да не волнуйтесь, я отпереживал уже свое.
— У Лены сейчас могут быть, на ваш взгляд, сложности в спортивном мире?
— Кидаться на нее или царапать никто не будет, но мне говорили, что тусовка ее не очень принимает. Косвенно Лена разогнала всю скамейку моих спортсменов. У меня сейчас никого нет, все время было отдано Исинбаевой. Знаете, а ведь однажды она мне пригрозила: возьму и уйду от вас! Я ответил: тогда твой имидж будет здорово подпорчен, потому что обо мне никто ничего плохого сказать не может, меня все знают. Она говорит: “Обо мне тоже. Я хорошая, меня Путин любит...” Лена — это айсберг, я видел только надводную часть.
