То, что происходит сейчас на Украине — буза по поводу газа, кипеш вокруг Черноморского флота и, в частности, маяков, наш комментатор событий Михаил Задорнов считает вполне предсказуемым и закономерным. Потому что изначально люди, пустившиеся в “оранжевую революцию” (как, впрочем, и во все остальные местечковые революции), делали ее ради бабок — в смысле, денег. Львиная доля которых — из России. Но потом оказалось, что до дележа собственности многих не допустили. Вот тут и начинается смута. А виноватых ищут в России.
— Однако эта смута может сильно ударить по России...
— Ничего подобного. Если в подворотне встречаются две кодлы и начинают орать друг на друга, драки не будет. Человек, который решил нанести удар, наносит его неожиданно. А когда начинается: я тя за ноги подвешу, уши оборву — ничего не случается. И на Украине ничего не будет. Те, кто охраняет наши блокпосты, давно обленились, а все националисты украинские давно объелись сала. Кто на кого будет нападать? Вы можете представить себе бегущего украинского генерала? Это же хряк в балетной пачке! Ничего не случится, поорут и разойдутся. Просто на Украине скоро выборы, и происходит обычная предвыборная махаловка кулаками дворовых пацанов, допущенных до парадного подъезда.
— Но маяк-то уже захватили!
— Воровать — самое милое дело в революционной ситуации. Куда ж без воровства? На Украине даже главная торгующая газом компания, называется “Укргаз”, то есть украденный газ... Я считаю, что это название пора менять и платить за российский газ по мировым ценам.
Вообще сегодня во всем мире такая тенденция: стал цениться не трудовой человек, а торгаш. Отсюда и растут ноги этих революций: все хотят быть бизнесменами, торгашами при Западе. И не замечают, что вместо работы только мечтают, где украсть или как поделить прибавочную стоимость, причем с украденного. О таком даже Маркс не мечтал… Откат с отката. Знаете, почему украинские чиновники так любят Крым? Вот сидят они на берегу во время прибоя и наблюдают эту картину: откат за откатом…
Они бы лучше подумали, как хозяйство сорганизовать. Украинцы всегда были тружениками, а не торговцами.
Вообще на Украине проявляется тенденция, характерная сегодня для многих стран-выходцев из СССР. Дружить с Западом против России. Дружба против кого-то никогда хорошо не заканчивается. У западной демократии сегодня кризис: строй, где в выборах побеждает тот, у кого больше денег, не может считаться демократическим. Все эти бывшие с территории СССР просто стремятся к дележу казны. А потом они начинают между собой ссориться, чего я им и далее желаю. Нам надо просто подождать и спокойно заниматься своими делами.
— Многое из того, что вы говорили год назад о будущих последствиях “оранжевой революции”, сейчас сбывается.
— Просто все это до скучного предсказуемо. Я не пророк, к сожалению. А вот кто действительно оказался пророком, так это Достоевский. Хоть я и современный человек, но лучше Федора Михайловича сказать не могу. Посмотрите, о чем он пишет в своих дневниках — и не год назад, а аж в 1877 году:
“…не будет у России и никогда еще не было таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только Россия их освободит, а Европа согласится признать освобожденными!
…Начнут же они по освобождении свою новую жизнь именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе… Убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшей благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись... не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени.
…Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна варварская…
У них, конечно, с самого начала будут конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури в такой-то стране и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (такая-то фамилия) согласился наконец принять портфель президента совета министров. России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными...
Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что… если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит — Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство…”
— Кстати, Михаил Николаевич, хочу спросить как телезритель: почему ваш концерт, который стоял в телепрограмме на 31 декабря, был заменен?
— Думаю, дело в цензуре. Чиновники, видимо, поняли, что многие мои высказывания — о них...
