Худа без добра, как известно, не бывает. Вот и на глобальном потеплении климата, оказывается, можно подзаработать. После Киотского протокола страны, выбрасывающие в атмосферу парникового газа меньше, чем разрешено мировым сообществом, вправе продавать свои излишки бурно развивающимся государствам, которые сокращать выделения СО2 пока не намерены.
В эти дни в Монреале проходит Всемирный форум экологов — там разбираются, кто воздух нам портит.
Страны, подписавшие Киотский протокол (более 150 держав), еще в 2000 г. должны были сократить выбросы парникового газа до уровня 1990 г. Сказано, но не сделано. В эти лимиты, в частности, не вписались США, которые сегодня “выдают на-гора” около 24% СО2 на планете. А образцом соблюдения духа и буквы Киотского протокола явились две братские республики — Россия и Украина.
В атмосфере планеты углекислый газ распределяется равномерно. Значит, той же Америке или Японии легче заплатить одной из братских республик (России или Украине) хорошие деньги, чем сворачивать собственное производство и терять на этом миллиарды долларов.
Так родилась идея продажи квот на выброс парникового газа. Нашей стране такой подход сулил немалые барыши: ни за что ни про что (чтобы довести выбросы парникового газа до уровня 1990 г., нам нужны десятилетия) Минэкономики могло развернуть бойкую торговлю квотами и тем самым изрядно пополнять Стабилизационный фонд.
Однако в конечном итоге идея эта (Россия была одной из первых, кто ее горячо поддержал) не нашла одобрения среди бурно развивающихся стран мира. Да, они готовы платить звонкой монетой за снижение уровня СО2. Но с одним условием: доллары потекут на федеральные счета только за реально сокращаемые выбросы. То есть нам и другим странам по бывшему соцлагерю предложены инвестиции в обмен на сокращение выбросов.
Что можно сокращать, если многие отрасли у нас и так приказали долго жить? Но резервы есть, причем немалые. В России 326 электростанций, десятки тысяч котельных, львиная доля из них работает на угле. Перевести их в нашей газодобывающей стране на “голубое топливо” — не только дело чести, но и твердая валюта, которая к нам потечет из созданных углеродных фондов. Расчеты показывают, что лишь одна электростанция средней руки при переходе на газ может получить 300—400 тыс. баксов.
— За тонну “невыделенного” в атмосферу СО2 фонды готовы платить от 5 до 6 долларов, — говорит директор центра экономики окружающей среды Георгий Сафонов, участник экологического форума в Монреале. — Если обычная городская котельная где-нибудь в Урюпинске работает на угле, то она выбрасывает в воздух около 30 тыс. тонн углекислого газа в год. При переходе на природный газ она как бы экономит эти выделения и может поиметь примерно 180 тыс. долларов. Деньги приличные не только для котельной, но и для самого Урюпинска.
В качестве передовых энергоносителей, не загрязняющих атмосферу, можно применять даже… дрова! При горении они выделяют СО2 — и на первый взгляд неясно, что же экономится при использовании древесины. Дело, оказывается, в том, что при естественном разложении в буреломах деревья выделяют такое же количество углекислого газа, как при сгорании. Но в первом случае они не поставлены на службу человеку, а во втором — поставлены!
Конечно, учесть все вязанки хвороста, которыми в деревнях затопят печки наши крестьяне, невозможно, это не поддается никакому контролю. Зато отслеживать ситуацию на котельных, предприятиях металлургической, химической и прочих производств, очень даже можно.
Суммарный углеродный фонд от США, Японии, Англии, Франции, Германии и Канады составляет более 2,5 млрд. долларов. Как ни странно, все эти фонды (в отличие от обычных инвестиций в российскую экономику) выстроились в очередь к России.
К сожалению, спустя год после ратификации Киотского протокола у нас ничего не изменилось. Только в Калининграде на средства углеродного фонда традиционные уплотнения стыков газопроводов (лен с суриком) успешно заменены на современные материалы. За год прибыль от экономии утечек природного газа там увеличилась в 5 раз.
Но это единственный положительный пример на необъятных просторах России. До сих пор в стране никто толком ничего не знает об углеродных фондах. И федеральное правительство, в лице Минэкономики, не желая выступать посредником между фондом и российским производителем, тормозит дело на самом корню.
