Пенсионная реформа, которая стартовала в России с 2002 года, — однозначно изобретение политиков. Реформа должна была поднять пенсии населению до приемлемого уровня, установить незыблемые правила игры для работодателей и населения в деле обеспечения достойной старости, в конце концов, обеспечить финансовые резервы для пенсий будущих поколений. Но получилось все по бессмертным заветам Черномырдина: “как всегда”. Затеяв “революцию”, государство сделало все ошибки, которые только могло совершить, и добилось практически невозможного: одновременно вызвало раздражение у работодателей, у наемных служащих и осталось сидеть на куче пенсионных накоплений с дефицитом бюджета Пенсионного фонда. При этом еще умудрилось сохранить уровень пенсий, не отвечающий международным критериям. И это, похоже, далеко не все “прелести”. Власти всерьез обсуждают идею повышения пенсионного возраста!
Анекдот в тему:
Приехал генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев в колхоз, а старушка его спрашивает: “Скажи, мил человек, а перестройку политики придумали али ученые?”
Горбачев (важно): “Конечно, политики, бабушка”.
“И я так думаю, сынок. Ученые сначала бы на мышах попробовали…”
Семь раз отрезали…
Как только стало ясно, что вместе с крахом СССР одномоментно накрылась и принятая в той стране система пенсионного обеспечения, власть стала придумывать новую концепцию пенсионной реформы, которая реально начала воплощаться с 2002 года.
Ведь с учетом того, что работающих с каждым годом становится все меньше, а пенсионеров — все больше, через пару десятков лет обеспечивать пенсии ныне работающего населения было бы практически не из чего.
Суть новых правил заключалась в том, что часть уплачиваемого работодателем единого социального налога (ЕСН), которая шла в Пенсионный фонд, разделили на три составляющих: базовую, страховую и накопительную. Для того чтобы граждане, родившиеся после 1953 года (по первоначальному замыслу), могли сами участвовать в формировании своей будущей пенсии, распоряжаясь накопительной частью. И все это исключительно в рамках обязательной системы государственного пенсионного страхования.
Вот только, решая одну проблему, наши власти почему-то забывают, что в современном мире все взаимосвязано. Система вступала в силу поэтапно. И каждый этап сопровождался фактически гробовым молчанием со стороны государства. Сначала отобрали управляющие компании (УК), которые допустили к работе с пенсионными деньгами. Потом к пирогу допустили и негосударственные пенсионные фонды (НПФ). Впрочем, основная часть населения, которая ничего в новых терминах не поняла (тем более что ей ничего не объяснили), предпочла, как и во времена пушкинского Бориса Годунова, “безмолвствовать”. Деньги этих “молчунов” так и остались в государственной УК — Внешэкономбанке. По прошествии четырех лет можно сказать, что одна из главных стратегических целей реформы — стимулировать людей самим формировать свои будущие пенсии — осталась недостижимой.
Но как только наиболее активная часть населения — с одной стороны, участвующая в реформе, а с другой, в силу возраста задумывающаяся о недалекой старости (от 37 лет до 51 года), начала понимать, что к чему, как ее тут же волевым решением правительства из реформы выбросили. Аккурат с 2005 года. Этим, дескать, “писем счастья” со сведениями о количестве денег на персональных лицевых счетах не надо. У них и без того сплошное счастье: и зарплаты хорошие, и достаток имеется. Новации же объяснили тем, что для удвоения ВВП надо снижать налоги. А из-за снижения ЕСН пенсионная реформа в нынешнем виде осуществима лишь для более молодых поколений.
Ну а когда с верхних эшелонов власти стали доноситься предложения о необходимости увеличения пенсионного возраста, стало понятно: пенсионная реформа — это зародыш, которому еще развиваться и развиваться. И во что он трансформируется к моменту “созревания” — в игривого котенка или не знающего жалости крокодила — сейчас не ответит никто.
Единственное, что могут делать чиновники в ответ на требования президента “улучшить жизнь народа”, так это досрочно и на большую сумму индексировать пенсии. Вот и на совещании у руководителя государства глава Минздравсоцразвития Михаил Зурабов объявил, что с 1 апреля 2006 года пенсии и льготные выплаты будут увеличены не на 6%, как предполагалось ранее, а на 8,5%.
А остальное — тупик и, как писали в дешевых детективах, “черный мрак полной неизвестности”.
Гора родила мышь
Недавно на очередном заседании правительства министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов в очередной раз пожаловался на пробуксовку проводимой им пенсионной реформы и сказал, что в ближайшие годы дефицит пенсионной системы составит 350—400 млрд. руб. Спасение — в повышении пенсионного возраста россиян. Логика железобетонная: чем меньше пенсионеров — тем меньше выплат и больше взносов. А в качестве примера для подражания нам указывают на Германию, где до 2009 года намечено повысить пенсионный возраст с 65 до 67 лет. Но там министр труда Германии Франц Мюнтеферинг заверил при этом, что повышение пенсионного возраста должно сопровождаться общим улучшением ситуации на рынке труда. А у нас никто на такое не расщедрился. Вот только две большие разницы: сколько живут немецкие и российские пенсионеры и сколько они получают.
Однако и наш министр готов потерпеть. По крайней мере, до 2008 года, когда, согласно прогнозам его чиновников, средняя продолжительность жизни увеличится в России до 66 лет. А то сейчас наши соотечественники мужского пола в среднем больше 59 лет не вытягивают. И их значительная часть просто не успевает узнать, что это такое — “заслуженный отдых”. Но через пару лет, уверен министр, вопрос “об увеличении пенсионного возраста может быть поднят”.
Других “лекарств” у власти нет. Реформа, а вместе с ней и активное население страны оказались в тупике. И непонятно, что делать дальше. Дефицит бюджета ПФР во многом объясняется тем, что гигантское количество россиян получает зарплаты в конвертах, при этом не платя никаких налогов. Именно для перелома этой тенденции с 2005 года ЕСН был снижен с 35,6% до 26%. Однако год прошел, а ничего к лучшему не изменилось. По данным заместителя министра финансов Сергея Шаталова, доля “серых” доходов остается примерно постоянной и сейчас составляет около 30%. Примерно такие же цифры приводит и Росстат — в своих расчетах он ориентируется на цифру 25%.
Более того, в абсолютном выражении “теневые” зарплаты только растут. По расчетам общественной организации “Деловая Россия”, до 40% среднего бизнеса находится в “тени”, в стране выдается 8 миллионов конвертов с зарплатой. А это значит, что примерно в каждой третьей семье хоть один работающий получает конверт. А в ведомости расписывается за мизерную сумму. Бизнесмены уверены, что дальнейшее снижение ЕСН на несколько процентных пунктов ни к чему не приведет. И следуя по этому пути дальше, мы лишь углубим финансовую дыру, а зарплаты так и оставим в конвертах. А значит, и ПФР останется без взносов значительной части граждан.
Бизнес предлагает в корне реформировать соцналог, возложив его в равной степени на работодателей и работников. Но такие изменения приведут к полной смене всей концепции пенсионной реформы.
Если бы удалось увеличить число работающих хотя бы за счет миграции из стран СНГ, можно было бы праздновать частичный успех. Но “натурализоваться” в России желает в основном русскоязычное население бывших республик. А подавляющее большинство этих граждан — сами по себе уже или достигли пенсионного возраста, или на подходе к нему. Молодежь же из этих республик либо уехала адаптироваться в дальнее зарубежье, либо стремится ассимилироваться в новых независимых государствах. Так что оттуда к нам дополнительные резервы не придут.
Впрочем, новшества все же случатся, причем в самое ближайшее время — в управлении средствами пенсионных накоплений.
Избушка, избушка, повернись как хочешь
Сегодня 90 процентов будущих пенсионеров — так называемые “молчуны”: их накопления размещаются исключительно через государственную управляющую компанию — Внешэкономбанк — в государственные ценные бумаги. “Молчунов” так много, что это угрожает не только пенсионной системе, но и всей экономике.
Чуть менее года назад, в апреле 2005 года, Минфин выдал на-гора программу “Долговая политика на 2006—2008 годы”. В соответствии с этим документом скоро наступит ситуация, когда инвестировать пенсионные средства ВЭБу будет просто некуда. Сейчас ВЭБ имеет право на 80% пенсионных денег покупать ОФЗ, а на остальные 20% — еврооблигации.
Вообще-то государство само старательно рыло себе яму с самого начала осуществления пенсионной реформы. Информационно-разъяснительная кампания по реформе была сведена к нулю, для того чтобы большая часть денег осталась в Пенсионном фонде РФ. А когда того же Михаила Зурабова, занимавшего в 2000—2004 годах пост председателя ПФР, спрашивали о причинах такого молчания, его ответы сводились к одной формуле: “Мы не обязаны рекламировать частные УК”. Более того, прямым текстом и намеками всячески подчеркивалось, что частники если и могут обеспечить более высокий доход, то у государства другой важный козырь — надежность и стабильное выполнение обязательств. При том, что стратегической целью реформы было привлечение основной массы россиян к осознанному выбору и собственному участию в формировании будущей пенсии.
И потому, когда прошлой осенью частным УК и негосударственным пенсионным фондам разрешили опубликовать данные о доходности вложений пенсионных накоплений, цифры хоть и впечатляли, но время уже было потеряно.
Время для перехода из государственного кармана в частный потеряно уже и потому, что Минфин и МЭРТ заканчивают разработку законопроекта о либерализации рынка пенсионных накоплений. Изменения должны коснуться и ВЭБа. Ему разрешат через отобранные на тендерах УК выходить на фондовый рынок и вкладывать пенсионные деньги в акции российских компаний. Пусть только самых высоконадежных и устойчивых (если это определение применимо к нашему фондовому рынку). Причем уже с 2007 года. Таким образом, разница в управлении средствами активной части населения и “молчунов” будет окончательно стерта.
Не будем даже говорить о том, что на нашем рынке уже сейчас крутятся значительные суммы от зарубежных пенсионных фондов, которые пришли к нам сразу после того, как стране был присвоен инвестиционный рейтинг. Ранее они не могли этого сделать по действующим законодательствам своих стран. Как отмечают эксперты, приток денег в глобальные фонды развивающихся рынков составляет не меньше 3,5 млрд. долларов в неделю. Причем на четыре государства — Россию, Бразилию, Индию, Китай — приходится от 60% до 80% от этой суммы.
И оставим в стороне опасения экспертов, что выход на фондовый рынок пенсионных российских денег может “перегреть” рынок. Вопрос даже в другом: что будет с НПФ, которые десять лет ходят и пытаются повыгоднее для своих клиентов пристроить имеющиеся у них “длинные деньги”? По всей видимости, все, что им останется, — это система негосударственного пенсионного обеспечения. Потому что в государственной они станут никому не нужны. Единственное их преимущество — более доходные инструменты — вскоре станет разрешено и для ПФР. И не надо обладать семью пядями во лбу, чтобы понять, в пользу чего сделают выбор даже активные россияне: конечно, ВЭБа — инвестиционные портфели практически те же, а еще плюс гарантии государства. При этом ничего делать не надо. А чтобы выбрать НПФ, надо затратить время, собрать информацию, проанализировать ее и еще заключить договор. К чему все эти нелепые телодвижения? И зачем тогда было вообще заваривать всю эту кашу с частниками, если все останется у государства? В чем смысл реформы?
Впрочем, что толку делать прогнозы. Все еще изменится не один раз. На нынешнем этапе реформа уже подверглась таким изменениям, что в нынешней выкройке трудно узнать первоначальный замысел. И так будет до тех пор, пока мы по-прежнему будем сначала кроить, то бишь резать хоть семь раз, хоть семьдесят, и только потом думать о последствиях. Для тех же, кто надеется на достойную старость, совет может быть лишь один: не ждите милостей от государства. Оно само не знает, чего хочет. Куйте счастье собственными руками. Может, тогда наша жизнь перестанет все время напоминать анекдот.
“Настоящих буйных мало”
По информации Пенсионного фонда РФ, в минувшем году свои пенсионные деньги из ВЭБа в частные компании перевели 730 тыс. человек. Для российской пенсионной системы это рекорд. Напомним, в 2003 году, при запуске реформы, в частные управляющие компании и пенсионные фонды “ушло” 704 тыс. человек, а 2004 год вообще оказался в этом отношении провальным — тогда частным структурам деньги доверили лишь 376 тыс. Что интересно, по данным ПФР, львиная доля всех, кто перешел в 2005 году в частные компании, выбрала негосударственные пенсионные фонды. В НПФ свои пенсионные счета перевели 600 тыс. человек, и только 130 тыс. стали клиентами УК.
Кому чего прибавили
Базовая часть пенсии по старости, которую получают в России 81% пенсионеров, в начале следующего месяца вырастет на 8,5%. А страховая часть для тех, чье пособие исчисляется по новым правилам, увеличится на 6,3%. В итоге с 1 апреля средняя прибавка к пенсии по старости составит 200 рублей. В районах Крайнего Севера повышение составит примерно 260 целковых. Еще больше возрастет пенсия инвалидов войны — на 500 рублей. Кстати, индексацию выплат в 8,5% получат и федеральные льготники, которые поменяли свои льготы на денежную компенсацию. До индексации средний размер пенсии составлял 2764 рубля. Теперь он вырастет почти до 3 тысяч.
Четверть от зарплаты
Сегодня в России средняя пенсия составляет 26% от средней зарплаты, а в развитых европейских странах — уже около 80%. По рекомендациям Международной организации труда, уровень такого замещения должен быть не ниже 40%. Как считает ряд экспертов, в ближайшие несколько лет этот показатель в России станет еще ниже — опустится до 25%. При этом в целом в стране сохранится тенденция повышения отношения средней пенсии к официальному прожиточному минимуму. Сейчас средняя пенсия составляет 108—110% прожиточного минимума. Увеличение коэффициента замещения начнется только после 2022 года, когда начнут выходить на пенсию первые представители возрастных категорий, имеющих накопительные счета. Если, конечно, не произойдет никаких экономических, финансовых и прочих катаклизмов.
На золотом крыльце сидели
На 1 октября 2005 года в пенсионную систему поступило 139,5 млрд. рублей. Из них лишь около 4 млрд. достались частникам (в том числе 2,9 млрд. — управляющим компаниям и 1,1 млрд. — негосударственным пенсионным фондам). А 135,5 млрд. рублей осталось на счетах государства. По расчетам экспертов, даже при самом оптимистичном развитии событий количество “молчунов” будет ежегодно снижаться не более чем на 3% в год. А это значит, что к 2010 году в управлении у ВЭБа окажется как минимум около 1 трлн. рублей пенсионных денег. Которые надо будет куда-то инвестировать.
Кто сколько заработал
В абсолютном выражении в 2005 году ВЭБу удалось заработать 14,464 млрд. руб. (по итогам 2004 года — 3,246 млрд. руб.). В течение 2005 года стоимость чистых активов, находящихся под управлением ВЭБа, увеличилась на 81,972 млрд. руб. и составила к концу года 176,345 млрд. руб. Доходность пенсионных инвестиций ВЭБа в 2005 году составила 12,07%, превысив официальный уровень инфляции. Почти 85% этих средств (149,135 млрд. руб.) было инвестировано в госбумаги, оставшиеся средства — 27,408 млрд. руб. — находились на банковских счетах. Доходность госбумаг, в частности ОФЗ, в которые инвестирует ВЭБ средства будущих пенсионеров, значительно ниже уровня инфляции. Как известно, инфляция в прошлом году составила 10,9% годовых (для сравнения — годом ранее доходность инвестирования составила 7,33% при росте цен в 11,7% годовых). Но из 55 управляющих компаний, допущенных к пенсионным деньгам, 50 превысили уровень ВЭБа, а лидеры сумели “наварить” за прошлый год до 50 копеек на вложенный “пенсионный рубль”.
