Время плейбойских девушек медленно, но верно уходит. Публику, накушавшуюся однотипными стандартными формами, тянет на нечто экзотичное. Ночные клубы для привлечения клиентов приглашают заводных старушек, эротических дедков и маленький народец — карликов и лилипутов. Кто бы мог подумать, что и мне, журналисту “МК”, удастся стать звездой на час! Причем с помощью своего скорее недостатка, чем достоинства, — полноты...
Секс-бомба без запала
...Все началось десять лет назад. Путевку в жизнь пышнотелым красавицам дала именно газета “Московский комсомолец”, устроившая первый в стране конкурс толстушек. Три победительницы конкурса начали новую жизнь: сначала они рекламировали одежду и купальники для полных, а потом их позвали работать в ночной клуб — показывать пародию на стриптиз. Успех пышек превзошел все ожидания. Сегодня работают четыре постоянных коллектива. Один из них даже вошел в Книгу рекордов Гиннесса как самый тяжеловесный: 600 килограммов на четверых — это вам не шутка!
Каково это: демонстрировать себя в неглиже тысячам глаз, тогда как даже при выборе повседневной одежды тебе рекомендуют безликие фасончики подлиннее, потемнее да побесформеннее, дабы не привлекать внимания к своей фигуре? Пока на собственной шкуре не испытаешь, ни за что не поймешь. К тому же я всегда мечтала о сцене, но общественное мнение до сих пор делало эту мечту неосуществимой...
— Ты танцевать-то умеешь? — скептически поинтересовался директор шоу-группы толстушек Олег Куценко, когда я обратилась к нему с наглой просьбой о сольном номере в его программе. — Кроме телес, в нашем деле требуется артистизм и пластика. Нужно уметь зажечь публику.
В холодном подвале, где репетировал основной состав, при слепящем свете софитов я продемонстрировала свои способности. Танцевать я умею. Так что кастинг прошла успешно.
— Будешь у нас строгой госпожой в образе женщины-копа!
Мне вручили блестящий черный плащ, фуражку и плетку. Я попыталась вильнуть бедрами, взмахнуть плеткой и обернуться вокруг себя. Плетка со свистом улетела в директора, фуражка сползла на глаза, а ноги запутались в плаще и отказывались исполнить завершающий маневр.
— Плохо! — хлопнул в ладоши Олег. — Еще раз!
Пришлось повторить попытку снова. Потом еще и еще...
— Секса больше! — рычал директор. — Ты должна быть секс-бомбой, а не миной замедленного действия без запала! Думаешь, грудь вывалила и публика твоя?! Надо уметь еще ею пользоваться!
Я еле сдерживала слезы. Утешало одно: остальные толстушки подвергались столь же яростным нападкам. К концу репетиции они были мокрыми, как мыши. Но больше всего переживали, что теряют бесценные килограммы: за четыре месяца подготовки выступления две девчонки скинули по семь кило, а третья — аж 12!
— Главная проблема всех толстушек — огромный живот, — посетовал Куценко. — За ним совсем не видно груди, и попа как-то теряется. Девушкам обязательно килограммы не терять, но держать тело в тонусе. Кстати, в тебе веса маловато. Может, еще успеешь хоть пяток килограммов набрать?
Стринги шестидесятого размера
Образ госпожи был отвергнут из-за сложности исполнения.
— Уборщицей попробуешь? — предложил руководитель толстушек. — Руки точно будут заняты шваброй, да и смешно получится.
Эротичную уборщицу я представляю себе с трудом. То ли дело — бойкая и ласковая медсестра...
Халатиком со мной поделились друзья-медики (правда, пришлось перешивать пуговки — в груди не сходился). Фонендоскоп оторвала от измерителя давления. Шапочку позаимствовала в бакалейной лавочке. Подружка с художественным вкусом наваяла на бумажной пилотке красным фломастером крестик.
Мое выступление проходило в одном из подмосковных городков. При входе в ночной клуб местные предупредили: “В розлив ничего не берите. Многие уже травились. Говорят, хозяева транквилизаторы подсыпают”. Так называемый арт-директор клуба провел нас в ледяную гримерку:
— Придется подождать с выступлением. Молодежь здесь рано не встает даже в будни. Так что готовьтесь к часу ночи.
Мягко стукаясь попами в шестиметровой комнатке, толстушки стали выгребать из огромных кофров разноцветные парики, костюмы и косметику.
— Лиля, сделай лицо поярче, — посоветовала блондинка Лена, обводя губы черным карандашом и облепляя пухлые губы красными блестками. — Нас так транссексуалы научили.
Кучерявая 100-килограммовая Наташа демонстрировала всем задорные розовые трусики, туго обтянувшие ее попу. Остальные без стеснения облачались в стринги.
— Не удивляйся, — засмеялась Ира. — Сейчас такое белье шьют вплоть до 60-го размера. Мы не стесняемся. Другими себя не знаем, да и не представляем.
— А я все-таки хотела бы быть совсем худой, кожа да кости, — с грустью выдала Лена (120 кг).
— Не говори чушь! — осадила ее более изящная Наташа. — У таких, как мы, поклонников море. Я читала, что у полных женщин вырабатываются особые гормоны. Поэтому мы сексуально привлекательнее худышек.
— Не стесняйся работать с публикой, — учила меня Лена. — Но тащить на сцену имеет смысл только молодых. Они оголтелые и бесшабашные. Мужиков в возрасте не трогай. Консерватизм из них так и прет. И главное — больно пьяных не тащи. Они совсем не слушаются и безобразно себя ведут: хватают за все места...
Справка МК:
За каждое выступление толстушки в среднем получают 350 долларов. Обычный рабочий режим приносит в месяц не менее одной тысячи долларов. Это касается нормальных, профессиональных коллективов. Кроме них сейчас расплодилось множество групп-однодневок, которые набирают дам в теле, умеющих лишь слегка шевелить своими неподъемными руками и ногами. Слоновьи танцы этих необъятных дам оцениваются ниже, но тоже неплохо — 200 долларов за выступление.
“Жми ее! Не давай спуску!”
К часу ночи здание клуба сотрясалось в такт музыке, подвыпивший народ с удовольствием выскакивал на сцену. А я репетировала номер в тесной гримерке, забыв народную мудрость: перед смертью не надышишься. Фонендоскоп бил по животу, халатик расходился на груди и в бедрах, а импровизированная шапочка ездила по голове как живая. Я внезапно поняла, что это немыслимо — выйти на сцену под объективы сотен глаз...
— Все, через минуту твой выход, — заглянул в гримерку Олег. — Порви зал! Я в тебя верю.
Отступать было поздно. Каблуки подламывались, и улыбка никак не хотела держаться на лице. Какое там “выбрать в зале одного зрителя”, как учил Олег! От страха я видела перед собой лишь сплошную гомонящую массу.
— Встречаем самую “хрупкую” медсестру! — подбодрил ведущий. — От любой хвори если не вылечит, то защитит пышным телом!
“Только не останавливаться”, — думала я про себя. С трудом начав различать в зале отдельные лица, я наметила жертву — худенького белобрысого паренька. Подошла к нему и попросила расстегнуть первую пуговицу на халатике... “Чего-чего? Я тебя не слышу!” — завопил он, перепугавшись еще больше моего. Ну и попала! Мне-то нужен клиент понаглее. Не останавливаясь ни на секунду, я метнулась от паренька к восточному мужчине.
— Хочешь послушать мое сердце? — я схватила его руку и потянула к своей груди.
— Все нормально, честно, — с мольбой в глазах залепетал джигит, — только не трогай меня. Пожалуйста!
В отчаянии я прыгнула на коленки к первому попавшемуся. Чуть не задохнулась от пыхнувшего в лицо перегара. Черт, говорили же — к пьяным не подходить... Но невзрачный мужичонка с готовностью обхватил меня за талию и публика взревела от восторга.
— Жми ее, Серега, не давай спуску! — заорали его друзья.
Приободрившись, мужичонка с удовольствием послушал мое сердце, при этом больно сжав грудь.
— Эй, поаккуратнее там, — сдавленно пискнула я ему в ухо.
Не помогло. Зарывшись лицом в декольте, он потащил меня на сцену и закружил в бешеном темпе. На потеху приятелям он цепко схватил меня на руки и подкинул вверх. Зал взревел. Я вцепилась ему в шею и завизжала во весь голос. “Уронит, и я проломлю этот грязный деревянный пол”, — роились в моей голове страшные прогнозы. Но тут мой кавалер неожиданно мягко опустил меня на землю и галантно поцеловал ручку.
— Вы такая пухленькая и не такая уж тяжелая! — шепнул он мне. — Спасибо вам за все!
Совсем не эротично — пятясь задом — я ретировалась со сцены. Хотелось поскорее содрать с себя костюм.
— Мы опаздываем! — орал директор. — Нас уже ждут в Москве!
Стукаясь головами, натягивали колготки, путая свои с чужими.
— Представляете, я забылась и чуть догола не разделась на сцене, — смеялась Наташа. — Я же у себя в Сибири шесть лет стриптиз танцевала. Так и тянет с себя одежду сорвать.
“Я шут, я Арлекин, я просто смех...”
— Толстая женщина — это уже смешно. Но нам вовсе не хочется быть посмешищем, — делилась по пути в Москву 120-килограммовая Лена. — Нас просят исполнять исключительно комичные номера: скакать по сцене в панталонах, бигуди, домашнем халатике и с кастрюлями в руках. Но никто не хочет верить, что наши таланты — разносторонние. Хочется показать, какие мы милые и симпатичные. Но увы! — Джульетту никому из нас сыграть никогда не удастся...
Через 40 минут с опозданием мы ворвались в клуб. Перепрыгивая через две ступени, толстушки помчались в гримерку. Мне спешить было некуда.
— Лиля, ты сегодня отдыхаешь! — жестко сказал руководитель группы. — Номер был скучным и затянутым. С тобой еще работать и работать.
Московская публика оказалась трезвее и ленивее. Жующие господа нехотя хлопали кустодиевским красавицам. Я порадовалась, что сейчас не на сцене.
Утешало одно — после пышнотелых дам на сцену вышла вполне стройная стриптизерша, под эротичную музыку обнажившаяся до недвусмысленного костюма Евы. Зал реагировал так, будто перед ним выступает докладчик с нудной политинформацией. Чего только нужно этой пресыщенной столичной публике?
