Дым от костра тянулся с Долгого Бугра — возвышенности на краю села — до глубокой ночи. Поблизости была припаркована белая “шестерка” — местное подобие свадебного лимузина. Многие сельчане видели уединившуюся там юную парочку, но наверх никто не поднимался — не хотели тревожить.
О чем говорили влюбленные в ту роковую ночь, с 8 на 9 апреля, теперь уже навсегда останется тайной. Мечтали о чем-нибудь? Может быть, ссорились? Или любили друг друга?
Утром, в воскресенье, их нашли мертвыми. 20-летний жених и 17-летняя невеста повесились на опоре высоковольтной линии электропередач. Удавкой послужили свадебные ленты: ей розовая, ему — голубая.
Жители окрестных селений, даром что живут всего в 15 километрах от Астрахани, не знают полутонов. Для них существует только черное и белое, добро и зло, любовь и ненависть. Поэтому судят обо всем сгоряча. Они утверждают, что бессердечные родители запретили влюбленным пожениться. Это утверждение теперь передается из уст в уста по всей области.
Книг здесь тоже не читают, поэтому о любви Ромео и Джульетты, равно как о вражде Монтекки и Капулетти, здесь никто не слышал. Хотя трагедия разыгралась почти по шекспировскому сюжету. С поправкой на местные и временные особенности.
* * *
У них даже имена похожие. Туркмен Рамис Караев и татарка Ралина Даутова встречались около года. Прошлой весной их познакомила общая подружка: дала парню телефон “клевой девчонки”. Сначала просто перезванивались, хотя и жили в соседних селах, потом начали встречаться. Все как у всех. Вот только завершилась их любовь нетрадиционно и страшно.
Ничто не предвещало беды вплоть до роковой субботы 8 апреля. Весь этот день Ралина просидела дома. Их вместе с Рамисом пригласил на свадьбу общий приятель Румиль Хаджмуратов, но девочка идти отказалась. Тогда Рамис пообещал другу прийти, чтобы возить на своей машине гостей, а на застолье решил не оставаться, раз любимая девушка не хочет. Вечером после свадьбы заехал за Ралиной и повез ее на Долгий Бугор. Назавтра Ралина планировала повозиться с компьютером и помочь маме в теплице с помидорами...
Из улик на месте трагедии нашли лишь пакет с разноцветными свадебными лентами, синтетическую веревку, которую парень с девушкой протянули сквозь ленты, чтобы те не подвели в ответственный момент, и предсмертную записку, написанную со множеством орфографических ошибок на половинке неиспользованного бланка “Извещения о ДТП”: “Ана, Ата, Мираз (отец, мать, брат. — Авт.). Прошу исполнить мою просьбу. Пожалуйста, похороните нас вместе. Спасибо. Рамис”.
* * *
Семья Рамиса Караева живет прямо у склона Долгого Бугра, на окраине села Фунтово-1. Его отцу, Сулейману, проснувшемуся в то воскресенье к утреннему намазу, первому открылась страшная картина...
Голубой деревянный забор, небольшой мазаный домик. У калитки — древний старик в тюбетейке уставился немигающим взглядом вдаль.
— Хозяева дома? — спрашиваю я.
В ответ тишина. Сельчане предупреждали: не ходи к Караевым, странные они, нелюдимые.
Из дома выходит Сулейман, смотрит вызывающе, недобро:
— Зачем пришла? Что надо?
Следом появилась и его жена, замотанная в цветастый платок, — мама Рамиса. Слово за слово, все-таки разговорились.
— Здесь что-то нечисто! — запричитала она, разбрызгивая по лицу мелкие, как бисер, слезы. — Я ходила вчера к гадалке — она говорит, что моего сына как наяву видит. Говорит, он жить хотел, он не хотел умирать…
Но соседи уверены: Рамис и Ралина просили у его родителей благословения, а те категорически запретили молодым пожениться.
— Меня теперь все соседи проклинают, — отчаянно всхлипывает мать Рамиса. — Но поверьте мне, девушка, милая, поверьте только, у меня в мыслях не было мешать счастью сына!
По словам прокурора Приволжского района Астраханской области Анатолия Кравцова, обвинение в доведении молодых людей до самоубийства ни родителям Рамиса, ни родителям Ралины предъявляться не будет. У следствия нет никаких подтверждающих фактов.
Караевы уверяют, что вокруг Рамиса всегда было много девушек, но серьезно он относился только к Ралине. Отец, в шутку, конечно, поговаривал: мол, погуляй, пока молодой, рано тебе о жене думать, но, видя, как сын относится к Ралине, тут же замолкал.
Друг друга родители молодых практически не знали.
— Но мальчик мой рассказывал, что его там хорошо принимали, — говорит мать Рамиса. — Придет, бывало, и хвастается: “Мам, меня у Ралины такими мантами накормили!”
8 мая Караевы собирались справлять 20-летие сына. Спрашивали, что подарить. Рамис мечтал о разных дисках и прочей ерунде — его заветную мечту, “Жигули” “шестерку”, родители исполнили год назад. Он был в последнее время очень жизнерадостным и не думал о смерти — по крайней мере, в этом уверены его близкие.
Три года назад его младшую сестренку сбила машина. Неужели так и не отошел от шока после ее гибели? — теряется в догадках семья. Но тогда при чем тут девушка? А может, это Ралина уговорила его умереть вместе? Но почему?
* * *
Семья Ралины Даутовой живет в соседнем селе Осыпной Бугор. По местным меркам они неплохо зарабатывают, выращивая на продажу парниковые помидоры. На их участке высится новый, еще недостроенный кирпичный дом.
Где-то неподалеку протяжно кричит мулла, призывая верующих к молитве. В селах и деревушках Астраханской области мечети повсюду, потому что почти половина населения мусульмане: туркмены, татары, узбеки. Русские избушки смотрятся на фоне куполов с полумесяцем и закрытых наглухо узких дворов довольно нелепо.
— Я не знаю, я ничего не понимаю, — твердит на одной ноте, как молитву, мама Ралины, глядя пустыми глазами в пол. Она, как и родители Рамиса, тоже не видит причины ухода дочери из жизни, но ее мучают сомнения.
— Не могли они сами на себя руки наложить, — повторяет она, как заклинание. — Тут, наверно, кто-то третий замешан. Мы когда приехали, Ралина холодная была уже, как окаменелая, а Рамис еще чуть теплый, мягкий. Значит, она первая, а потом он? Но ведь этого не может быть!
Ослабевшей от горя матери кажется, что и последняя записка написана не рукой Рамиса, а чужим человеком.
— А от моей дочери ни строчки! — недоумевает она. — Уж мы с мужем весь дом перерыли, все искали, может, она нам какой-нибудь знак оставила. Но нет, ничего!
Женщина без конца думает о “черной полосе”, о которой твердила ей перед смертью дочь. У девочки даже нашли в компьютере странный файл: всего несколько строк, начинающихся со слов: “У меня началась черная полоса”. Что было не так? Она не объясняла. Лишь просила родителей не переживать, ссылалась на проблемы в колледже (девушка училась в городе информатике), расстраивалась из-за потерянного недавно мобильника. Обычные мелкие неприятности, поэтому никто не придавал значения подавленному состоянию девочки...
О Рамисе мама Ралины отзывается очень тепло: “Хороший, ответственный мальчик, мы знали: если она с ним, ничего плохого не случится. Всегда забирал ее на машине и привозил обратно”.
* * *
У окрестной молодежи есть своя версия происшедшего. Согласно ей, Ралина была беременна — позор, который трудно перенести добропорядочной татарской семье. Говорят, в субботу с утра ребята поехали сначала к одним родителям, потом к другим — просить благословения. Но, опять же по слухам, взрослые приказали детям разбираться с этой проблемой самим, как знают. Так же, как ее нажили.
— Думаю, она бы мне сказала, если бы была беременна, — говорит Гульнара, лучшая подружка и соседка Ралины. — Мы все-таки с трех лет дружили — не разлей вода.
Но есть вещи, о которых не говорят даже лучшим подружкам…
Всего за неделю до гибели, 2 апреля, они отмечали 17-летие Ралины. Рамис подарил ей букет цветов и надел на безымянный палец кольцо.
— Может, в этом все дело? — предполагает Гульнара. — Нет хуже приметы, чем дарить обручальное кольцо не на свадьбу. Да и о женитьбе они всерьез еще даже не говорили…
Вернее, не говорила Ралина. Ей хотелось сначала немножко повзрослеть, закончить колледж, а потом уже подумать о семье. Настаивал Рамис. Он относился к девушке настолько трепетно и внимательно, что подружки даже завидовали. “Ей кто-то из девчонок пожаловался, что парень на 8 Марта даже цветов не принес, — вспоминает мама Ралины, — так моя сказала, что не провела бы с таким ухажером и дня. Разбаловал ее Рамис”.
Все считают, что в их паре лидером была именно Ралина.
— У нее было хорошее для будущей жены качество — умение управлять мужчиной, — признают родители Рамиса.
— Они иногда ссорились, причем по ее вине, — вспоминает Гульнара, — но потом снова сходились. Рамис любил ее слишком сильно.
Девочка надолго задумывается и признается: “Я думаю, если они ушли из жизни добровольно, то это было ее решение”.
Сейчас родственники поволжских Ромео и Джульетты ходят по местным гадалкам в надежде, что их толкования умерят мучительную боль. Родители Ралины, например, нашли у дочки в комнате несколько больших раскрытых булавок и немедленно растолковали их как последнюю попытку дочери защититься перед смертью от беды.
Вообще количество на душу населения всевозможных колдуний и ясновидящих в этом районе превосходит все разумные пределы. Как будто у сельских жителей началось какое-то массовое помешательство. К ним идут по любому вопросу и без сожаления несут последние гроши, заработанные натуральным хозяйством. А ушлые предсказательницы щедро раздают свои “видения” направо и налево. Может быть, поэтому атмосфера в селах, где жили погибшие, очень тягостная. Я спрашивала: “Это после смерти ребят люди стали такими угрюмыми и замкнутыми?”
“Нет, — ответила одна из соседок, — так было всегда...”
Кто-то из соседей вспомнил, что вроде бы совсем недавно за “рецептом счастья” к одной из местных “бабок” обратились и Рамис с Ралиной. Может, именно она подсказала влюбленным страшный рецепт?
* * *
Вчера, на седьмой день, в Приволжском районе прошли, как и положено по мусульманскому обычаю, поминки. Родственники и односельчане перевернули последнюю страницу повести, печальнее которой нет на свете. Многие из них — те, кто живет подальше, — узнали о трагедии только сейчас, потому что похоронили ребят очень быстро, прямо в день смерти, до восхода солнца...
До нового мусульманского кладбища трудно добраться на машине. Нет асфальтированной дороги, а вокруг — большая мусорная свалка. Она открывается взору неожиданно, на холме, залитом ярким солнцем, и переходит в кладбище почти незаметно. С востока — две свежие могилы, еще без памятников. Ралина Рустам кызы Даутова и Рамис Сулейман оглы Караев.
Рамис просил похоронить их вместе.
Их похоронили рядом, но все-таки в разных могилах…
