На закрытом ужине в Москве бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт повидалась со своим старинным другом — экс-премьером Евгением Примаковым. Сейчас они смело и честно говорят о политике и о любви. Это право они заслужили, им теперь можно все — они сделали историю и вошли в нее. Поужинала вместе с двумя старыми друзьями специальный корреспондент “МК” Мила Кузина.
Историческая встреча состоялась в Центральном доме Советской Армии, ныне именуемом Екатерининским дворцом. Старые друзья, как только увидели друг друга, бросились в объятия и расцеловались. На элегантном черном кардигане Олбрайт от Emmily красовалась брошь — на этот раз белая перламутровая ромашка. В ушах были серебряные серьги в виде бобов. Все отметили, что г-жа Олбрайт похудела и похорошела.
Подали гаспаччо с раковыми шейками. Примаков с удовольствием их выловил и съел, Олбрайт пила красное вино. А потом попросила налить себе водки. Чокалась, но только пригубляла. На сцене кремлевский оркестр исполнял “Времена года” Вивальди. Его сменил импровизированный концерт Олбрайт и Примакова. Когда музыка стихла, они неожиданно запели: “Евге-е-ений!” — вытягивала бывший госсекретарь, “Мадле-е-ен!” — вторил Евгений Максимович. Присутствующие уж стали грешить на водку, но оказалось — оба экс-чиновника вспомнили, как вместе участвовали в капустнике и пели друг другу арии.
Примаков рассказал анекдот: “Провожает жена мужа на работу и ворчит: “Вон сосед свою жену каждый день уходя целует, а ты что?” — “А я ее пока мало знаю”. Г-жа Олбрайт засмеялась, она прекрасно понимает по-русски.
— А почему вы так дружны именно с Примаковым? — спросили ее.
— Потому что я более любвеобильный, чем Лавров, — ответил за подругу Евгений Максимович.
От любви личной перешли к политике.
— Путин намного сильнее своего окружения. И это создает серьезные проблемы, — посетовал Примаков.
— У нас Клинтон тоже хотел остаться президентом на всю жизнь, но законы ему не дали… Меня вообще волнует концентрация власти в России.
Но тут Примаков заступился за президента: “Нам нужна жесткая централизация. Так было всегда. Ты же учила нашу историю?”
Потом заговорили о брошках. “Политический вектор всегда пытались определить по моим украшениям, но я же не виновата, что я женщина и люблю драгоценности, — рассказала г-жа Олбрайт. — Как-то, например, я надела маленькую змейку — и меня тут же прозвали “змеей”. Я решила: ну и ладно, и стала подбирать украшения к ситуации. На переговорах по расширению НАТО на мне была брошь — два паука на паутине. На подписание соглашения о нераспространении ядерного оружия я надела такую маленькую симпатичненькую ракетку. Иванов мне еще тогда сказал: это, видимо, самый маленький американский перехватчик.
— А что значит сегодняшняя белая ромашка?
— Что мне хорошо тут, я люблю Россию, что тут я первый раз увидела белые ночи. Евгений мне как-то организовал экскурсию в Эрмитаж. Это было потрясающе, — г-жа Олбрайт мечтательно улыбнулась.
Они разъехались под “Полет шмеля” и договорились встретиться на следующий день в китайском ресторане.
Что означала ромашка, г-жа Олбрайт рассказала. Но на ней был еще один символ — бобы. В римской традиции это надежда на возрождение, в индийской — любовный амулет.
