Убийцы сенегальца сработали хладнокровно, как при “заказе”. Ведь это почерк “заказного убийцы” — оставить орудие убийства на соседней к месту преступления помойке.
Преступление сразу поставили в один ряд с другими — на почве расовой ненависти, иногда трактуемой судом и прокуратурой как хулиганство. В этом ряду стоит несколько убийств иностранцев в российских городах.
Поднявшуюся волну убийств на расовой почве не останавливают даже приговоры судов, которые над этой проблемой работают в режиме конвейера. Кому-то кажется, что приговоры слишком мягкие. Кому-то — что они неточно формулируются. Кому-то в них мерещится заговор против русского народа. Но никто не может понять, с какой стати случилось обострение.
Поэтому после каждого убийства иностранца в России оживают самые дохлые политические программы.
Лидер СПС Никита Белых заявил, что смерть сенегальца может быть выгодна власти. Вероятно, он имел в виду, что Кремлю было бы выгодно сорвать встречу G8 в Санкт-Петербурге. Или свести на нет усилия по миграционной политике, направленной на легализацию нелегальных иммигрантов. Или под этим соусом выкорчевать в лице Никиты Белых последний росток демократии.
В общем, политик выступил — свою выгоду извлек.
Чем чаще происходят убийства иностранцев, тем больше они похожи на заказные. Потому что все большему количеству народа они выгодны. Убийство сенегальца чем-то напомнило убийство депутата Сергея Юшенкова. Тогда была та же реакция. “Так или иначе, его убила власть”, — сожалел убитый горем уважаемый Егор Гайдар. Имел в виду — политика? Оказалось — суд по крайней мере установил, — Юшенков пал жертвой внутрипартийных разборок в “Либеральной России”.
Но политики и эмоций было накручено — мама не горюй.
Тем не менее череда однотипных убийств, которые становятся все громче и громче, — это уже настоящий террор. Кто его ведет?
Говорят, война силовых структур со скинхедами идет полным ходом. Привычными для силовых структур методами. Вместо того чтобы задерживать и судить “скинов” за разжигание расовой вражды, их “повязывают” совсем за другое. Чтобы проблему не легализовать. Им подбрасывают наркотики, осуждают за хулиганство. Они-то знают, за что. И знают, что за дело. И для них это война.
Вот они и берутся за оружие и открывают огонь. Без него дыма не бывает. Своей мишенью выбирают конкретного врага. Такого, какого им подсказывают.
И главный вопрос: кто именно подсказывает.
У заказного преступления всегда есть заказчик. Как водится, его назовет следствие, а возможно, и установит суд. Чтобы избавить расследование расовых преступлений от политического цинизма, заказчика надо найти как можно быстрее.
