Такие находки бывают раз в сто лет — поисковый отряд “Панфиловец” из подмосковного Волоколамска обнаружил под Вязьмой архив военной прокуратуры 13-й стрелковой дивизии народного ополчения, которая почти в полном составе погибла еще в октябре 1941 г.
Увидев воочию документы начала войны, сотрудники Главной военной прокуратуры окрестили находку исторической сенсацией. Им уже удалось разобраться в хитросплетениях расследований уголовных и прочих дел своих коллег, которые те проводили под пулями на фронте.
— Вообще-то мы искали самолет “Ла-3”, — рассказал корреспонденту “МК” Сергей Бобинов, руководитель волоколамского поискового клуба “Панфиловец”. — Есть предположение, что под Вязьмой упал самолет сына Хрущева. Самолет нашли. Хрущевский или нет — пока не знаем. А помимо этого сделали находку, которая бывает раз в сто лет, — прокурорский архив с документами. В том месте в окружение попало пять армий, в том числе 13-я дивизия народного ополчения. Больше половины людей было уничтожено, около 700 тысяч попали в плен…
13-я дивизия формировалась добровольцами-москвичами, жителями Ростокинского района столицы (ныне это районы Сретенки, проспекта Мира, Останкино) и получила название “народного ополчения”. Ростокинцы, как и многие московские ополченцы, перед первым боевым крещением создавали оборонительные укрепления на дальних и ближних подступах к столице. 26 сентября 1941 г. их часть была преобразована в 140-ю стрелковую дивизию и включена в состав регулярных войск. В первых числах месяца ей пришлось в составе 32-й армии Резервного фронта занять оборону под г. Холм-Жирковским, что северо-западнее Вязьмы. На этом участке немцы стремились обойти Москву с севера и ввели в бой основные силы — танки.
Началась настоящая мясорубка, в которую попала и 140-я стрелковая дивизия. Немцы имели огромное преимущество в силах. Только за один день, 2 октября, они предприняли три наступательные операции. Позиции ополченцев фашисты поливали шквальным артиллерийским и минометным огнем, бомбили с воздуха. Казалось, нет силы, которая могла бы сдержать эту лавину смерти. Но ополченцы дрались до последнего патрона, не сделав ни шагу назад.
Ожесточенные схватки продолжались 3 и 4 октября. Взбешенные гитлеровцы вводили в бой все новые силы. И в тот момент, когда им удалось вклиниться в нашу оборону, ополченцы перешли в контратаку. Нанося внезапные фланговые удары, они уничтожали прорвавшихся захватчиков. В течение недели ростокинцы сдерживали наступление ударных немецких войск. Они сделали все, что было в их силах, чтобы не допустить врага к границам родного города…
И вот через 64 года документы этой дивизии попали в руки к поисковикам. Прокурорский архив — редкостная находка, по нему можно судить не только о повседневной жизни бойцов, но и о том, что в то время считалось проступком и преступлением.
— Как только мы увидели печати, сразу сообщили в военкомат и прокуратуру. Нашли специалиста в Нижнем Новгороде, который смог восстановить документы. Я, изучив их, понял, что военный прокурор, чей архив мы нашли, был молодчиной, — рассказывает Сергей Бобинов. — Например, солдата должны были судить за то, что он заснул на посту. Во время военных действий это считается страшным преступлением. Но прокурор и его помощник выяснили, что боец этот почти месяц стоял на посту — как тут было не заснуть! В этот бесконечный наряд солдата поставил командир — вот его-то в результате и наказали. А ведь в приказах Менжинского почти за все — “расстрел, расстрел, расстрел”. Вот и этого солдата могли расстрелять.
n n n
Начальник отдела кадров Главной военной прокуратуры Сергей Алексеев довольно быстро нашел в своем ведомстве документы того самого “человечного прокурора”.
— Вот смотрите, его учетная карточка: Марчук Николай Лукьянович. Очень грамотный был человек, с высшим юридическим образованием. А всего в дивизионной военной прокуратуре их было двое — он и следователь Сергей Михайлович Сталинский. Обоих призвали в армию из запаса. За несколько месяцев войны Марчук успел побывать помощником военного прокурора и фронта, и армии. А потом стал военным прокурором 13-й дивизии народного ополчения и до сих пор числится в пропавших без вести. А его помощник Сталинский выжил. Чуть позже, в 42-м году, он был военным следователем Кавказского фронта.
Все имущество военных прокуроров — железный ящик, в котором хранились печати, список личного состава, приказы и вся остальная документация. Сейф был тяжеленный, и возили его, как правило, на лафете орудия, привязав веревкой. Когда дивизия попала в окружение, большая часть личного состава погибла. Марчук видел, что выхода нет, срезал с печатей название дивизии и закопал архив.
…Теперь найденные бумаги хранятся в прокуратуре Одинцовского гарнизона. Прокурор Борис Гаврилов показал нам бесценный архив, каждый листок которого хранится в собственном целлофановом файлике.
— Благодаря этому архиву мы получили подтверждение, что даже на фронте военная прокуратура не разменивалась по мелочам. Один из документов свидетельствует, что командир части возбудил дело о похищении нескольких банок тушенки. В другой раз пропало несколько селедок. Но прокурор Марчук прекратил оба дела, решив, что это не преступление, а дисциплинарный проступок, за который наказание предполагалось в рамках устава — гауптвахта на несколько суток. Это говорит о том, что прокуроры берегли людей. Другой пример: в отдел контрразведки пришло сообщение о том, что еще до призыва на военную службу один из офицеров как-то обидел председателя колхоза. Этого лейтенанта просили привлечь к ответственности. Командир части решил, и прокурор с ним согласился, что этот человек будет полезнее на своем посту, чем в тюрьме. Офицеру тому было уже 50 лет, он командовал ротой в боевых частях и хорошо себя зарекомендовал, поэтому его решили не наказывать за то, что он когда-то провинился в своем колхозе.
Сотрудники военной прокуратуры теперь планируют разыскать родных прокурора Марчука, которые скорее всего ничего не знают о судьбе своего героя-родственника.
