Аристократка “нашего” кино

Беата Тышкевич: “Не надо из Бога делать идиота”

Польское кино вошло отдельной страницей в жизнь советских людей.

С одной стороны, была поговорка, мол, Польша не заграница, с другой — католический менталитет выбивал их из соцлагеря и неумолимо приближал к Западу. Самым значимым режиссером для нас был и остается Анджей Вайда, соответственно, его красавица-жена, при этом талантливая актриса, Беата Тышкевич стала для русского народа “своей”. Тем более что снялась она не в одном нашем кино. Но все равно встреча с ней в подмосковном Серпухове сродни свиданию с инопланетянином.

оляки считают Беату национальным достоянием. Ее родословная теряется в XV веке. Аристократизм Беаты Тышкевич ощущается во всем. Последняя аристократка польского кино с удовольствием снимается в телесериалах и участвует в ток-шоу. В Подмосковье пани Беата прилетела за почетной золотой медалью имени Сергея Бондарчука “За выдающийся вклад в кинематограф” по приглашению Николая Бурляева, отца-основателя и бессменного президента международного кинофорума “Золотой витязь”. Сам приезд польской кинодивы влетел фестивалю в копеечку — 2 тысячи долларов. Подступиться к столь дорогой особе было страшно, но ее можно спрашивать обо всем, хоть как часто надо заниматься сексом, напутствовали организаторы фестиваля. Действительно, пани Беата берется рассуждать обо всем на свете, причем по-русски, без переводчика.

— Пани Беата, вы в первый раз приехали на “Золотой витязь”?

— В первый, но не в последний. Не надо было приглашать, а то снова приеду.

— В программе “Золотого витязя” была показана громкая картина “Солидарность. Солидарность”, состоящая из нескольких новелл, авторами которых выступили такие известные польские режиссеры, как Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси и другие. Фильм вызвал живой интерес, но среди журналистов мнения о его достоинствах разделились…

— Ой, не хотелось бы мне об этом говорить. Ну постараюсь ответить. На мой взгляд, фильм получился не совсем таким, какой мы все ждали. Почему? Времена “Солидарности” еще слишком близки и живы в памяти. 25 лет — это не тот срок, чтобы художнику можно было дистанцироваться и на основе реального материала создать достойную вещь. Это проблема многих произведений искусства, основанных на близких по времени исторических событиях. Вот, например, недавно сняли картину о поляке Кароле Войтыле, более известном под именем Папа Римский Иоанн Павел Второй. Главную роль там удачно сыграл Петр Адамчик. Но поскольку мы хорошо знали реального Папу, то воплощение его образа в кино несколько разочаровало. Получилось как бы два разных человека.

— В последние годы в странах бывшего соцлагеря женщины все больше стремятся в политику, вытесняя на этом поприще мужчин. Как вы относитесь к такой тенденции, и нет ли у вас желания попробовать свои силы в политике?

— Боже упаси. Это не для меня. Я пишу статьи в еженедельной газете. И вот как раз в одной из последних я задалась вопросом: “Должна ли дама заниматься политикой?” Ответ был такой: “Да, должна. Но зачем?” Далее я вступила в дискуссию с одной женщиной-политиком, которая, рассказывая о вручении польской премии “Виктор”, перепутала нашего президента Леха Качиньского с известным оперным искусствоведом. Это было бы смешно, если бы не было так трагично. В силу своей чрезмерной эмоциональности женщины часто все путают, они способны извратить до неузнаваемости даже самые обычные вещи.

А на той церемонии “Виктора” я вручала дипломы некоторым лауреатам. Сейчас, увы, присуждают лишь лауреатство, а денег не дают. И ты завесишь весь пиджак орденами и медалями, а в кармане пусто.

— Как вы начали сниматься?

— Кино само выбрало меня. В нашу школу пришел ассистент режиссера в поисках “девушки из дворянского сословия”, и ему на глаза попалась я. В 16 лет оказалась в длинном платье, не подозревая, что начались мои приключения в костюмно-исторических фильмах. Мой облик стал ассоциироваться с кринолином, веером и шляпами.

Совсем немного косметики, хорошая стрижка, стильный костюм. И в свои “за…” когда-то первая красавица польского кино продолжает оставаться интересной женщиной.

— Вы такая красивая женщина, расскажите секрет…

— Невероятно красивая (смеется пани), каждое утро смотрюсь на себя в зеркало, думаю: красота-то какая! Секрет прост — не смотреть в зеркало. Это первое. Потом легче все идет. Я никогда в жизни не занималась спортом. Никаких ухищрений, диет, физкультуры, прогулок. Много курю, пью кофе, свой алкоголь я в жизни уже выпила. Можно виски. В вине я не разбираюсь: бургундское, пино нуар, рейнское — мне все равно. Но вы можете написать, это сейчас модно, — знает толк в сухих винах.

— Вы трудолюбивы, встаете рано или поспать любите?

— По знаку зодиака я Лев. Царственное животное. Подобно ему я бываю очень трудолюбива и очень ленива. Одно другого не исключает. Например, если у меня приступ трудоспособности, то я снимаюсь в польском сериале “Плебания” о священниках. И мы не всегда делаем то, что нам нравится. Вот вам, может быть, погулять по лесу хотелось, а приходится сидеть здесь, со мной разговаривать. Так что вы понимаете: когда есть работа, надо чем-то жертвовать. Я собираю коллекцию детских свитеров. Я их сделала уже тридцать два, создала свою фирму и буду открывать магазин. Когда я смотрю что-нибудь по телевизору, в это время всегда вяжу на спицах.

— Как вы все ухитряетесь совмещать и успевать: и работа, и вязание — процессы трудоемкие?

— Я никогда не берусь за ту работу, которая у меня может не получиться. Зачем мне такие стрессы? Например, в театре я не играю. Не умею. Но я не говорю им, что не умею, на подобные предложения я отвечаю, что у меня нет времени.

— Ходят легенды о необычайной гордости полек…

— Я всосала ее с молоком матери.

— Стрессы в личной жизни, обиды легко переживаете?

— Не смешите меня. Такого не бывает. Какой стресс? Разве могут меня ввести в стресс мои друзья, партнеры по фильмам? Я дружу только с мужчинами. У пани Беаты разбитого сердца не бывает.

Из книги Андрея Кончаловского “Возвышающий обман”: “Беата… Мы познакомились году, наверное, в 1961-м. Она приехала на фестиваль, я втюрился в нее до смерти. Сохранились фотографии того времени, где мы вместе. Она была для меня польской звездой, далекой, заманчивой, соблазнительной, недосягаемо красивой. Мы гуляли по летнему лесу. Взяли с собой плед, вышли на опушку. Отчетливо, до мелочей помню эти мгновения. Вокруг березы высокий-высокий хлеб. Мы легли на плед и вдруг почувствовали, что все серьезно. Целовались…”

— Вас связывает нежная дружба с режиссером Андреем Кончаловским. Когда он издал свои мемуары, то многие женщины, о любовных отношениях с которыми он рассказал, обиделись. У вас такого чувства не возникло?

— У меня большое преимущество перед другими, как вы говорите, обиженными женщинами Кончаловского — я его книгу, слава богу, не читала. Каждый человек видит свою жизнь и окружающих его родных людей по-своему. Одну и ту же историю можно рассказать пристойно, а можно так, что читатели зальются краской. Я не желаю Андрону Кончаловскому, чтобы мне пришлось анализировать его личный выбор. Устроит вас такой дипломатичный ответ? Я в принципе еще ни на кого никогда напрасно в жизни не обижалась. Пусть люди сами обижаются и корят себя за те неприятности, которые мне причиняют. В своей книге я описала наши с Андроном истории очень детально и красиво. Мы с Колей (Бурляевым. — Ю.Г.) помним, каким потрясающим парнем он был в молодости. А самого Колю я знаю с того возраста, когда ребенка можно еще хлопать по попке. Не буду уточнять, когда это было, чтобы вы не подумали обо мне “какая она древняя”. Помню, я тогда ему сказала: “Коля, в кино надо сниматься как можно чаще, иначе тебя забудут”. И судя по тому, каким большим человеком в России стал Николай Бурляев, он хорошо усвоил мои советы.

— Вы три раза состояли в браке…

— И да, и нет. У меня было три супружества, но я ни разу не венчалась в церкви. Я не могла присягать Богу, что не расстанусь с этим человеком до самой смерти. Что из Бога идиота-то делать?

— У вас две дочери, чем они занимаются?

— Они уже взрослые и живут самостоятельно. Занимаются тем, чем хотят. Старшая, Каролина, дочь Анджея Вайды, разводит лошадей, кур, котов, в общем, занимается всем животным миром. У Каролины высшее юридическое образование, но от престижной профессии она отказалась и переехала на ферму, где живут кавказские овчарки, роскошные коты-мейкуны — очень редкая порода диких котов с огромными головами. Дочь разводит испанских коней лузитанской породы, которые в Вене танцуют под музыку, коз, индюков, кур и павлинов. Каролина живет в старинном имении. Это огромная территория в 140 км от Варшавы. Там живет даже прирученный волк. Проще назвать, кого мы не разводим: слонов, верблюдов, крокодилов, сейчас думаем о страусе. Весь остальной животный мир у нас растет и размножается. Есть обезьяны, окрестные дети приходят играть с ними. Младшая, Виктория, сейчас, на День матери, издала книгу. В ней она ведет разговор с известными женщинами, задавая вопрос, что бы они сделали на месте своих матерей или дочерей: “Что бы ты сделала, если бы была мной?”. Ведь часто матери восклицают: вот я в твоем возрасте…

— Вы вошли в эту книгу?

— Ну когда у тебя такая мать, ты сидишь с ней на кухне, то весь материал для книги у тебя под руками.

— Вы хозяйственная женщина?

— Я всегда любила заниматься домом и кухней, но не имела на это времени и сил, разрываясь между съемками и детьми. В Польше считают, что если женщина не умеет готовить — она не женщина. Это одна из форм самореализации и возможности доставить радость близким. Я собираюсь написать кулинарную книгу. Это, видимо, у меня от мамы. Я родилась в 1938 году, и наше с братом детство пришлось на тяжелые военные годы. Она готовила виртуозно и самозабвенно. И, конечно, мама научила меня готовить. Это очень важно — взять от родителей максимум их знаний о жизни и эпохе, побольше узнать о предках, собственном детстве, о том, каким вы были ребенком, очень страшно, когда исчезают люди, знавшие тебя маленькой.

— Пани Беата, на недавно прошедшей Московской международной книжной ярмарке был представлен ваш альбом фоторабот. Чем вас привлекла карьера фотохудожника?

— Я не считаю себя таким уж большим фотографическим мастером. Тем более в наши дни, когда в фотопроизводстве все упрощается. Фотография перестает быть уделом избранных, и сейчас получить качественные снимки можно даже с самой дешевой “мыльницей” — нужно только проявить художественный вкус и найти действительность. Я пристрастилась к фотографированию с рождением дочери. Мое собственное детство пришлось на Вторую мировую войну и тяжелые послевоенные годы. И я всю жизнь жалела, что никаких фотокарточек меня в нежном возрасте не было сделано. Поэтому я твердо решила, что детство моей дочери останется на фото как можно подробнее. Потом эта необходимость переросла в увлечение.

— На фестивале было передано приветствие от вашего бывшего супруга Анджея Вайды…

— Он выпустил книгу, там, может, и нет ни одного обо мне слова, но это что-то да означает. В 67-м году у нас родилась дочь, хорошенькая и неправдоподобно маленькая. Как оказалось, я совершенно не была готова к этому браку. Анджей был очень деликатным, тонко чувствующим человеком, я — слишком молода, чтобы это оценить. Через пять лет мы расстались.

(Беата Тышкевич сама написала книгу “Не все на продажу”. Книгу о времени, в котором она жила, о ярких личностях, с которыми ее свела судьба, и о кино.)

— В книгу вошли страницы моей жизни и работы в России, рассказы о советских кинофестивалях, в которых я участвовала, портреты знаменитых русских артистов, таких как Кеша Смоктуновский. Будут там воспоминания о гениальном Андрее Тарковском, фотохудожнике Валерии Плотникове, о семье Михалковых-Кончаловских. Андрон Кончаловский предложил мне роль Варвары Лаврецкой в экранизации тургеневского “Дворянского гнезда”. Он привез меня к себе на дачу на Николину Гору, в красивый старый дом с террасами, в лесу, на берегу реки. Душой дома была одна из самых интересных женщин, встреченных мною в жизни, — мать Андрона и Никиты, Наталья Петровна. Мы так сблизились, что долгое время я обращалась к ней “мама”. Мой роскошный туалет в “Дворянском гнезде” был украшен драгоценностями Натальи Петровны. Потом их украли у Андрона.

— Чем была любовь в вашей жизни?

— Всем: счастьем, отчаянием, беспомощностью, надеждой. Любовь — это прекрасное, окрыляющее чувство. И — заразный недуг, который, к счастью, проходит. Моя жизнь делится не по годам, а по фильмам, в которых я играла, и по любви и письмам. У меня хранятся пачки писем от любимых людей. Мой второй брак с Ожеховским был случайным, ненастоящим и не стоит долгих разговоров. Архитектор Яцек Падлевский, человек, в которого я была романтически влюблена еще в юности, — мой третий муж, отец Виктории. Сама я никогда не провоцирую перемен. Но если чувствую, что мой любовный союз выгорел, — убегаю! Компромиссов в любви я никогда не понимала.

— Что бы хотели пожелать российскому кино?

— Что пожелать? Чтобы вернулись старые времена.


СПРАВКА "МК"

Беата Тышкевич — самая известная в мире польская киноактриса. Первым крупным успехом Тышкевич стала роль в фильме “Первый день свободы” А.Форда. Ей стали прочить лавры “восточноевропейской Бардо”. В польских фильмах наиболее выигрышным амплуа Тышкевич становится традиционный тип славянской красавицы, который она особенно эффектно передает в костюмно-исторических драмах, например, в “Пепле” (1965) А.Вайды, в то время мужа актрисы. Героиню той же эпохи (Марию Валевскую) сыграла в фильме Л.Бучковского “Марыся и Наполеон”. Идеал раскованной европейской женщины 1960-х годов создан Тышкевич в драме Вайды “Все на продажу”. В начале 1970-х актриса часто снимается за пределами Польши: в Венгрии, Болгарии, ГДР, СССР. Особой удачей стало “Дворянское гнездо” (1969, реж. А.Кончаловский). Ее сотрудничество с российским кинематографом было продолжено в военном триллере М.Пташука “В августе 44-го” (2001). Наряду с актерской деятельностью Тышкевич занимает пост президента Фонда польской культуры.


Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру