История учит тому, что ничему не учит. По итогам 2005 года этот грустный афоризм вполне может считаться неформальным девизом российской власти. Год назад царящая в стране политстабильность была взорвана отвратительно подготовленной монетизацией льгот. Но, похоже, у наших чиновников начисто отшибло память. Ведь в ходе работы над национальными проектами они повторяют те же самые ошибки, что и год назад.
Лично заняться в 2005 году национальными проектами Путин был вынужден не от хорошей жизни. Сразу же после президентских выборов-2004 помощнику ВВП Игорю Шувалову было поручено обеспечить запуск реформ в ключевых сферах типа образования, здравоохранения и жилищного строительства. Шувалов считается одним из самых жестких, агрессивных и талантливых российских чиновников. Но все его усилия закончились почти ничем. В игру пришлось вступить самому ВВП. Но даже это еще не обрекает нацпроекты на успех.
Горе от секретности
Чтобы подчеркнуть роль Шувалова, его посадили в бывший кабинет советских генсеков на Старой площади. Но выяснилось, что рулить экономическими реформами из Администрации Президента невозможно. Чтобы новый закон заработал, одного его принятия парламентом недостаточно. Под него еще нужно разработать и принять десятки, если не сотни ведомственных и нормативных актов. В Кремле не оказалось ни спецов, способных написать эту гору бумаг, ни административных рычагов, которые могли бы заставить правительство сдвинуться с места. В результате всех титанических усилий Шувалова и Ко с грехом пополам удалось лишь заложить законодательную базу для ипотеки.
Осознав фиаско, ВВП ринулся в бой. На этот раз хозяин Кремля решил никому ничего не перепоручать. Начиная с весны Путин в обстановке строжайшей секретности стал лично руководить разработкой новых национальных проектов. Причем свое время на это президент тратил более чем щедро. Минувшим летом все телеканалы показали встречу ВВП с активистами движения “Наши” в президентской резиденции в Завидове. Но ни одно СМИ не сообщило, что после этого Путин в течение пяти (!) часов проводил совещание по нацпроектам.
На свою новую идею президент готов щедро тратить не только время, но и деньги. Например, на нацпроект “Здравоохранение” планируется выделить около 5,8 миллиарда долларов. Последний раз нашей системе охраны здоровья такие средства единовременно доставались разве что в самые успешные из советских лет.
Увы, но на этом перечень достоинств процедуры подготовки нацпроектов заканчивается. А вот проблемных точек, напротив, хоть отбавляй. Взять, например, тот же нацпроект “Здравоохранение”. Одной из главных причин неудачного старта программы монетизации льгот считается недостаток публичного обсуждения и келейность принятия решений. Сейчас с этим обстоит даже хуже, чем раньше. По данным “МК”, на посвященные нацпроектам совещания в узком кругу не приглашали премьера Фрадкова и его заместителя Жукова. Причем когда речь шла о здравоохранении, профессионально на эту тему мог высказываться лишь один из участников совещаний — глава Минздрава Михаил Зурабов. Всех остальных членов “тайного совета” можно в лучшем случае назвать медиками-любителями. Кроме самого ВВП, это были Медведев, Кудрин, Греф, Шувалов и глава ведомства образования Фурсенко.
Монетизация льгот готовилась в обстановке дикого аврала. Но по скорости своего “слепливания” нацпроект превзошел даже этот прошлогодний зурабовский рекорд. Неудивительно, что он напоминает расползающийся по швам кафтан. Только зашили дыру в одном месте, как она сразу же возникает в другом.
5 сентября Путин наконец отбросил завесу секретности и во всеуслышание заявил о грядущем осуществлении нацпроектов. В той же своей речи ВВП пообещал повысить зарплату самым важным категориям медработников. Врачи “скорой помощи” среди этих самых важных категорий названы не были. На съезде врачей “скорой” сразу же возник грандиозный скандал. Несмотря на присутствие замминистра здравоохранения Стародубова, на мероприятии была принята резолюция протеста. Кремль забросали возмущенными письмами. О проблеме доложили Путину. Тут же было принято решение, что со второй половины 2006 года врачи “скорой” перестанут быть обиженными.
Не успели разобраться с этой проблемой, как тут же возникла следующая. В президентской речи ничего не было сказано и о повышении зарплат узкопрофильным специалистам в поликлиниках и стационарах. В ответ на недоуменные вопросы разработчики деталей нацпроекта “Здравоохранение” пробовали было делать вид, что так оно и нужно. Мол, мы намеренно им не подняли зарплаты. Пусть пойдут переобучаться на врачей общей практики, участковых и педиатров. Ведь в стране их очень не хватает!
Но затем Кремлю наглядно разъяснили, к чему может привести подобный подход. Врачей-специалистов в России тоже не хватает — особенно в сельской местности. И если раньше в той или иной деревне врач-кардиолог появлялся, скажем, раз в месяц, то теперь в этом местечке могут и вовсе забыть о его существовании. Больным теперь придется ехать в районный или даже областной центр. А всем ли это по карману в нищей российской глубинке? Одним словом, доступность услуг медиков-спецов станет еще более призрачной.
В Кремле решили вновь дать полный назад. Путин объявил, что врачам, делающим высокотехнологичные операции, тоже подкинут деньжат. Но заткнуть все дыры так и не удалось. В списке осчастливленных по-прежнему не значатся врачи-консультанты и доктора, не оказывающие высокотехнологичную помощь. Нет там медсестер и санитарок, получающих просто мизерную зарплату, но выполняющих крайне важную функцию. Разработчики нацпроекта в частных разговорах с коллегами опять же делают вид, что все хорошо. Мол, медсестры в больницах и так хорошо получают! Им в карман дают! Но разве “в карман дают” только медсестрам? А если нет, то зачем тогда надо было затевать сыр-бор с нацпроектом?
Короче, при решении вопросов по повышению зарплаты власть продемонстрировала несистемность подхода и полное отсутствие критериев оплаты труда. Впрочем, с зарплатами все, наверное, рано или поздно “устаканится”. Громкие крики обиженных медработников обязательно укажут власти на недочеты в этой сфере. Но когда речь заходит о закупке нового медоборудования, несистемность подхода может иметь уж совсем тяжкие последствия.
Чтобы понять, что именно нужно закупить и куда что отправлять, необходима полная инвентаризация российских медучреждений. Если этого не сделать, то может повториться трагикомическая история времен правления Бориса Ельцина. Тогда Кремль тоже решил закупить для наших больниц хотя бы минимум необходимого медоборудования и даже взял для этой цели специальный кредит в Мировом банке. Но вот озаботиться правильным распределением закупленного в голову никому не пришло. В результате, например, в одной крошечной деревеньке в Республике Горный Алтай оказался сложнейший офтальмологический аппарат. В глухой провинции пользоваться, естественно, им никто не умел. Агрегат стоял без дела. А тем временем в крупных российских городах тысячи больных продолжали мучиться из-за отсутствия оборудования.
Но закупить необходимое оборудование и направить его в нужное место — это еще полдела. Надо еще провести колоссальную работу по обучению медперсонала правильному использованию новых “игрушек”. Этот аспект в нацпроекте “Здравоохранение” прописан почему-то очень размыто.
Спецы по социальной сфере выражают опасение, что намеченная на 2006 год массовая закупка медоборудования может сопровождаться кучей конфузов. И дело здесь не только в крайней спешке. Координировать закупки должно Федеральное агентство по здравоохранению во главе с бравым экс-бизнесменом Вячеславом Прохоровым. А дела в этом ведомстве, даже по российским бюрократическим меркам, ведутся весьма странным образом. По коридорам здания агентства на Славянской площади ходят упорные слухи, что в декабре Прохорову “за успехи в работе” выписали просто астрономическую премию. Но при этом известно, что Прохоров и Ко умудрились не расплатиться даже за создание интернет-сайта агентства. В результате сайт скоро закрыли. Кроме того, подчиненные Прохорова “в силу объективных причин” заволокитили создание информационной системы российского здравоохранения. Если бы эта система была создана, то отслеживать ведомственные финансовые потоки стало бы гораздо легче. Но на нет, как известно, и суда нет.
Так что публичные опасения президента о том, что выделенные на нацпроекты деньги будут либо раскрадены, либо неэффективно использованы, могут оказаться вполне обоснованными.
В ситуации есть еще один аспект. Ставку теперь планируется делать на лучшую выявляемость и профилактику заболеваний. Спору нет — подход абсолютно правильный. Но он неизбежно приведет к резкому увеличению количества выявленных заболеваний. А это потребует еще большего увеличения бюджетного финансирования. Но вот выдержит ли это казна? В ответ на жесткое давление со стороны ВВП шеф Минфина Кудрин увеличил финансирование здравоохранения аж на 60%. Но при этом тот же Кудрин дал понять, что на большее он не пойдет даже под угрозой расстрела.
На линии огня
Вскоре после своего назначения первым вице-премьером Дмитрий Медведев сделал весьма необычный шаг. Он лично позвонил главе протокольной службы Белого дома и потребовал, чтобы на заседаниях кабинета ему выделили кресло по правую руку от премьера. Среди осведомленных правительственных чиновников этот звонок Медведева вызвал шквал комментариев по поводу мнительности главного по нацпроектам. Мол, обычно по таким поводам звонит помощник нового назначенца. Но, несмотря на путинскую поддержку, у Медведева действительно есть все основания для мнительности. В Белом доме он окружен людьми, которые при любом удобном случае, сохранив дружелюбное выражение лица, обязательно постараются незаметно поставить ему подножку.
Михаил Фрадков слишком умен и опытен, чтобы открыто объявлять войну Медведеву. Премьер четко осознает, что для него подобный шаг означает политический суицид. Но радости от появления у себя нового зама тоже не испытывает. По своим формальным полномочиям Медведев напоминает скорее не первого вице, а параллельного главу правительства. Ну а возглавляемый Медведевым Совет по нацпроектам (Фрадков туда, кстати, не входит) вполне можно считать вторым кабинетом министров.
Поэтому Фрадков начал с Медведевым хитроумную бюрократическую игру. Прежде всего, премьер старается сейчас по максимуму усилить политический вес ставленника конкурирующего с Медведевым клана кремлевских силовиков — руководителя аппарата правительства Сергея Нарышкина. Полномочия не отличающегося особой амбициозностью Нарышкина вдруг стали разбухать словно на дрожжах.
Кроме этого Фрадков изящно помешал Медведеву создать внутри Белого дома собственную мощную команду. Медведев хотел, чтобы его секретариат состоял чуть ли не из 30 чиновников. Но Фрадков резонно возразил: секретариат первого вице не может быть больше, чем у самого премьера. Правда, еще недавно фрадковский секретариат тоже был весьма многолюден. Но Михаил Ефимович тут же приступил к сокращению. Например, “избавился” от всех своих делопроизводителей. Сокращенные чиновники, правда, сидят в тех же кабинетах и выполняют те же функции. Но при этом числятся в другом подразделении. Есть информация, что, если понадобится, Фрадков готов приступить и к реальному сокращению своего секретариата.
Медведев мог бы теоретически опереться на аппарат правительства. Но тот подконтролен Нарышкину. Да и сам Фрадков вопреки прежним бюрократическим нормам вдруг стал привечать правительственный аппарат. Теперь директора департаментов Белого дома вдруг стали с необыкновенной ловкостью попадать к премьеру.
У Медведева остался единственный выход — работать через Администрацию Президента и аппарат Совета по нацпроектам. Но здесь все тоже не очень просто. Секретарем этого совета назначена близкая к Медведеву чиновница, замминистра здравоохранения Александра Левицкая. Левицкая абсолютно не публичная фигура. Но в правительственных кругах у нее репутация исключительно компетентной чиновницы. Проблема заключается в двойственном положении Левицкой. Как секретарь совета, она фактически является контролером Зурабова. Но как замминистра здравоохранения Левицкая по-прежнему остается его заместителем.
Если бы между Левицкой и Зурабовым существовали нормальные отношения, это было бы не страшно. Но эти отношения уже давно испорчены. Зурабов известен как авторитарный руководитель, не терпящий возражений со стороны подчиненных. А прозвище Левицкой — “госпожа почемучка”. Пока она для себя что-то не уяснит, Левицкая будет продолжать задавать неудобные вопросы и отказываться ставить свою визу на документах.
Естественно, Зурабов не упускает случая показать своей заместительнице “козу”. Недавно он, например, отправил срочные документы не напрямую Левицкой, а через Администрацию Президента. В результате Левицкая оказалась подставленной: не успела все сделать к намеченному сроку. Дополнительная проблема заключается в том, что формирование аппарата Совета по нацпроектам идет крайне медленно. Поэтому Левицкая пока напрягает сотрудников экспертного направления Кремля под началом Аркадия Дворковича. Но мало того, что в этом управлении весьма скромное количество “бойцов”. Так еще Дворкович не скрывает своего недовольства. Мол, с какой это стати моих подчиненных заставляют заниматься непрофильной работой!
Эксперты прогнозируют, что вскоре у Медведева обязательно появится еще один крайне опасный аппаратный противник — министр экономического развития Герман Греф. Пока Греф демонстрирует по меньшей мере нейтральное отношение к Медведеву. Но в реальности министр настроен совсем по-другому. Герман Оскарович крайне болезненно относится к вторжению “чужаков” в свою сферу ответственности. На одном из совещаний он однажды даже чрезмерно увлекся и объявил себя чуть ли не “гарантом Конституции”. А проекты Медведева трудно расценить иначе, чем вторжение в сферу полномочий министра экономического развития. Ведь у ведомства Грефа есть собственные “нацпроекты” – федеральные целевые программы.
Но вступать с Медведевым в открытый конфликт Греф, судя по всему, не планирует. Зато в его ведомстве, по данным “МК”, разрабатываются документы, которые превращают Германа Оскаровича в теневого руководителя нацпроектов. Планируется, например, что Минэкономразвития будет осуществлять предварительную экспертизу деталей нацпроектов и контролировать ход их осуществления. Нетрудно заметить, что при таком подходе реальные полномочия Медведева сокращаются до функций английской королевы.
* * *
В былинные времена Ельцина и Черномырдина хозяева Белого дома как волки дрались за полномочия. Сейчас в резиденции правительства можно наблюдать обратную картину. Нет, за контроль за собственностью берутся так же яростно, как и прежде. Но вот от ответственности все шарахаются как черт от ладана. Новый вице-премьер Иванов, например, наотрез отказался курировать всех силовиков. Мол, мне интересны только вопросы обороны и оружейного экспорта.
Анекдотическая история вышла с социальными ведомствами. От их курирования отказались абсолютно все, включая Медведева. В результате в новом распределении обязанностей между руководителями правительства впервые в современной истории нет слова “социальное”. Да и само распределение обязанностей получилось какое-то ублюдочное. В нем указано направление работы каждого вице-премьера, но не ведомств, которые они курируют. Официально объявлено, что это знак прогресса. Типа в соответствии с современными реалиями правительство перешло на систему руководства по функциональному признаку. Но это все, конечно, сказочки для Буратино. Просто только “функциональным листком” можно прикрыть скандальный факт наличия ведомств, которые никто не хочет курировать.
При таком объеме вбухиваемых финансовых средств что-то из нацпроектов обязательно получится. Но между чем-то и результатом, которым можно гордиться, лежит дистанция огромного размера. Ну а чтобы достичь такого результата, нужны титанические усилия крайне сильной личности. Является ли такой личностью Дмитрий Медведев? Времени, чтобы дать на этот вопрос положительный ответ, у шефа нацпроектов и кандидата в наследники Путина остается все меньше и меньше.
