Вчера вечером открылся “Кинотавр”. Первый по сути, семнадцатый по счету Открытый российский кинофестиваль. Были почти все. За Путина приехал Швыдкой (руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии) и прочитал от него письмо с приветствием и радостью за все наше кино — как, мол, оно набирает обороты.
Приветом из Канн в Сочи прилетела только наша же выставка, посвященная Эйзенштейну. В каталоге Канн ей посвятили целых три страницы. И пока это — главное событие “Кинотавра”.
На втором месте в рейтинге — по праву наследования заповедям великого режиссера — аптечка с символикой фестиваля, которая ждала каждого участника и гостя фестиваля в номере гостиницы. Презервативы, алказельцер, но-шпа, фестал, пластыри для ран и что-то еще для “сварения” желудка — вот ее содержимое. Что ж, в иронии и заботливости о здоровье “пациентов” фестиваля его организаторам не откажешь. И это хорошо. Причем забота началась еще раньше — в самолете. Где у каждого летящего на фестиваль бизнес-классом в кармане кресла напротив вместо инструкции, как надеть спасательный жилет, лежала выполненная в том же формате — но в шутливой манере — Инструкция по выживанию на “Кинотавре”. “Получи аккредитацию!”, “Пройди все круги штаба!”, “Не купайся в шторм!”
Пока все говорит о том, что на фестивале будет весело. Кстати, последняя (но не по важности!) из приятных мелочей — по прилете у нас собрали квитанции на багаж и все чемоданы прямо с самолета, пока мы “проходили все круги штаба”, аккредитовываясь, доставили прямо в гостиницу. Актриса Оля Будина волновалась, что не сдала свой квиток. Оказалось, напрасно. Привезли все и всем. Опять же вместо отдельных карточек в столовую достаточно показать свою аккредитацию, которую на “Кинотавре” в отличие от Московского фестиваля носят все гордо, устройство считает твой код — и вперед, за кабачками.
Правда, столовой публика, естественно, предпочитает — пока не началась конкурсная программа — пляж. Вода — плюс 22! Воздух — плюс 32. Члены жюри — продюсер Игорь Каленов, режиссер Александр Прошкин, оператор Олег Лукичев, режиссер Лариса Садилова, киновед Александр Трошин, актриса Оксана Фандера — и его председатель драматург Рустам Ибрагимбеков сразу после самолета практически растворились в воздухе. Никаких контактов с конкурсантами. Правда, и самих режиссеров-актеров, которые будут соревноваться за призы “Кинотавра”, тоже не видно — кто переживает по номерам, кто прилетает к своему показу. Пока прилетела только семья Юрия Мороза — его жена Виктория Исакова и дочка Даша Мороз. Они все вместе — из “Точки”. В этом фильме на злободневную тему о жизни столичных “ночных бабочек” глава семьи — режиссер, а барышни — актрисы. Даша для роли обрилась наголо, с тех пор волосы еще не отросли, и она ходит со смешным ежиком на голове. Прилетели два друга — Станислав Говорухин и Александр Розенбаум. У Розенбаума на днях здесь концерт. А Станислав Сергеевич получил на открытии приз за вклад в кинематограф. То есть стал первым из лучших, кого выберут в этом году в Сочи.
Само открытие же было элегантным и лаконичным. Как всегда это бывает у Леши Аграновича — лучшего мастера в своем деле, постановщика открытия и закрытия Московского фестиваля, операторской церемонии “Белый квадрат”. Вел вечер Федор Бондарчук. Но на сцене ему дали побыть немного. Главными стали те, ради кого, собственно, все и затевалось, — конкурсные картины. На экране и на сцене каждую картину представлял минутный ролик и один танцор в черном, взбирающийся на пирамиду в центре сцены и исчезающий во мраке. Потом они возникли из темноты все сразу с горящими красным светом сердцами. И запела молодая, талантливая и уже известная Саша Рахманькова. Ее Аграновичу сосватал Цекало, который тоже прилетел на “Кинотавр”. Ну а кончилось все, конечно, цыганами на пляже. Румынский оркестр Fanfare ciocarilia, ценимый самим Гораном Бреговичем и музыкальными эстетами, играл на пляже всю ночь.
