Он знает о детях все: почему умирают еще не родившиеся малыши, насколько вреден пивной подростковый алкоголизм, сколько в России хроников и что поддается лечению, чем грозит ребенку табачная зависимость и почему девочке-подростку так вредно рожать...
Член-кор. РАМН Александр Григорьевич Румянцев, директор Федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии Росздрава, главный педиатр г. Москвы и главный гематолог России, битый час объяснял журналистам, а затем полтора часа в ходе прямой линии — нашим читателям, что надо сделать, чтобы маленькие россияне стали главным национальным приоритетом, развеивал мифы о “тотальной смертности младенцев в России” и “никудышном здоровье наших допризывников”... И никому не отказал в совете, а несколько человек записал к себе на прием.
Мифы и реальность
— Александр Григорьевич! Звонит Алексей Марченко, военный. Почему сегодня в России всего 30 процентов детей рождается здоровыми и много малышей умирает? На дворе как-никак XXI век!
— Это неправда. Сейчас мы имеем самый низкий показатель младенческой смертности за все годы советской власти и перестроечное время. Он колеблется, в зависимости от региона, от 6 до 14 на тысячу родившихся живыми. В Москве сейчас — всего 6,8 умерших на тысячу родившихся живыми. Такого Москва никогда не знала. (В дореволюционной России, для сравнения, умирало свыше 400 на тысячу родившихся.) И все потому, что педиатрия как область медицины за эти годы не только чудом сохранена, но многое набрала.
— Беспокоит Чупановская, заведующая дошкольно-школьным отделением детской поликлиники. Есть Федеральная программа профилактических прививок от инфекционных заболеваний. План календарный — 12,5 тысячи прививок, федеральная программа — 17,5 тысячи прививок. Кто будет все это оплачивать?
— С нынешнего года все взяло на себя федеральное правительство. Если до прошлого года закупки препаратов осуществлял Госсанэпиднадзор РФ и многое делалось за счет местного бюджета, то теперь прививочный календарь — прерогатива федеральных органов власти. И проблем, по-моему, в этой части нет.
— Но мы просто не осилим 30 тысяч прививок за 168 рабочих дней. И еще: обратите внимание на стоимость медуслуг по проведению профпрививок: по ОМС за одну услугу — всего 0,3 у.е; за БЦЖ — такая сложная вакцина — 1 у.е. Всего 10 минут отводится на одного ребенка. Это же ваша прерогатива вмешаться в процесс?
— Мы обсудим эту проблему и решим в пользу детей. А что касается прививок от гепатита, то задержка просто опасна.
— Марина Осипова. Будет ли изменен возрастной ценз совершеннолетия в Конституции РФ? Взрослость у нас официально наступает в 18 лет, в Европе — с 21 года. Ранняя “вседозволенность”, по-моему, рождает массу проблем.
— В мировой практике, по предложению ВОЗ, совершеннолетие наступает в 21 год. Такой человек может голосовать, быть призван в армию, выпивать, быть свободен в сексуальном выборе. И это правильно. У нас же на государственном уровне всерьез обсуждается, можно ли подростку в 14 лет жениться!
— Скажите, бредовая идея заменить педиатров на врачей общей практики осталась в прошлом или она еще может возникнуть?
— Этого ни в коем случае нельзя допустить. В отличие от участкового врача-терапевта и тем более врача общей практики врач-педиатр 70% своего времени всегда посвящал профилактике заболеваний. Он был и остается единственным представителем государства в семье. Служит и врачом, и учителем, и социальным работником, и психологом, и советником семьи во всех вопросах жизни: от того, как ребенка посадить на горшок, до — как часто можно рожать...
— Насколько опасен пивной подростковый алкоголизм? И куда можно обратиться, если ребенок пьет пиво?
— Организм ребенка не готов к испытанию алкоголем. В Москве создан даже специальный токсикологический центр (при Филатовской больнице), куда попадают дети-алкоголики после активного приема пива. Такие дети часто приходят к наркотикам или начинают пить пиво с “паровозом” — с водкой. Проблема эта не только медицинская. Вы посмотрите, как мамы гуляют с детьми: все с пивком. Считаю, должны быть четкие законодательные ограничительные меры на этот счет.
— Но почему за это никого не наказывают?
— Все дело в культуре страны. Если бы в США я повел 19-летнюю девушку вечером в ресторан, меня бы просто не пустили. А человека курящего или пьющего в неположенном месте в Америке принято “сдавать”. А уж если ты имел сексуальные притязания к девушке до 21 года — наказание неотвратимо. Давайте сделаем так и у нас.
— Вера Михайловна, бабушка подростка. Почему в армию наши мальчики приходят сплошь больными и только треть из призывного возраста по состоянию здоровья годны к службе?
— Это ложная информация. Примерно 70% детей мы “поставляем” во взрослую сеть здоровыми или практически здоровыми. А 30% — это дети с так называемыми хроническими заболеваниями. Как вы думаете, какое заболевание у детей, которые уходят во взрослую жизнь, на первом месте? Вы будете смеяться — болезни костно-мышечной системы. На первом месте плоскостопие, на втором — нарушение осанки и на третьем — более сложные расстройства.
— Но это же очень много — 30 процентов хроников?
— Много. В развитых западных странах процент хроников-детей в этом возрасте — примерно 5%, а у нас 30. Почему наши молодые люди настолько физически неадаптивны? Отвечу вопросом на вопрос: а что случилось с нормой ГТО, которая раньше была обязательной? Почему исчез приоритет физической культуры у семьи и у школы? Чем занимается семья, получив от государства не один, а 2 дня выходных?
Семья в ответе
— Наталья Петренко. А вы знаете, что половина детей, находящихся в школе, не посещает занятия физкультуры? Почему?
— Знаю. Треть детей имеет постоянное освобождение от уроков физкультуры по... справкам от родителей. Надо сказать спасибо “заботливым” мамам и папам, оберегающим своих чад от физической нагрузки. Более того, физическая культура не является предметом, за который человек может быть лишен аттестата зрелости. Ориентиры стали другими. А они приводят к тому, что 30% мальчиков, которые должны идти в армию, имеют недостаток мышечной массы. Речь не о жировых отложениях, а об отношении массы тела к мышечной. И у девочек тот же недостаток, из-за отсутствия физических нагрузок. А потом у них трудности с родами.
— И что, нельзя поправить положение?
— Можно. Но для этого надо создать новую систему оздоровления детей, в том числе и в школе. Или хотя бы возродить старую. Ведь не случайно у школьников на втором месте стоят заболевания желудочно-кишечного тракта. В школьных буфетах — пепси, кола, картофельные чипсы. Эта пища не адаптирована к русскому питанию.
— Подлежат ли коррекции хронические заболевания?
— Конечно. До 21 года, пока ребенок растет, все поддается корректировке. Но говорить надо не только о роли врача, но и семьи. Ну скажите, кто из родителей обращается к врачу, что у ребенка плоскостопие? Да никто. А именно во время ходьбы у такого ребенка возникают различные вегетососудистые расстройства, связанные с венозной недостаточностью.
— И что в таком случае делать? Просветите, у меня ребенок с плоскостопием.
— Достаточно с месяц позаниматься с инструктором физкультуры. У 70% детей, если они будут заниматься активацией определенных мышечных групп, можно снять диагноз с плоскостопием. Плохо также, если ребенок сутулый — у него дыхательная функция нарушена. Ему нужно “подвесить” плечи, дать нагрузку на определенные виды мышц.
— Жанна Польская, психолог. Сейчас не устают повторять, что семья — главный ответственный за здоровье ребенка. А если семья нерадивая, сейчас много пьющих матерей. Да и их дети, мягко говоря, с отклонениями. Кто таких детей должен “страховать?”
— Такая страховка существует. В Москве в каждом округе есть 2—3 центра медико-социальной поддержки детей. Создана целая система специальных центров: центр аутизма, центр неуспешности. Но важно, чтобы была создана здоровьесберегающая среда в тех местах, где дети проводят основное время: в дошкольных и школьных учреждениях.
— Дарья Прохоровна. У моего внука аутизм — задержка речевого и психического развития. Он не говорит с детства. Куда можно обратиться?
— В Москве есть специализированный центр для детей, страдающих аутизмом, организованный Департаментом образования г. Москвы. Руководит им профессор Касаткин Владимир Николаевич.
— А подмосковные жители имеют право лечиться в этом центре?
— Конечно. Свяжитесь с секретарем центра по телефону 128-39-87. Там вам подскажут, где и какое лечение можно получить.
Биоэтика в действии
— Ольга Покровская, учитель. Сейчас, по закону, врачи обязаны сохранять жизнь всем недоношенным, начиная с 500- граммовых. Стоит ли это делать? Ведь такие дети не всегда здоровы.
— Да, мы сохраняем жизнь не только недоношенным, а и тем детям, которые раньше не выживали: с пороками развития, с пороками сердца, с наследственной заболеваемостью, метаболическими проблемами. И это правильно. Такие дети выживают: уровень технологий позволяет их выхаживать.
— Беспокоит Воронина. Мой ребенок родился раньше срока из-за моей травмы, на 8-м месяце беременности. Родился, как сказали, с незакрепленной лимфосистемой. В МОНИКИ поставили диагноз: лимфоденит. Сыну сейчас 18 лет. Сколько я отдала сил, здоровья, денег, чтобы его здоровье стало более-менее приемлемым. А сейчас ему грозит армия. Подлежит ли он призыву?
— Если это — лимфоденит с признаками определенного иммунодефицита, то нет. Вышлите мне по факсу выписку из истории его болезни. Если есть возможность, подвезите его амбулаторную карту. Очень важна точная формулировка диагноза.
— Андрей Веселов, отец школьника. А вам не кажется, что пресловутая норма на школьного врача уже устарела? Разве в состоянии 1 врач “объять“ несколько сот детей?
— Сегодня в школах один врач ведет тысячу детей, в дошкольных учреждениях — 600 детей, а участковый врач-педиатр обслуживает 800 детей. Эти нормы постсоветского времени скорее достижение российской педиатрии. Раньше было больше.
— У нашего мальчика, ему 10 лет, органическое поражение головного мозга с задержкой психоречевого развития вследствие перенесенной нейроинфекции. Двигательных нарушений нет. Куда нам обратиться, чтобы его проконсультировали? Мы были в московской неврологической клинике. С нас там такие деньги содрали!
— Ваш ребенок говорит?
— Нет. Он слышит, видит, все понимает, но не говорит. Нам объясняют: все проблемы в коре головного мозга...
— Думаю, вам надо проконсультироваться у специалистов московской 6-й детской больницы. Там есть кафедра психиатрии и психологии детского возраста. Вам надо обратиться не к невропатологу, а к психиатру.
Ставка на молодых врачей. А куда девать опытных?
— Валентина Малькова, хирург. С 1 февраля участковые педиатры начали получать надбавку к зарплате. Как вы считаете, это улучшит лечение детей?
— Я надеюсь. Очень важно, чтобы все вакансии в первичной сети были заняты. В советской системе ребенок первого года жизни 32 раза осматривался врачом бесплатно. Кроме того, он был обеспечен всеми прививками. Эта ситуация сохранилась. Но если раньше медицинская карточка лежала в поликлинике и все жестко контролировалось, то сейчас все медкарты на руках у родителей. Ситуацию надо менять.
— Я — многодетная мать. Достаточно ли в этом году отпущено бюджетных средств для всеобщей диспансеризации детей, и идет ли она вообще?
— Она идет ежегодно, хотя никто из родителей не получает приглашения. 9 прививок от 9 заболеваний мы делаем за госсчет. Если хотите, чтобы прививочный материал был импортный, придется платить. Дорого ли это стоит? Одна прививка — стоимость бутылки водки. Не выпил один раз и избавил ребенка от заболевания, которое может возникнуть у него в течение жизни. Делаем бесплатно УЗИ и анализ крови. Также девочек с 9 до 12 лет осматривает гинеколог, а мальчиков — уролог-андролог.
— Иван Воронов, врач. Вернется ли в медицину молодежь при повышении зарплаты?
— Уверен: молодежь откликнется.
— А что делать с опытными врачами?
— Важно определиться, когда опыт заканчивается? В 60 лет? В 75? В руках врача сегодня огромный арсенал лекарственных средств, с помощью которых можно достойно лечить заболевания. Пожилой терапевт, согласитесь, просто не в состоянии “объять” все новое. Он привык выписывать пациентам 10—15 препаратов, а сейчас их более 560. Смена поколений должна произойти обязательно.
— Виктор Потапов. Скажите, земские врачи, врачи общей практики — это сегодня нормально?
— Во всем мире так. Но эта практика хороша для села и неприемлема для Москвы.
Рак будет побежден в 2017 году
— Виктория Белая. У меня сын болен гемофилией. Для этих больных достаточно лекарств и они эффективны?
— В России 5200 детей, больных гемофилией. Стоимость лечения ребенка факторами свертывания с тяжелой формой гемофилии стоит примерно 20 тыс. евро. А если мы хотим использовать самую лучшую систему профилактического введения этого препарата, то стоимость будет уже 60 тыс. евро в год. Может сегодня семья себе это позволить? Ни один отечественный завод не выпускает такие препараты. 15 лет мы бились, доказывая государству, что дети не могут ждать, пока построят наши заводы. В прошлом году эта проблема была решена за счет закупок, и сегодня все лекарства в сети есть. Можем лечить детей с тяжелыми и среднетяжелыми формами гемофилии, и это предупреждает их инвалидность.
— Кристина К. Проконсультируйте меня по поводу рецидива базиломы на носу. 4 года ее наблюдали в онкологии, потом вырезали. Но через год она появилась вновь, только рядом. Хирург мне говорит: давайте снова удалять радионожом. Но это же лицо! Как вы относитесь к фотодинамической терапии?
— Базилома — это опухоль. Она редко дает отдаленные рецидивы и часто появляется в тех местах, где была травма или какие-то воздействия. Опухоль на коже можно удалить лазером, ножом, радиохирургическим методом, а можно и специальным лекарством. На улице Бауманской есть онкодиспансер. Запишитесь к специалисту, он поможет выбрать метод лечения.
— Почему столько детей умирает от рака крови?
— За последние 15 лет в лечении лейкемии у детей достигнут гигантский прогресс: вылечиваем 70 процентов заболевших (было 7%). Заболевшие получают лечение по самому высокому разряду — лекарства, расходные материалы, высокий уровень диагностики. Более того, специалисты считают, что к 2017 году проблема рака в целом будет решена.
— Андрей Карпенко. Укомплектованы ли сегодня школы психологами?
— Укомплектованы. Но нужны стандарты в работе, а их пока нет. Поэтому отсебятина буквально выпирает из каждого угла: и в медицине, и в психологической работе, и в образовании.
Кстати
• В Москве сегодня — 1 миллион 200 тысяч школьников; 1 миллион 800 тысяч — подростков до 18 лет. Всего в столице и области живут три миллиона детей до 18 лет. У нас не регион, а страна детства.
• 75 лет назад в России умирал каждый третий ребенок до года. Правда, в семьях рождалось по 8—10 детей. В 1930 году по решению правительства была создана специальная система первичной медицинской и медико-санитарной помощи детям, в мединститутах стали готовить врачей-педиатров.
• Раку подвержена та ткань, которая работает, которая больше напряжена. У женщин это рак молочной железы, затем — рак легких, рак желудка, рак гениталий. У мужчин — рак легких, затем рак желудка, рак кишечника, рак крови. У детей: на
1-м месте опухоли кроветворной иммунной системы (в это время интенсивно формируется иммунитет). И 25 процентов — опухоли головного мозга.
Связь предоставлена компанией “Роснет”.
