Достоевский в роли мента

Зачем Акунин переписал “Преступление и наказание”?

Новый роман Бориса Акунина “Ф.М.” в двух томах представляет собой некое переложение романа “Преступление и наказание”, знакомого всем со школьных времен. Автор, видимо, поставил себе несколько задач — сделать стилизацию под Достоевского, завертеть с его помощью мощный современный детектив и заодно простебаться по полной программе.

Книга начинается с обложки. Иллюстрации к роману — хоть куда. Достоевский в объятиях человека-паука и злобного эльфа. Собственно, так дальше и пойдет — ждите на страницах романа и паука, и эльфа, и даже какую-то Инуясю в облике человека-собаки, и бессмертный образ Николаса Фандорина, и, разумеется, самого Федора Михайловича, которого будет много. Ну очень много — цитаты, письма, биография и все, что только можно высосать из классика.

В романе переплетаются две линии — “историческая” (только в кавычках) и современная. Полностью приведена якобы никем не найденная рукопись Достоевского — черновики к роману “Преступление и наказание” под названием “Теорийка”. В ней Порфирий Петрович и Заметов пытаются раскрыть убийство процентщицы. Этот процесс, кстати, больше всего напоминает работу мозга героев сериала “Улицы разбитых фонарей”. Выясняется, что Раскольников старушку и пальцем не тронул, а придумал все подлец Свидригайлов. И кучу народу — жену Марфу Петровну, слугу, какого-то стряпчего — переубивал тоже он. “Моя теорийка позатейливей раскольниковской будет, не находите?” Не находим, потому что теория, придуманная для Свидригайлова Акуниным, не стоит гроша по сравнению с умозаключениями Раскольникова, созданными Достоевским. Суть в том, что просто есть люди “смертоносные бациллы”, “они заражают своими гнилыми миазмами атмосферу”. И их надо всех убить. Действительно.

В современной линии Фандорин разыскивает эту бесценную рукопись, которая явилась причиной горы трупов. Зверствовало, оказывается, чудо природы, гений со своеобразной болезнью: лазает по стенам, как человек-паук, в свои тридцать лет выглядит на десять, кучу всего наизобретал — в общем, гений и злодейство, как это сейчас модно в мультиках. Кстати, кто убийца, можно догадаться еще в первом томе. А во втором — самая суперстебная сцена романа. Секретарша Фандорина в костюме черепашки-ниндзя борется с паучьим мальчиком в костюме Пса-Демона, а потом сам Фандорин с ним же. На этом моменте книжку закрываем и идем смотреть “Сейлормун” или “Черепашки-ниндзя”.

В современность перенесены и все бедные герои Достоевского. Морозов-Мармеладов, страдая психическим расстройством, заставляет собственную дочь Сашу-Сонечку рассказывать при всех детали ее дефлорации и вообще становится полнейшим скотом. Акунин приписал Мармеладову другой порок — не пьянство, а разврат. И это правильно, “клубничка” всегда лучше продается.

Стилизация под Достоевского явно не удалась. Для Акунина, очевидно, нет разницы между манерой речи надворного советника XIX века и какого-нибудь современного урюпинца из урюпинской области. За использованием внешней атрибутики языка позапрошлого века не скроешь неумение мыслить и говорить, как герои Достоевского. Скажем, этакий перл: “Он из принципа не оказывал внешним красивостям никакого уважения, при всяком удобном и неудобном случае доказывая, что порядочного человека видно по взгляду и повадкам, а помады да куафюры выдуманы прохиндеями, которым надо свое нутро поавантажней прикрыть”. Современный язык тоже превратился в мешанину из сленга и снова Достоевского. Филологи мало отличаются от бандюг, мальчик выражается, как Свидригайлов или кто угодно другой, а попытка поменявшей пол (!) секретарши Фандорина говорить то по-блатному, то культурно — вообще недоразумение.

Роман рассчитан на очень массового и очень непритязательного читателя, для которого все и так сойдет. Разгадывать вместе с Фандориным загадки, наспех слепленные для всех не-шерлоков-холмсов, под силу любому. Только вот иметь такой ум, как у Достоевского, и такую силу пера не под силу никому. Даже гению нашему — Акунину. Так стоило ли дерзать? Кстати, без удовлетворения самолюбия и самолюбования тоже не обошлось — в романе мелькает сам Акунин, есть даже его фотография вместе с одной героиней “Ф.М.”. Помянули и бесценную Рублевку — без нее сейчас в литературе никак.

Интересная деталь, заявленная мимоходом, — в романе малахитовая богатейшая икона убивает человека, сорвавшись со стены. Называется все это — Бог покарал. В прямом смысле. Все как-то дико в этом романе. Выражаем сочувствие покойному Федору Михайловичу Достоевскому, которого и в самом деле Бог на том свете покарал, послав ему на этом подобных подражателей.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру