Завтра открывается XXVIII Московский фестиваль. Но горячие разговоры вокруг него не стихают уже вторую неделю. Начиная с пресс-конференции в “МК”, когда гендиректор ММКФ Ренат Давлетьяров назвал отказ Михаэля Ханеке от председательства жюри накануне “плевком оргкомитету фестиваля”.
Затем 20 июня сам президент Московского кинофестиваля Никита Михалков на прямой линии с читателями “МК” сказал: “Я думаю, когда все члены жюри соберутся в Москве — 22 июня, — они сами решат, кто будет председателем”. И вот вчерашняя новость: председателем выбран член жюри — польский режиссер Анджей Жулавский. Поскольку все так стремительно меняется, мы публикуем часть самых горячих вопросов, которые задавали наши читатели Михалкову, и его ответы сегодня. Целиком прямую линию — читайте в “МК” завтра.
— Никита Сергеевич, а если б вы позвонили Ханеке после его отказа, он бы, наверное, переменил свое решение и приехал?
— Я не стал этого делать в силу того, что не вижу необходимости в таком допинге — уговаривать его... Вы понимаете, какая штука — мне очень важно, чтобы фестиваль не зависел ни от звезд, ни от председателя жюри. На Каннский фестиваль приезжают звезды не только потому, что это фестиваль мирового уровня, а это “толчковая нога” для проката картин в Европе.
— Но Россия же тоже вышла, как говорят, чуть ли не на третью позицию по прокату в Европе.
— Как только будут понимать режиссеры и продюсеры, что их карман зависит от того, как будет картина промоутроваться в России, все будут сами приезжать. Ведь выход картины в прокат России — это ни много ни мало, а 100 миллионов потенциальных зрителей.
И я еще раз подтверждаю: мы никогда больше не будем платить за приезд звезд в Россию! Мы не будем платить звездам за то, что они приезжают в нашу страну. Мы не будем платить членам жюри за то, что они работают, — они и так обслуживаются по высшему классу. Да, когда звезда просит самолет и мы хотим ее видеть, мы оплачиваем ей самолет. Но за то, что она приезжает сюда, платить деньги — никогда! Получается, мы вынуждены платить, чтобы человек приехал, потому что вроде бы ничем другим и заманить нельзя. Что это — про Россию, про родину Пушкина и Толстого, разговор? Я на дух такие разговоры не могу воспринимать.
— Чтобы далеко не ходить за примером — конкурсный американский фильм “Спросить у пыли” режиссера Роберта Тауна: продюсер — Том Круз, актеры — Колин Фаррел, Сальма Хайек, Дональд Сазерленд, Вэл Килмер, Ева Мендес. И из них, как говорят, не приезжает никто.
— Те, с кем я разговаривал еще зимой, говорили, что да, все здорово, но у меня съемки — не могу! Но звезды будут. И Клод Лелюш, и Жерар Депардье, и Бертран Блие. Собирается приехать Моника Беллуччи. (Трое последних — с конкурсной лентой “Сколько ты стоишь?”. — Е.А.) Представляете, что было бы пять лет назад, если б так отказался приехать Михаэль Ханеке? Что бы писали про фестиваль? А сейчас? Ну отказался, ну и что...
— А все-таки, Никита Сергеевич, а какое ваше личное отношение к его поступку?
— Да никакое. Ну, каприз звезды. Посулили ему первый американский проект... Ладно фестиваль, он кинул своего продюсера, с которым должен был снимать картину в августе — вот у того трагедия, вот это серьезно, — там уже все было в запуске, вложены деньги. И вдруг все перебивают американцы. Ну, Ханеке первая картина с ними важна, что ж делать. Другое дело, он мне не интересен как человек. Хотя это не повод отменить его ретроспективу — это совершенно отдельная история.
— Ее же отменили.
— Я считаю, что это неправильно. И я буду настаивать, потому что это мелко и глупо выглядит. То, что он сделал, не отрицает его кино.
