Когда закончилась страна, а с ней — и тот любимый всеми “Взгляд”, создали ЗАО, в котором Мукусеву места не нашлось. Сейчас большинство коллег по “Взгляду” клянут его недобрым словом. За что? Дадим Мукусеву выговориться в этом совсем не юбилейном интервью.
— Куда вы пропали? Вас уже много лет телезрители не видят и не слышат.
— Я преподаю: доцент кафедры журналистики Санкт-Петербургского института телевидения, бизнеса и дизайна. У меня будет уже четвертый выпуск. Я делаю журналистов. Хотя это, наверное, не очень хорошее определение. Воспитываю, учу людей той профессии, которой посвятил почти 30 лет жизни. А здесь, в Москве, я ведущий сотрудник Института искусствознания Академии наук. Пишу книги, в том числе о журналистике.
— Это художественные произведения или учебные пособия?
— Скорее, пособия. Учебников-то по журналистике издается много. Но мне кажется, сейчас самое главное — сделать из людей граждан, уж извините за пафос. Тогда и передачи появятся, и плевать не будут в экран те, кто когда-то его обожествлял и ставил в то место, где раньше иконы были.
— Но вот вам 55 — возраст в самом соку. Почему вы не на экране? Вы сами ушли или вас, или вы слишком хороший гражданин и не вмещаетесь в телевизор, в который все плюются?
— Конечно, я был бы счастлив, рассказывая днем в институте о своей профессии, сказать: а вот вечером, ребята, посмотрите, как я это реализую на практике. Но, к сожалению, по большому счету я лишен работы на телевидении уже 16 лет. И это случилось не по моей воле. Есть люди, которые до сих пор не могут мне простить того, что я сделал во “Взгляде”. Того, что я сделал в Конституционном суде, когда защищал как депутат Верховного Совета права вкладчиков и выиграл этот процесс у Ельцина… Но главная сейчас проблема — журналист и власть. Сильной власти нужны сильные журналисты, слабой власти сильные журналисты не нужны, она их боится. Тем более — власти сегодняшней. Сегодня экран принадлежит тем, кто оказывал в разное время услуги спецслужбам. А для меня там места не нашлось. Но я не очень по этому поводу переживаю — я плохо представляю, как бы ходил сегодня одними коридорами с теми, кто убил несчастного Влада. А они ведь и сегодня руководят телевидением.
— Извините, Владимир, но некоторые “взглядовцы” намекали мне, что именно вы сотрудничали с КГБ во времена перестройки.
— Я ничему не удивляюсь. Но могу сказать одно: если бы я тогда сотрудничал с органами, то нынче бы руководил телевидением, а не воспитывал детей. В пору своего депутатства я имел возможность ознакомиться со своим делом на Лубянке и знаю масштаб стукачества в то время. Мне известны фамилии стукачей, в том числе и во “Взгляде”.
— Но почему-то выходит, что почти все “взглядовцы” на вас обижены: они говорят, что у вас жуткий характер, тут же в разговоре со мной начинают вспоминать про вас какие-то неприглядные вещи, хотя я им не сват и не брат.
— Да вы выйдите на улицу и спросите людей: что такое “Взгляд”? Я думаю, 95 человек из 100 назовут те сюжеты, которые делали мы с Сашей Политковским либо я один. Это просто зависть, конкуренция. А что касается характера, так мы же не замуж друг за друга выходим — мы выходим в эфир. Характер — наше личное дело. В свое время, до Влада, я должен был быть первым директором “Останкино”...
— Не хочу вас обидеть, но мне кажется, если спросить людей на улице, что такое “Взгляд”, они назовут Листьева, Любимова и Захарова, а не вас.
— Я говорил не о тех людях, которые были на экране, а о материалах, которые мы делали во “Взгляде”. А они выходили чаще всего в наших с Политковским передачах.
— Сейчас вы не поддерживаете отношения ни с кем из “взглядовцев”?
— Периодически общаюсь с Сашей Политковским, с которым у меня почти семейные отношения. Но нельзя пользоваться старой популярностью. Не надо забывать, что покойный Владик Листьев всю жизнь хотел быть как Володя Мукусев. Первые два года он просто от меня не отходил. У меня с ним были очень хорошие отношения, но многим об этом говорить невыгодно, потому что это бросает тень на образ страшного Мукусева с плохим характером.
