Если блоху посадить на велосипед и вооружить автоматом Калашникова… Бред, конечно, однако теперь все материальные условия для подобной акции существуют: и “калаш”, и велик соответствующих блошиных размеров готовы к употреблению.
А изготовил их мастер-микроминиатюрист Николай Алдунин.
Буквально на днях этот умелец закончил работу над своим очередным шедевром.
— Взгляните, — приглашает Николай, подводя репортеров “МК” к столу. Микроскоп, под его объективом укреплена прозрачная пластиковая коробочка, а внутри нее…
То, что это обыкновенная швейная иголка, различимо и невооруженным глазом, но на иголке прилепились какие-то две песчиночки — золотистая и бело-прозрачная. Уж их действительно без сильного увеличения не рассмотришь. В микроскоп видно, что одна — это некий просвечивающий насквозь кристалл. (“Крупинка обыкновенного сахарного песка”, — поясняет Алдунин.) Рядом — вот так фокус! — золотой тульский самовар. Носик с краником, крышка, конфорка, две ручки… Только все это микроскопических размеров. Высота самовара — 1,2 миллиметра!
— Самовар собран из 20 отдельных деталей, которые сделаны из золота высшей пробы, — рассказывает Алдунин. — На работу ушел почти месяц.
В коллекции мастера почти три десятка микроминиатюр. Винтовка-трехлинейка Мосина, в 600 раз меньше оригинала, автомат Калашникова (1,5 миллиметра в длину, так что легко уместился поперек обычной спички!), двухмиллиметровый велосипед (его Алдунин укрепил на швейной иголке), подводная лодка, вставленная в игольное ушко… Одну из композиций Николай иронично назвал “Инфляция”: микроскопический рубль (диаметр монеты — меньше миллиметра) закреплен на маленьком бриллианте величиной 0,03 карата.
— Самой сложной работой стал танк “Т-34”, который я делал в течение полугода к юбилею Победы. Длина машины — чуть больше 2 миллиметров. “Тридцатьчетверка” собрана из 257 деталей, изготовленных из золота, и закреплена на разрезанном пополам яблочном зернышке. Сейчас это самая маленькая модель в мире, хотя я вполне мог бы сделать танк и еще раз в 10 меньше.
Однако столь микроскопический предмет уже было бы гораздо труднее показывать.
Алдунин занимается суперминиатюрами чуть больше четырех лет.
— Я жил в городе Алексине Тульской области, работал на заводе токарем… Однажды, в 1999 году, вдруг пришла в голову мысль: что если проверить свое умение и попробовать подковать блоху? Шальная вроде бы идея, но не отпускала! Через некоторое время пошел и купил микроскоп, а в январе 2002-го засел за работу. Знакомые для меня специально наловили на своей кошке несколько блох. Одну из них я “разобрал по винтику”, чтобы понять устройство этой “попрыгуньи”, а потом уж приступил к делу. Сперва возникали проблемы на каждом шагу: как это сделать, как эту детальку обработать, как зафиксировать?.. Пробовал, изготавливал нужные инструменты и приспособления… Иногда по нескольку дней бился над какой-то очередной загвоздкой, но никогда не отчаивался. Помогал принцип, который давно для себя сформулировал: “В жизни нет ничего невозможного. Лишь бы было желание!”
На ту первую микроминиатюру у Николая ушло три месяца. В результате блошиные конечности оказались украшены золотыми подковками размером 45х50 микрон и толщиной 1,5 микрона, каждая из которых вдобавок еще прикреплена к лапке насекомого тремя гвоздиками.
— Оказалось, что перед тем, как ставить подковы, блохе нужно сделать педикюр и эпиляцию. В микроскоп я увидел, что лапки насекомого покрыты какими-то безобразными волосинками, а на конце их растут “когти”-шипы, мешающие как следует разместить подковы… Позднее я сделал еще одну блоху — на сей раз снабдил ее не только подковами, но еще и седлом со стременами. У меня есть даже персональный “поставщик блох” — кот Чип, живущий в Алексине у моих знакомых. Среди прыгучих насекомых приходится устраивать настоящий конкурс-отбор: из 20 блох в лучшем случае одна-две хорошо смотрятся, остальные же — какие-то совсем некрасивые.
Из-за миниатюрности изготавливаемых предметов возникает серьезная опасность для мастера потерять их.
— Такое случалось не раз. Две недели я делал пистолетную рукоятку для “калаша”, размер которой — всего 0,2 миллиметра. Наконец, осталось только отделить готовую деталь от болванки, из которой ее вытачивал. Но во время этой процедуры вдруг золотая деталька спружинила и — щелк! — куда-то отстрелилась. Искал, искал — бесполезно! (Зато попутно обнаружил несколько своих прошлых потерь — молоточки, изготовленные для тульского герба.) Пришлось делать эту рукоятку пистолетную заново — еще три дня и три ночи кропотливой работы… Чтобы уменьшить риск потерять детали и заготовки для очередной миниатюры, я стараюсь хранить их под перевернутыми вверх дном чашками и стаканами.
На столе у мастера действительно обнаружилось с десяток таких импровизированных “сейфов”. Рядом стоят несколько микроскопов, какие-то металлические детальки, а также множество зубочисток и наконечников от стержней шариковых ручек.
— Из зубочисток получаются очень удобные рукоятки для моих инструментов. И в латунные стерженьки от ручек шариковых тоже удобно крепить, например, микрорезцы. Весь инструмент для изготовления микроминиатюр я придумываю и делаю сам. Вот, скажем, из кусков от старого полотна для лобзика получаются отличные напильники… Порой на изготовление всякой оснастки приходится тратить времени даже больше, чем на саму работу с микроминиатюрой. 5 часов делал круглый напильничек, когда занимался автоматом Калашникова, а на обработку им деталей ушло всего-то минут 15.
Сверхъювелирная точность обработки крошечных деталей требует не просто ловкости пальцев и твердости рук. Чтобы в организме не происходило неожиданных “вибраций”, Алдунин даже вынужден ограничивать свое меню, предпочитая “спокойные” каши каким-нибудь там “революционным” голубцам. Кроме того, приходится работать режущим инструментом лишь в интервалах между ударами сердца: ведь пульсация крови в сосудах тоже вызывает едва заметное дрожание на кончиках пальцев.
По словам Николая, он делает микрокопии только тех вещей и машин, которые стали гордостью нашей страны. В ближайших планах мастера — и вовсе фантастический замысел: создать из золота модель героического крейсера “Варяг” длиной всего-навсего 3 миллиметра!
— Это уже очень серьезная задача. Крейсер будет состоять из тысячи с лишним деталей, и работа над ним займет года три. Но в том, что “Варяга” удастся сделать, не сомневаюсь.
P.S. Беседа с Алдуниным затянулась до глубокого вечера. А когда припозднившиеся репортеры “МК” совсем уж было собрались в обратный путь, обнаружилось, что покинуть квартиру-мастерскую не получается: замок входной двери намертво заклинило. И тут выяснилось, что проблема-то эта не простая. Хотя в рабочей комнате Николая полно всяких инструментов для работы по металлу — пилы, резцы, напильники… — но все они пригодны лишь для изготовления микроминиатюр, а вот в борьбе с забастовавшим дверным запором пользы от малюток никакой. Хорошо еще, в конце концов хозяин отыскал обычный молоток, с помощью которого и удалось сокрушить замок, взявший нас в плен. Иначе — впору было МЧС вызывать.
