Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал Маслов заявил, что рядового Сычева никто не избивал. Прокурорские начальники утверждают: избит. Наверху идет битва за власть и карьеру. Пушечное мясо этой битвы — Сычев. И никто не требует: оставьте парня в покое.
Наши силовики и политики сделали себе инструмент из полумертвого Сычева. Наши политики сделали себе инструмент из мертвого Милошевича.
Эти люди делают себе инструменты из чего угодно. А политологи и пресса делают из всего этого рейтинги на продажу.
На прошлой неделе рядовой Сычев был в очередной раз допрошен. Потом у него открылось внутреннее кровотечение; последовала очередная тяжелая операция…
Прокуратура допрашивает еле живого парня. Прокуратура допрашивает то, что от него осталось. А как проходил допрос? (“Ну скажи, скажи, кто тебя бил?!”) Были ли при этом врачи? И если были, то как разрешили такую беспощадность?
Может быть, его действительно искалечили сержанты и рядовые. Но теперь по просьбе высоких чинов его калечат следователи. А вдобавок наваливаются телевизионщики: “Ну, скажи, скажи”…
В нормальном мире сначала надо дать человеку выздороветь. А в случае Сычева — дать хотя бы время на выход из тяжелейшей психической травмы.
Прокуроры спешат доказать дедовщину. Военные спешат убедить общество, что ничего не случилось.
Обществу сообщают, что он сказал. Но никто не сообщает, в каком состоянии он это сказал. Понимает ли он, о чем его спрашивают? Может ли его сознание (уже два с половиной месяца он под наркозом или под действием сильнейших лекарств), может ли он сопротивляться чужой навязываемой воле или с трудом повторяет то, что ему говорят.
* * *
На фоне этой трагедии наши политики разыграли фарс над другим телом. Партийные рыдания над могилой Милошевича заполонили телерадиоэфир.
Оказалось, Милошевича любили все наши думские партии. По большевикам прошло рыдание. Трудно вспомнить, о ком еще так скорбел Зюганов.
Горе потрясло ЛДПР, и один из самых лицемерных ее лидеров отправился прощаться с прахом.
От имени “Родины”, а заодно от Союза России с Белоруссией почти плакал Бабурин.
Но больше всех понравился представитель “Единой России” Затуллин: “Нет ни одного народа на свете, который бы сегодня так же глубоко, как русские, не сочувствовал сербскому и не переживал смерть Милошевича!” — воскликнул он. Оно и само по себе красиво сказано, а уж то, что именно Затуллин горевал от имени славян, — это полный интернационал, мечта.
Наши (не знаю, как их назвать) приглашали похоронить Милошевича в Москве. И если бы это случилось — на кладбище какой партии он нашел бы последний приют? Депутаты решали бы это голосованием или дракой? Или сперва голосованием, а потом дракой?
Больше недели невозможно было включить радио — в ту же секунду услышишь: “Милошевич”, “Гаагский трибунал”, “Карла дель Понте”…
Партийные лидеры ведут изнуряющую битву за голоса избирателей. И никто не говорит им: оставьте нас в покое. Отстаньте от нас с вашим политическим трупом.
Огромное большинство наших граждан не испытывают любви ни к мертвому диктатору Милошевичу, ни к живой, но крайне неприятной прокурорше Карле. Огромное большинство граждан всем сердцем сочувствуют Сычеву. И всем ясно, что человеческие несчастья только инструмент, только козырные карты в бесчеловечной игре.
