—Не в массе дело. Я, конечно, человек немаленький — 120 кг как-никак. Но когда против тебя 200-килограммовая гора мышц и жира выходит, страшновато становится. И это нормально! Но если правильно сделать подсечку, не важно, сколько весит твой соперник — 50 кг или центнер. Надо только схватить его удачно, чтобы вывести из равновесия. Иногда получается красиво...
Пятикратный чемпион Европы, олимпийский призер Сиднея и Афин Тамерлан Тменов шаловливо улыбнулся — как мальчиш-плохиш. Доброй такой улыбкой. Он и на соперников так смотрит перед схваткой, а они ведутся. Мгновение — и под необъятной спиной противника уже прохладная “кожа” татами...
Только случалось, коронная подсечка оказывалась роковой. Срывалась — и на последних секундах финала лишала его победы. Когда он уже считал золотую медаль своей...
Роковое “серебро”
Тменов блестяще выиграл недавний абсолютный чемпионат Европы в Москве. Победил в финале самого Михайлина — трехкратного чемпиона мира. И золотую медаль наш президент Владимир Путин вручал ему лично. А дома во Владикавказе маленький сын Артур наконец-то увидел папу — по телевизору — и был сам не свой от гордости, тыча пальчиком в экран. И конечно, многочисленные друзья уже накрывали осетинские столы — метров по сто длиной. Любимые пироги, вино, зелень, сыр, ну и водочка чистейшая — настоящий пир!
Тамерлан с огромной радостью летел домой. Так устал за этот сезон. Хорошо хоть в самолете была возможность отоспаться... Это была уже вторая его победа после злополучного чемпионата мира в Каире, где он снова, как в олимпийском финале, позволил сопернику бросить себя в последний момент. И снова стал вторым: просто какой-то серебряный рок!
И не поймешь — ну почему так получается, что многократным чемпионам Европы никак не удается хотя бы один чемпионат мира выиграть. А чемпионы мира могут ни разу не победить на Олимпийских играх. Как Виктор Игуменов, например. Или Гоги Когуашвили. А ведь по иронии судьбы случается и наоборот — когда люди, которых никто не знает, олимпийскими чемпионами становятся. Просто потому что повезло — жребий хороший попался.
Тамерлан, наверное, много об этом думал. Несмотря на все свои травмы, он заработал путевки и в Сидней, и в Афины. И в 2000-м и в 2004 году в честном отборе победил главного соперника — Александра Михайлина. А ведь оба — могучие борцы. Просто приходится одну олимпийскую категорию на двоих делить — как любимую женщину. Словно бермудский треугольник получается... Тамерлану судьба дважды давала шанс, но не повезло ему — не победил. Слишком велика была ответственность — она его просто задавила. Зато Саше этот шанс не выпадал пока вообще... Вот и пойди пойми — кому из них хуже...
— Тамерлан, может, это просто психологический барьер? Вы ведь объективно, так многие специалисты считают, должны быть олимпийским чемпионом. У вас ведь богатейший арсенал приемов в мире!
— Да что теперь об этом говорить. Не имел я права проигрывать. Не существует для меня других медалей, кроме золотой. Но случилось то, что случилось.
Удивительно, но даже в такие моменты его не подводит чувство юмора. Представьте, не успел человек прийти в себя — тогда в Афинах, — как к нему подлетела бойкая девица и стала подсовывать мобильник: “Ой, пожелайте, пожалуйста, что-нибудь нашим слушателям, Тамерлан! Ну давайте же, не стесняйтесь, желайте, желайте скорее, вас миллионы поклонников слушают!”
Хотелось, конечно, девицу послать, но воспитание не позволило. И Тамерлан выпалил первое (и самое насущное), что пришло в голову: “А пусть у них селезенка никогда не болит!”
Потом пояснил: “Да у меня у самого селезенку в тот момент от боли после схватки так скрутило, что ни о чем другом думать не мог...”
Глаза у Тамерлана добрые и лукавые, как у ребенка. Никогда не поймешь, то ли в шутку говорит, то ли всерьез.
— А я вообще не воспринимаю людей, у которых чувство юмора не развито. Ведь только оно в трудные минуты и спасает.
— Можете раскрыть секрет, как вы от депрессии спасаетесь — наверняка ведь у такого мудрого человека имеется свой секрет?
— Да я просто не впадаю в такие состояния. И не понимаю других спортсменов, которые после поражений могут по три дня без звука и движения сидеть, уставившись в одну точку. К ним обращаешься — они не слышат. Просто клиника какая-то. Так нельзя. Плохо это. Надо сразу начинать к новым соревнованиям готовиться.
— Но бывает же, хотя бы в первый момент, по-настоящему плохо — что в эти минуты делать-то?
— Лично я с ребенком играю. С сынишкой. И сразу таким счастливым становлюсь.
Отшельник
После финала в Афинах он ждал ровно год, чтобы снова выступить на серьезных соревнованиях. Это был чемпионат мира-2005 в Каире (вообще, ЧМ проводится только раз в два года и по престижу почти не уступает Олимпиаде). Надо было знать, как он готовился к этому турниру. Как отшельник — в одном из красивейших ущелий Алании. А большая часть сборной тренировалась на олимпийской базе под Подольском. Там был и Михайлин.
— Скажите, Тамерлан, одна из причин вашего “отшельничества” была в том, что вы просто не хотели тренироваться в одном зале с Сашей — двум лидерам в одном зале тесно?
— Не то что тесно. Просто мне хотелось подумать, собраться с мыслями, сконцентрироваться. А с Сашей мы никогда не боремся на тренировках.
На самом деле тренеры этого спарринга просто не допускают. Понимают, что тренировочным поединком тут дело не ограничится, и богатыри в запале могут просто поломать друг друга. Страха-то ни в ком из них нет.
Лишь на чемпионате мира они расходятся: Михайлин — в супертяжах борется, Тменов — в абсолютной категории (на Олимпиаде ее нет). И потому Тамерлан большую ставку делал на Каир. Прилетел на чемпионат буквально накануне собственного выступления. Так что перед схватками его успел увидеть только тренер.
— Перед чемпионатом мира я отметил день рождения, мне исполнилось 28, — рассказывал борец, — а я чувствовал себя на 23. Как будто не было никаких травм, никаких операций. Я горы готов был свернуть.
— А вы не боялись на чемпионат мира накануне выступления прилетать? Времени ведь даже не было, чтобы акклиматизироваться.
— Не боялся. Мне казалось, я четко все свои силы рассчитал. Но, увы, чего-то все-таки не хватило...
Хотя он с первой схватки шел напролом. Разрывал и бросал соперников, как заведомый чемпион. И вдруг споткнулся. В самом финале. Опять! Дежа вю олимпийской драмы. Он лежал на ковре, совершенно опустошенный. Потом резко встал, вернулся в гостиницу, собрался и улетел с друзьями в Шарм-эш-Шейх.
— Обожаю дайвинг, море. Мне срочно нужно отдохнуть! — ему тогда было совершенно не до интервью. Только улыбнулся на ходу из лифта — и дверцы захлопнулись...
От Каира до Твери
А встретились мы лишь спустя несколько месяцев — на чемпионате России в Твери. Тамерлан мог не выступать там — руководство отпустило. Но для него это было делом принципа. И он пришел, увидел, победил! Причем в любимой супертяжелой категории. Саша Михайлин тогда не боролся.
— Тамерлан, кажется, нынешний финал чемпионата России едва в третий раз не повторил афинский. Тебя снова бросили на вазари, только противник на этот раз оказался соотечественником — Гаджимуратом Муслимовым.
— Пропустил этот бросок — сам не знаю как. Внутри даже похолодело все…
— Но, наверное, сразу вспомнил чемпионат мира, и злость внутри закипела — ну уж на этот раз ни за что победу не отдам!
— Да уж, чувство было такое, что… В общем, “уронил” я в итоге соперника на иппон.
Как и все по-настоящему сильные люди, Тамерлан в общении очень скромен. И выступлений вроде “да ты вообще знаешь, кто я?!” никогда себе не позволит. И как раз в Твери был показательный случай: мы отправились отмечать его победу, но кто-то из друзей был в спортивной форме, и нас пускать не хотели. И пока мы возмущались: “Как же так — сами турнир проводите, а победителей не пускаете?!” — Тамерлан тихо ушел.
— У нас тут и Бароев (Хасан Бароев — олимпийский чемпион Афин по греко-римской борьбе. — Е.Ш.) недавно был, мы его тоже не пустили! — с гордостью крикнул нам вслед швейцар.
— Вот убогие, — пожал плечами Тамерлан. — А я все равно такой человек, что везде чувствую себя уютно, как дома. И ни на кого не обижаюсь.
— Даже в такой ситуации, как эта?
— Это проблема тех, кто ее создал. А я и в другом кафе суши могу поесть.
— Так любите японскую кухню?
— Да, очень. Даже были мысли во Владикавказе японский ресторан открыть.
— Вы всегда во Владикавказе будете жить?
— Вполне вероятно, что перееду в Москву.
— Можно сказать, космополит: родились во Владикавказе, выступаете за питерский клуб “Явара-Нева”, а жить собираетесь в Москве?
— Вообще-то я пока не решил.
— Владикавказ, если разобраться, — настоящая Мекка великих борцов. Андиев, Фадзаев, Хадарцев, Мусульбес, Бароев, — вы, наверное, все общаетесь, дружите?
— Конечно, отношения поддерживаем.
— А когда трагедия в Беслане произошла, как-то помогали пострадавшим?
— Я не считаю правильным об этом говорить. Естественно, мы все что могли — делали. И деньги собирали, и игрушки. Всеми силами поддерживали.
— Тамерлан, а почему у вас прозвище такое “жизнеутверждающее” — Гипс?
— Потому что у меня от травм уже места живого нет. Все 4 мениска вырезаны. Плюс плечо надорвано. У меня было 5 операций, четыре из них делал мой любимый хирург у нас во Владикавказе — Казбек Кудзаев.
— Многие спортсмены в наше время предпочитают зарубежные клиники. Думают, они надежней.
— Вот ерунда. Для меня нет никого надежней Казбека. К нему, между прочим, откуда только не приезжают — хирург от бога. А одну операцию мне делали в Москве. Есть такая больница хорошая недалеко от Кутузовского проспекта, в Волынском — раньше там была дача Сталина.
Жертвы богам
— Скажите, а вы верующий человек?
— Конечно. Только дело в том, что я не христианин и не мусульманин. Я — язычник.
— Значит, молитесь не единому Богу, а святым камням или деревьям?
— Да, к примеру, у нашей семьи есть свой святой куст в роще Хетага. (Эта роща считается природным храмом осетинского небожителя Уастырджи. Существует предание, что по воле Всевышнего он спрятал в этой роще князя Хетага от преследователей, которые хотели его убить. — Е.Ш.) Именно там в середине июля отмечается древний осетинский праздник Хетага. И каждая семья приносит жертву своему кусту: три пирога, осетрину и три ребра барашка. Еще у нас принято, если согрешишь и хочешь замолить свой грех — приносить жертвы нашим богам. Тоже пироги и кости животных. А есть у нас одно удивительное святое место — высоко в горах. Приходить туда могут только мужчины. Стоит подняться туда, и силы твои удесятеряются. Рассказывают, что бывали случаи, когда потоки энергии оказывались такими мощными, что людей просто разрывало на куски.
— А почему женщинам в то место нельзя?
— У женщин есть свои места. Одно для матерей, молящихся за своих детей, и беременных, которые просят счастливых родов. Другое — для девушек, которые жаждут любви...
Все свои награды Тамерлан хранит дома. Раньше их собирала мама, теперь — любимая жена Алана. Удивительно, но она тоже спортсменка. К тому же фехтовальщица, причем шпажистка. И могла бы сделать собственную карьеру, но предпочла пожертвовать медалями ради домашнего благополучия. И потом, два спортсмена в одной кавказской семье — это нонсенс. Старшее поколение вряд ли это приняло бы.
Правозащитник
— О будущем, как спортивную карьеру закончите, пока не задумывались?
— Задумывался, конечно. Но тренером точно не буду — нервов не хватит.
— Чем же будете заниматься?
— Вообще-то у меня юридическое образование, я закончил Владикавказский государственный университет. А скоро буду защищать кандидатскую диссертацию в питерском Военно-физкультурном институте имени Лесгафта.
— Надо же, на какую тему?
— “Правовая информация в профессиональном совершенствовании в военно-спортивной сфере”.
— Планируете быть спортивным юристом?
— Думаю, да. Тем более что эта профессия сейчас должна быть особенно востребованна. Потому что в нашем спорте юридическая база очень слаба.
— К Пекину будете готовиться?
— Пока рано говорить. Это в юности я был молодым и голодным. Тогда казалось: все хочу, все могу. Сейчас уже реальней на вещи смотришь.
— А ведь вы с 20 лет капитан российской сборной. Надежное плечо всей команды. Наверное, бывает, что хочется отдохнуть от борьбы, разрядиться как-то?
— Знаешь, я так последнее время увлекся сноубордом. Даже заказал модель специально под себя. Чтоб 180 кг выдерживала. Снег у нас в горах уже выпал, так что скоро забурюсь в Чейское ущелье, там у нас горнолыжный курорт. Наверное, и Новый год там проведу — буду гонять по целине. Кайф!
— Может, еще какие-то увлечения имеются?
— А как же — машины, например. Я считаю, к ним надо относиться так же, как к мобильным телефонам.
— В смысле?
— В смысле менять, когда захочется. Конечно, это недешево. Ну и что! Я считаю, спортсмен не должен экономить на себе.
