Некруглую дату со Дня Победы премьерой отметил лишь один театр — Пушкинский. Здесь в филиале сыграли “Девичий источник” (“Марьино поле”) по пьесе Олега Богаева. К “Источнику” припали три актрисы, которые в силу возраста давно сидели без работы. “Источник” их и открыл.
Начинается не смешно: грузная бабулька в байковом халате ложится в гроб помирать, а две ее товарки идут поминать. Выпивают, затягивают песню, а вернувшись, обнаруживают покойницу живехонькой и с навязчивой идеей. Идея — в видении, что было ей во гробе том: убитый на войне муж вовсе не убит, а, молодой и красивый, возвращается в родную деревню на литерном поезде вместе с другими парнями. И вроде она никакая не вдова, шуршащая похоронкой, а жена венчанная. Три боевые старушки отправляются за десяток километров на станцию встречать мужей.
А дальше — очень смешно: действие местами напоминает эстрадный концерт с участием “новых русских бабок”. Только не двух, а трех, по сто лет каждой. Три разных старушечьих типа: одна — важно-суровая, белолицая, другая — молчаливо-сдержанная, с поджатыми губами. Зато последняя их товарка стоит сразу нескольких: очкастая, бойкая и вострая на язык. Рыжий клоун при наличии двух белых — при такой расстановке сил на сцене и разыгрывается послевоенная партия, сочиненная уральским драматургом Богаевым и московским режиссером Козаком.
Богаев выписал несложную коллизию с элементом фантазии. Корова Манька у него плавает как лодка, ни в огне не горит, ни в воде не тонет. В лесу перед старухами выступают то Гитлер, то Сталин. Правда, последний, перед тем как толкнуть речь, сидит на горшке, а Берия ему газетку подает — но, сами понимаете, не для чтения. Суть взаимоотношения немецких и советских властей с народом в лице простых русских бабок смешна, но правдива. И те и другие посылают свой народ и на смерть, и по известному эротическому адресу. Но юмор, заложенный в пьесе, все-таки позволяет надеяться на фантастический хеппи-энд. Пусть хоть в сказке, но эти бедные русские бабы встретят своих мужиков, с которыми, как выясняется, толком и не спали.
Старух играют Наталья Николаева, Мария Осипова и Нина Марушина. Каждая по-своему хороша, и становится жаль, что годы у актрис прошли в ожидании хороших ролей. Дождались. Наиболее выигрышная роль у рыжей клоунессы — Нины Марушиной (Серафима). Но при всей острохарактерности красок, используемых ею в большей части мизансцен, она и лирична, и пронзительна.
Роман Козак использовал достаточно беспроигрышный прием — классику советской песни — как двигатель сюжета. Распевая “Три танкиста, три веселых друга”, старухи-путешественницы отправляются в путь, с “Рио-Ритой” плывут по реке, плачут под “Какой ты был, таким остался”. Образцы песенной лирики кажутся избыточными, но, с другой стороны, являются трогательным украшением спектакля и той лирической краской, которая разбавляет эту довольно печальную женскую историю.
Развитие событий до последней минуты обещает трогательную развязку. Однако Богаев — ученик екатеринбургской школы — остается ей верен и сказочному финалу предпочитает правдивый и жесткий. Зато честный. Старуху, ту самую, что добровольно, от постылой жизни ложилась в гроб, заколачивают молодые парни, пришедшие в вымершую деревню. И в этот момент Богаев шлет привет чеховскому “Вишневому саду” с его заколоченным и забытым Фирсом. Как это, оказывается, всегда было в России.
