Чернобыльская катастрофа, двадцатая годовщина которой отмечается сегодня, ударила по Украине и Белоруссии, а Россию лишь задела по касательной. Хотя катастрофа напрямую угрожала Москве: ветер нес на столицу радиационные облака. Их “расстреляли”, согласно отчетам МАГАТЭ, 28—29 апреля 1986 года над юго-западной частью Брянской области. С тех пор районы, на которые сбросили радиацию ради спасения миллионов жителей столицы, больны Чернобылем. Но если из украинской и белорусской зон радиации всех вывезли, то в райцентрах Брянщины — Вышков, Новозыбков и Злынка — и окрестных деревнях поныне живут десятки тысяч людей.
Десятки тысяч граждан России на границе с Белоруссией и Украиной до сих пор больны Чернобылем. Но их на карте страны нет. Корреспондент “МК” — единственный за последние несколько лет журналист, который обнаружил, что в несуществующем городе Злынка теплится жизнь.
Считается, что районный центр Злынка давно выселен. Во всех документах, которые касаются помощи пострадавшим во время чернобыльской аварии, нет такого населенного пункта. Здесь официальная зона отселения. Тем, кто обращается в Москве или Брянске за социальной помощью, например, студентам из Злынки, говорят: вы обманываете, города вашего не существует.
— Мы всего лишь хотим, чтобы о нас знала страна, — говорит мне Зинаида Козлова, завуч злынковской средней школы. Только что к ней приехала ее выпускница, которой в московском вузе отказали в социальной поддержке.
Людей отсюда когда-то обещали вывезти. Даже макет нового города делали. Назвали макет Новая Злынка. Приезжали, показывали жителям. Чуть волнения начинаются — сразу из Брянска чиновники с макетом. Но на воображаемом городе никогда не показывали, где переселенцы работать будут. И новый город для них так и не построили. Нет здесь работы и сейчас. Даже служба городского такси появилась всего два года назад.
Налево поедешь — в Гомель попадешь, направо — в Могилев или Чернигов. До Брянска — 270 километров на автобусе и поездом. Далеко отсюда до России. Здесь все время по телевизору показывают Лукашенко. Злынка вообще видит только белорусское телевидение, российские каналы не ловятся. Мертвая зона.
— На границах трех республик петух поет на три республики, — нескладно рифмуют тут.
На гербе Злынки изображено число — 1700, год основания города. И, вот совпадение: именно столько в ПБк (беккерель — единица радиоактивности, или один распад в секунду), по нормам МАГАТЭ, составляет самый высокий уровень ядерной катастрофы — седьмой. В апреле 1986 года Злынка предельную норму испытала на себе. Еще на гербе есть пушка, ядра и контур фабрики, весьма отчетливо напоминающей Чернобыльскую АЭС. Утвердили герб еще в 1900 году.
В Злынке живут около 4 тысяч человек, в Новозыбкове — 14 тысяч. Многие из смертельной зоны уехали, но потом вернулись. Устроиться на работу или в школу “светлячкам” (людям из радиационной зоны) было почти невозможно. Кстати, фольклорная детская группа в Новозыбкове так и называется — “Светлячок”…
Те, кто получил свою дозу сразу после аварии, болеют меньше. Тем, кто приехал со временем, гораздо хуже: неподготовленный организм с годами набирает, накапливает радиацию.
Летом по улице все ходят в тапках. От обычной обуви ломит ноги.
Даже сегодня в этих местах на трех новорожденных — один мертвый. Почти все младенцы — с отклонениями. Самые распространенные болезни у новорожденных — “заячья губа”, косолапие, хрупкие кости.
— Мы все эндемичны по зобу, — ставит себе и соседям диагноз Анна Таранова, директор местного краеведческого музея.
Попробую расшифровать. Радиация — это цезий-134 и –137, стронций-89 и –90, йод-131 и еще несколько других элементов. Смертельно опасные, но нестабильные элементы (такие, как йод-131 или стронций-89) быстро выходят — от нескольких суток до месяца. Спустя пару лет по международным нормам по йоду, церию, сурьме, рутению и барию (“Дозовая концепция МАГАТЭ”) территория теряет статус зараженной. Но радиоактивный йод-131, который в первую очередь наносит ущерб щитовидной железе (зобу), попадает в организм в первые восемь дней и там остается на всю жизнь. У многих людей он ведет к раку щитовидки. Так что от йода здесь территория чиста, а люди — нет.
— Мы сами себя облучаем, — говорит Зинаида Козлова.
Чтобы избежать этой болезни, надо было тут же после выпадения радиационных осадков принять повышенную дозу йода. Но жители даже не сразу узнали о том, что с ними случилось. Когда узнали, было почти поздно. С радиацией в первые, самые опасные дни боролись силами СЭС. И йода никто лишнего завозить не стал, чтобы людей не охватила паника. Но паника была. Люди чуть не разорили сберкассу, чтобы забрать сбережения и уехать.
Теперь местные жители собирают в лесу радиоактивные маслята, чернику. Грибы солят, из ягод готовят варенье. Говорят: ничего страшного, привыкли. Но медики утверждают, что до 80 процентов облучения жители сегодня получают от сбора грибов. В лесу по-прежнему радиационный фон в десятки раз выше допустимой нормы. Период полураспада цезия — 30 лет. Правда, есть участки, где и вовсе нет радиации. Есть в лесу даже озера, где раков ловят. А рак в радиации не будет жить.
Дети из Злынки даже ходят в походы. Преподаватель Анатолий Бутеля знает дорогу, со счетчиками Гейгера всю округу облазил.
Поход называется “Чистая тропа”.
Грязных троп, конечно, больше. Одна из них ведет в деревни Сенное и Медвежье-Саньково. Они формально — в составе Вышковского района, но находятся на территории Белоруссии. То есть анклав России в Гомельской области. Как это получилось, сказать никто не может. Деревни спрятаны в лесу в стороне от российской границы. Развалившиеся дома, птицы не поют. Сюда зимой пару раз в месяц добирается вездеход из Вышкова, если есть топливо, — возит хлеб. Один из трех оставшихся здесь мужиков — почтальон. Другой — поэт, его зовут Леонид Анищенко. Он каждый день пишет стихотворение.
Раньше здесь жил почти весь рабочий состав спичечной фабрики “Ипуть”, человек двести. Но кто станет делать спички из радиационной сосны? Фабрику давно закрыли, народ разъехался. Недалеко еще была мебельная фабрика, ее тоже закрыли. Лес больше не кормит. Стоит пустой, дышит радиацией. Однако по периметру анклава он вырублен — потому что здесь территория Белоруссии. Лес вырублен, и слой зараженной земли снят. До самой российской границы, до которой 6 километров. До Украины отсюда примерно столько же.
На вырубку Белоруссия получила дотацию ЕС, а на зачистку анклава средств как не было, так и нет. Потому что в Белоруссии и Украине чернобыльская авария имела республиканское значение, а в Брянской области — областное. И проблемы сегодня как будто и нет.
В 1996 году отмечали десятилетие Чернобыля. Борис Ельцин вел как раз избирательную кампанию и захотел посетить Злынку. Губернатор области сказал ему, что тут всего лишь несколько стариков остались. По доброй, мол, воле.
— Так нам обидно было, но проголосовали мы все равно за Ельцина, — говорит завуч Зинаида Козлова. — Вся Брянская область за Зюганова, а Злынка — за Ельцина.
Большинство ликвидаторов из здешних мест уже умерли. 33 человека из Злынки и Новозыбкова участвовали в июле 1986 года в перекрытии дамбами рек и ручьев на территории Украины, которые несли радиационную воду в Черное море.
Александр Вахмянин — председатель правления общественной организации предпринимателей в Новозыбкове. Объединяет предпринимателей юго-западных районов Брянской области. Говорит, что правительство многое теряет, оставляя радиационные зоны без своего внимания.
— На нас можно опыты ставить. Например, по подготовке пилотируемой миссии на Марс. Никто ведь не знает, какая там радиация. Брали бы у нас кровь на пробу и следили за переменами. Нам уже все равно, а науке была бы польза.
Неизвестно, есть ли жизнь на Марсе, но в Злынке она есть.
