Сегодня азиатская суть России проявит себя на форуме в Шанхае, где соберутся президенты стран-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Саммит юбилейный, и подготовка к нему была шумная. Видно, что Кремль дал самую широкую санкцию на его освещение. Евроатлантическому миру, очевидно, дается сигнал: помимо “Большой восьмерки” в мире есть и другие неслабые структуры, в которых членство ограничено, но только не для России, самого крупного и единственного в мире политического евроазиата.
Историческая двойственность России стала причиной того, что юбилейный саммит ШОС как бы невзначай назначили за месяц до “Большой восьмерки”, президенты которой в середине июля соберутся в Санкт-Петербурге. Как всякая витиеватая альтернатива, ШОС декларирует свою миссию политическими иероглифами.
С одной стороны, накануне саммита его организаторы забрасывали медийное пространство важными новостями, связанными с предстоящими на нем событиями: о подписании соглашения о сотрудничестве в области образования, о порядке организации и проведения совместных антитеррористических мероприятий на территориях государств-членов, о совместной со странами-наблюдателями (речь, видимо, главным образом идет об Афганистане) борьбе против наркотической угрозы, о едином розыскном реестре органов безопасности и спецслужб, об открытии в Москве штаб-квартиры Делового совета ШОС.
В общем, с формальной стороны организация вовсю занята обеспечением своей главной задачи: укрепления региональной безопасности. Ведь ШОС, как и НАТО, подразумевалась как структура военная, а потом уже как политическая и экономическая. Об этом, в частности, говорит экс-президент Киргизии Аскар Акаев, один из основателей блока:
— Десять лет назад мы говорили только об укреплении общей границы и лишь затем стали развивать экономическое сотрудничество — в первую очередь с Россией и Китаем.
Долгое время самой практической ценностью ШОС была стабильность в Центральной Азии. Причем Китай, с позиции большого соседа, особенного влияния на ситуацию в регионе не оказывал — точнее, влиял своим дежурным присутствием. (Например, кредитуя в республиках только те проекты, которые ему выгодны, — в частности, строительство автотрассы из Синьцзян-Уйгурского автономного района.) Лидеры стран бывшего СССР, говоря друг с другом на понятном языке, за неформальным круглым столом и в привычной манере решали возникающие споры.
Аскар Акаев и Нурсултан Назарбаев примиряли газовые амбиции Ислама Каримова и Сапармурата Ниязова. Те, в свою очередь, вмешивались в так называемый “пресноводный спор” между Киргизией и Казахстаном (когда одна другого заливала водой, открыв приграничную дамбу).
Но с некоторых пор ШОС стал перерастать региональный уровень. И причина тому — вторжение в регион американцев, которые начали с операции в Афганистане, а продолжили тем, что не стали выводить открытую под эту конкретную операцию базу в Киргизии.
Присутствие американской военной базы повлияло на ход “цветной революции” в этой республике далеко не символически: например, вся пропагандистская литература оппозиции печаталась в типографии, которая была собственностью американского посольства, и когда накануне в ней случайно отрубился свет, запасной генератор, который восстановил работу типографии, притащили десантники с “Ганси”. А когда на улицы Бишкека вышли мародеры, единственное, что заставило госдеп попридержать в казармах экспертов по наведению общественного порядка, были заявления российского министра обороны Сергея Иванова о том, что Москва готова помочь русскоязычному населению, если это потребуется.
Сегодня основным учредителям главная задача ШОС понятна: создать пока формальный противовес глобальному влиянию США и наполнять его содержанием в зависимости от мировой конъюнктуры.
Сегодня конъюнктуру определяют два процесса — экспорт демократии на Восток и решение иранской ядерной проблемы. И тот, и другой застопорились, а потому от юбилейного саммита в Шанхае не стоит ждать сенсаций — тут нашему МИДу стоит поверить на слово. Правда, как говорят источники, близкие к организаторам, обсуждается весьма шумный документ, который даст оценку практике “цветных революций” на постсоветском пространстве.
Прорывных решений вроде принятия в ряды членов ШОС новых членов не произойдет. Правда, один из самых активных претендентов, Иран, недвусмысленно упрекает собратьев по силовой Азии в пассивности. Главная интрига протокола — участие в заседании ШОС иранского президента Махмуда Ахмадинежада. Позавчера он призвал на помощь Аллаха, чтобы тот позволил ему принять участие в саммите.
— Дверь перед ним никто закрывать не собирается, но резкостей мы постараемся не допустить, — пообещал “МК” российский чиновник, близкий к рабочим переговорам вокруг саммита с Китаем.
И Россию, и Китай пока устраивает статус наблюдателей, которые имеют Иран, Индия, Пакистан, Монголия и Афганистан.
— В принципе, Индию или Монголию можно было бы принять хоть сегодня, — говорит тот же дипломат, — но Иран обидится. А излишние негативные эмоции возбудят ненужные разговоры. Наша задача — показать, что хоронить ШОС никто не собирается, но и наращивать аппетиты он не будет.
Это, как говорится, политическая китайская грамота: действительно, сегодня нет такой необходимости. Аппетиты альянса, в котором участвует Китай, и так видны невооруженным глазом. ШОСу пока достаточно застолбить место на геополитическом пространстве, чтобы при случае на расширение НАТО на Восток ответить броском на Запад. По крайней мере, в азиатском альянсе не прочь поучаствовать Белоруссия. Но пока и это было бы чересчур. Запад и так уже называет ШОС “союзом диктаторов и авторитарных правителей”. Что, конечно, от излишней ревности.
