Не дай вам бог потерять паспорт. Не дай вам бог иметь простую подпись. Не прописаться вовремя в Москве.
Всего три “не” — и вы из обычного гражданина легко превратитесь в крутого квартирного мошенника и мафиозо.
Он не убил человека. Не украл нефтяную вышку. Не торговал в школе наркотиками. У Игоря Федоренко всего лишь украли барсетку с документами, среди которых был общегражданский паспорт. Вора, как водится, не нашли — милиции такой мелочевкой недосуг заниматься. Игорь написал заявление, получил новый. А спустя некоторое время его старый паспорт “всплыл” в громкой истории о банде “черных риэлторов”, работавшей в Северном округе столицы. С помощью паспорта Федоренко зарегистрировали право собственности на квартиру умершего москвича.
Игоря тут же арестовали. Почти год он сидит в СИЗО — и это только начало его тюремной эпопеи. Федоренко обвиняют в мошенничестве в особо крупных размерах (ч. 4 ст. 159 УК РФ) и отмывании денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления (ч. 4 ст. 1741 УК РФ).
Новоиспеченному “мафиозо” по совокупности “светит” не меньше 12 лет. Расследование закончено, дело передают в суд.
Отчаявшись добиться гарантированного Конституцией права на защиту, 22 марта в московском СИЗО №5 Игорь Федоренко объявил бессрочную голодовку.
“Очередь смерти”
Ежегодно в России пропадают без вести тридцать тысяч человек — население небольшого города. Инвалиды, старики и алкоголики, обладающие заветными московскими квадратными метрами, давно подсчитаны и внесены в “лист ожидания”. 68-летний Виктор Кузьмич Ларин тоже “стоял” в этой “очереди смерти”, поскольку уже много лет был прописан один в однокомнатной квартире на улице Клары Цеткин.
Виктору Кузьмичу повезло — его не споили, не убили в лесу и не выписали в коровник в Ивановской области, как это было с сотнями одиноких стариков. Виктор Кузьмич умер своей смертью в собственной постели 5 января 2003 года. А спустя месяц, 4 февраля, дедушка Ларин... воскрес. Дело в том, что он не успел сделать одно важное дело — оформить доверенность на право распоряжаться своей квартирой. Ради этого пришлось ему восстать из мертвых и пойти в нотариальную контору. Где, заплатив 100 рублей согласно тарифу, старик собственноручно поручил это муторное дело своему доверенному лицу. Тому самому Игорю Федоренко.
Прошло 40 дней после смерти Виктора Кузьмича, и в его квартире появилась новая железная дверь. В квартире Ларина вовсю хозяйничали какие-то люди. Соседи их раньше в глаза не видели, а потому позвонили сестре Виктора Кузьмича с простым вопросом: “Ваши?” Та очень удивилась и позвонила сыну Ларина. Тот удивился еще больше.
Пока родственники Ларина выясняли, что за люди поселились за железной дверью, квартиру продали три раза. Последний покупатель “однушки” — Михаил Остапущенко — по закону стал добросовестным приобретателем.
В общем, не окажись у Виктора Кузьмича родственников, претендующих на его наследство, эта история никогда бы не всплыла. Но составители “черных списков” прокололись. За счет таких “проколов” и всплывали громкие дела “черных риэлторов”, пик которых пришелся на 1999 год. История с квартирой Ларина — по большому счету классика жанра.
Воскрес по чужому желанию
Следователь УВД Северного округа Ульянова возбудила уголовное дело по факту мошенничества. Виктор Кузьмич Ларин, понятное дело, не воскресал — нотариальная доверенность оказалась фальшивкой. И никаких поручений “оформить” квартиру никому с того света не давал. Вскоре в уголовном деле появился первый подозреваемый — Игорь Федоренко. Данные его паспорта (того самого, пропавшего в сентябре 2002-го) и его подпись стоят аж под тремя документами в Росрегистрацию по Москве.
В экспертно-криминалистическом центре УВД за один рабочий день эксперт Яфарова провела экспертизу. Вывод: документы написаны и подписаны Федоренко. И Михаил Остапущенко, купивший “нехорошую” квартиру, и его маклер Владимир Рыбак, нашедший ее по объявлению в газете, “продавца” описали одними словами: лицо круглое, волосы темные, никаких особых примет нет. Разве что речь — беглая, с почти незаметным шипением.
На опознании и Остапущенко, и Рыбак дружно показали на Игоря. Федоренко все отрицал и твердил про украденный паспорт. Его не слушали — конечно, “потерял”! “Потерял”, по версии следствия, специально. Чтобы выйти сухим из воды. На тот момент Федоренко был единственным задержанным по делу.
Сделку с квартирой, естественно, признали незаконной, покупателя Остапущенко — потерпевшим. А раз в деле появился обвиняемый, значит, дело можно направить в суд. Только в этом случае бедолага-покупатель имеет право на компенсацию от государства. Цена вопроса — миллион рублей.
Как выяснилось позже, был мотив и у маклера Владимира Рыбака — на него надавили менты.
— Я на 90 процентов уверен, что это был не Игорь, — сказал Рыбак в интервью “МК”. — Он не так двигается, не так говорит. Сразу же после опознания мы с Остапущенко это обсуждали, и оба решили, что это не он.
— Почему же вы дали показания, что посредником был именно Федоренко?
— Ну, понимаете, — немного замялся Рыбак. — В милиции много чего про меня знали... Я решил, что нужно сделать, как они говорят. Поэтому и показал на Федоренко.
Особая примета
Игорь вырос в Питере, в семье кадровых военных. После института устроился на работу в российско-германское СП программистом. Два месяца — в Питере, два — в Германии, такой был график. Ему предложили остаться на ПМЖ, но Игорь отказался. Когда фирма развалилась, без проблем нашел работу по специальности в Москве. Жил у бабушки, потихоньку собирал документы на прописку и сдал их еще в августе 2004-го. Его заявление рассматривали почти год. В итоге Федоренко стал москвичом через 16 дней после того, как его арестовали. Одна из причин — нет столичной прописки, а значит, может скрыться от органов правосудия.
Компьютер и футбол — других увлечений в жизни Игоря не было. “Красно-синий — самый сильный!”, “Но от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней!”, “ЦСКА! ЦСКА!!!” — вместе со всеми скандировал Федоренко на “армейской” трибуне. Таких фанатов, как он, тусующихся на специализированных сайтах и не пропускающих практически ни одного матча, человек 300—400 наберется. У кого какая проблема или беда — сломалась машина, неприятности на работе, умер кто-то из близких — только кликни, и “армейцы” тут же примчатся на помощь.
6 марта была очередная фанатская тусовка, после которой ребята играли в футбол. Игорь получил травму — яркий и глубокий шрам на лбу, не заметить который просто невозможно. Вскоре у мамы Игоря случился юбилей. Гуляли его большой компанией в питерском кафе “Зимняя вишня”, снимали на видео. Шрам этот видели не меньше 20 человек. Все встречи по сделке с квартирой Ларина проходили тоже в марте. Но почему-то никто из свидетелей обвинения о шраме даже не вспомнил. К тому же Игорь не шепелявит, а наоборот, слегка картавит.
С подачей документов в регистрационные органы тоже неувязочка вышла. Игорь был в Питере и лишь утром на поезде вернулся в Москву. Сразу с вокзала он отправился на работу, где его видела куча людей. А значит, подать заявление он бы просто не успел. Все задания от начальства Федоренко получал по ICQ, остались отметки с точностью до секунды. Подделать переписку в “аське” можно — теоретически. Хотя на практике очень сложно: серверы, хранящие информацию, находятся за границей и, как правило, надежно защищены.
У обвинения оставалась еще почерковедческая экспертиза — последний “железобетонный” аргумент. Но и он на поверку оказался с дефектом.
Дело “шьется” не спеша
Экспертиз по делу Федоренко было аж пять: две провело следствие и три — различные независимые специалисты. Две утверждают — писал он, три — точно не он.
...Аккуратные печатные буквы разбросаны на трех страницах. В конце элементарная подпись — из четырех букв, точно такая же была в украденном паспорте. Эти документы и стали предметом изучения различных экспертных учреждений.
Сначала за дело, по просьбе родителей Игоря, взялось Бюро независимой экспертизы “Версия”. Специалисты пришли к однозначному выводу: писал не Федоренко, а другое лицо с подражанием почерку и подписи Федоренко. Защита стала настаивать на повторной экспертизе в ЭКЦ МВД РФ — высшем экспертном учреждении.
Следователь Ульянова сдала документы на исследование в ЭКЦ МВД. Но как только узнала о предварительных выводах экспертов, точно таких же, что и в “Версии” — не Федоренко, — материалы забрала. Об этом потом рассказала эксперт ЭКЦ МВД Скрипилева.
“Там слишком долго ждать, все в отпусках!” — сказала следователь, и ей поверили. К тому же Ульянова предложила отдать их в другое экспертное учреждение. Защита подала ходатайство. Спустя 2,5 месяца документы попали в 111-й центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны РФ. Новый эксперт — Верескунов — снова за один день (причем нерабочий) подтвердил: писал Федоренко.
Теперь уже все три экспертизы и образцы почерка родители отдали на новое исследование — в независимое агентство “Эксперт”. И снова: “Выводы экспертов Яфаровой и Верескунова не обоснованны, данные ими заключения не соответствуют требованиям методик и действующему законодательству”. К тому же провести весь объем экспертных работ за один день просто невозможно — это скажет любой специалист. Но, видно, если кому-то это очень надо, мастера всегда найдутся... Все попытки защиты провести экспертизу в ЭКЦ МВД закончились ничем — потому что... “ходатайство о повторной экспертизе уже было удовлетворено”!
Точно так же “исследовались” и все остальные доводы в защиту Игоря. Особой приметы — шрама — не было. Следователь Ульянова “проверила” эту версию так: направила запросы в три различные питерские больницы, оттуда пришел ответ — Федоренко к ним за помощью не обращался. С тем же успехом она могла их отослать в Магадан или на Луну — в футбол ребята играли в Москве.
Впрочем, оперативника в Питер все же отправили... Надо ли говорить, что, имея все адреса, никого из тех, кто гулял на мамином юбилее, он “не нашел”, а в кафе “Зимняя вишня” заглянуть, видимо, просто забыл? На этом основании ни фотографии, ни видео в дело не попали — поскольку “невозможно установить, когда они были сделаны”.
Так же, видимо, невозможно разыскать коллег Федоренко по работе. И уж совсем невозможно найти его друзей по ЦСКА, готовых в любой момент примчаться к следователю.
Так кто же стоит за делом “черных маклеров”, если, сколько ни пиши — от Генпрокуратуры до Президента РФ, — добиться объективного расследования все равно невозможно?
Сами натворили — сами разберемся?
Март 2000 г. Некая дама, представившись риэлтором, убедила Татьяну Яковлевну Василенко обменять ее квартиру на меньшую. С доплатой в 20 тысяч долларов. В итоге 55-летняя женщина оказалась прописанной в поселке Вязники Владимирской области. Естественно, “временно”. К тому моменту, когда Василенко поняла, что ее “кинули”, прошло полгода. Ее квартиру успешно продали.
Василенко добилась, чтобы возбудили уголовное дело. Риэлтором оказалась Татьяна Ивановна Аниканова, работавшая не одна, а с группой лиц. Впрочем, к уголовной ответственности ее тогда не привлекли, поскольку Татьяна Ивановна скрылась от следствия. Аниканову объявили в розыск.
Январь 2003 г. Уже известная нам история с квартирой умершего Ларина. Продавала ее риэлтор Татьяна Ивановна Смирнова, оформляла замначальника Управления регистрации прав на объекты жилого фонда ЮВАО-1 Ирина Лебедева. С покупателями встречался некий Игорь — по версии следствия, Федоренко.
О том, что Татьяна Ивановна Аниканова и Татьяна Ивановна Смирнова — одно и то же лицо, стало известно случайно. Ее машину тормознул гаишник, и она, перепутав, дала ему не те документы — на Аниканову. Татьяну Ивановну “пробили” по базе и взяли под белы рученьки. Федоренко к тому моменту уже сидел, вскоре арестовали и Лебедеву.
Конец января 2004 г. Евгений Борисович Баранов, проживавший на Ленинградском шоссе, по информации ОВД Войковского района, уже шесть лет как числился пропавшим без вести. Квартиру его опечатали работники РЭУ-30, потом туда въехала бухгалтер ЕРЦ Войковского района и жила там до тех пор, пока ей не дали собственную квартиру.
Аниканова (Смирнова) со товарищи предъявили поддельный документ из г. Ухты Республики Коми, в котором говорилось, что г-н Баранов теперь проживает там. Баранова сняли с учета. И снова в ход пошли чьи-то утерянные паспорта и фальшивые заявления. В результате квартира на Ленинградке досталась Татьяне Ивановне Аникановой (Смирновой).
Интересно, что новый паспорт Аниканова (Смирнова) получила в том же Войковском районе взамен утерянного в марте 2002-го. То есть в то время, когда расследовалось уголовное дело по квартире Татьяны Василенко, к которому Аниканову не смогли привлечь, потому что не нашли. Если я не ошибаюсь, Войковский район входит в состав Северного округа.
Паспортные данные умершего Ларина, которые были в фальшивой нотариальной доверенности, выданной на имя Игоря Федоренко, тоже оказались “с душком”. Поскольку паспорт его, по данным ПВС ОВД Войковского района, был уничтожен еще в апреле 2002 г. — т.е. почти за год до смерти Ларина.
Трудно себе представить, как можно проворачивать такие делишки без поддержки товарищей из правоохранительных органов. Иначе откуда бы Аниканова (Смирнова) взяла те же “уничтоженные” паспорта и тем более, находясь в розыске, сделала себе новый? Куда еще стекаются данные о пропавших без вести и т.п. сведения?
Поэтому-то арестованная Татьяна Ивановна и молчит как рыба, не давая никаких показаний, — благо ст. 51 Конституции РФ разрешает ей не свидетельствовать против себя и своих близких.
Или молчит, потому что товарищи в погонах, стоящие за “черными маклерами”, пообещали ей что-то взамен? Например, замолвить словечко перед судьей? И сколько при таком серьезном подходе к делу махинаций с жильем осталось за кадром?
Истина где-то рядом
Кстати, о близких. Уже на стадии ознакомления с делом всплыл весьма интересный документ. Тоже доверенность от Смирновой (Аникановой) на квартиру Ларина. И тот же до боли знакомый почерк. Только подпись в конце другая — Иванов Максим Валентинович. Из дела известно, что Максим Валентинович Иванов — не кто иной, как муж Татьяны Ивановны Аникановой (Смирновой). Между тем Иванов — единственный фигурант, которого по делу даже не отрабатывали!
И вот следует пятая почерковедческая экспертиза. Специалисты приходят к категоричному выводу: все записи — и от имени Федоренко, и от имени Иванова — сделаны одним лицом. Защита настаивает на повторной комплексной судебно-почерковедческой экспертизе в рамках уголовного дела с привлечением Иванова. И получает отказ. Поскольку... все фигуранты установлены, следствие окончено. Следователь Ульянова, проведя столь блестящее расследование, пошла на повышение. И теперь продолжает раскрывать громкие дела на новом месте.
Защита прав и свобод человека и гражданина гарантируется ст. 45 Конституции РФ. В случае с обычным гражданином Игорем Федоренко наша Конституция, имеющая высшую юридическую силу, оказалась абсолютно бесполезна.
P.S. “МК” обещает и дальше следить за судьбой этого дела. Хочется надеяться, что Игорь, голодающий уже вторую неделю, до суда все же доживет.
