65 лет назад в истории нашей страны открылась черная страница — Великая Отечественная война. Одним из средств, позволивших нам победить в ней, стал танк “Т-34”. “Чудо технической мысли”, “ласточка в танковых войсках”, “грозное оружие Победы” — как только не называют этот танк, признанный лучшим танком Второй мировой войны. На медали “За оборону Москвы” не случайно изображена именно легендарная “тридцатьчетверка”. Боевое крещение “Т-34” получил в Подмосковье. Осенью и зимой 1941 года он заставил оккупантов отступать от столицы. Одна из машин теперь застыла на постаменте в подмосковной деревне Шолохово, рядом с единственным в мире Музеем истории танка “Т-34”. Создала этот музей Лариса Васильева, известная писательница и поэтесса — дочь одного из конструкторов победоносной машины.
— Когда у британского премьер-министра Черчилля в 1945 году спросили, какое оружие Второй мировой войны он считает лучшим, — рассказывает на экскурсиях по своему музею Лариса Николаевна, — он ответил: “Английская линейная пушка, немецкий самолет “Мессершмитт” и советский танк “Т-34”. Но если о первых двух мне известно все, то я никак не могу понять, кто и как создал чудо-танк”. В своем музее мы решили приподнять завесу над этой тайной, во всех мелочах стараясь воссоздать историю появления “Т-34”.
— Лариса Николаевна, вы поэтесса — и вдруг танки любите…
— Ой, я их и сейчас недолюбливаю. Хотя их в музее восемь человек, потому что они живые существа в большой степени. В них вложено очень много человеческой души. Все получилось спонтанно, но и подготовлено судьбой. В 1942 году Сталинскую премию за создание “тридцатьчетверки” получили трое: генеральный конструктор Кошкин, его заместитель Морозов и мой отец, начальник конструкторского бюро Кучеренко. До двенадцати лет я росла при заводе, на котором делались танки. Этот танк для меня — вроде сводного брата, а может, и родного.
— Вы, наверное, с детства с техникой дружите?
— Нет, что вы. Во-первых, я никогда не знала, над чем работает отец. Все было засекречено. В анкетах я всегда писала: инженер-конструктор, без подробностей. Во-вторых, мне это было не интересно. Танк был для меня просто страшный зверь, который отнимал у меня отца. Он со мной лишний раз куда-то не пошел, не поговорил, не посидел — все было отдано танку. Отца все очень любили на заводе. Огромный, под два метра ростом, очень красивый, с дивными синими глазами; все его звали “батя”. Он целыми днями пропадал на заводе. Мама работала там же. Отец любил детей. Опекал целый детский дом во время эвакуации в Нижнем Тагиле. Это были его дети. Однажды отец привел меня туда — это была ошибка. Детдомовцы очень взревновали его, одна девчонка даже ущипнула меня. Потом они приезжали к нам “смотреть Москву” — по 15 человек у нас спали на полу. Многие из них пошли по танковой специализации. Единственный человек, который был далек от его профессии, — я.
— Главным “отцом” “Т-34” считается Кошкин…
— Кошкин был великий организатор, он очень многое сделал, начиная с 1937 года, когда пришел. Но до него очень много сделал его предшественник, которого посадили, — инженер-конструктор Афанасий Фирсов. С него начиналась идея “Т-34”. Это учитель, без него бы ничего не было. На все нужно смотреть с позиции того времени. Слишком много было танков с поломанными коробками скоростей, чтобы не считать это вредительством. Кошкин принял от Фирсова КБ, больше посадить он никого не дал.
— Конструкторы были обласканы вождем?
— Как сказать. Отец был заместителем Фирсова. “Тридцатьчетверка” и все, что с ней происходило на Украине, была не слишком перспективной, чтобы Сталин это замечал. Но свои связи в правительстве были — например, с Орджоникидзе. Кошкина же некогда было ласкать. Он ощущал свой звездный час, но чувствовал, что это и его конец. Что он останется в истории в связи с “Т-34”. В марте 1940 года, во время перехода двух экспериментальных танков из Харькова в Москву, он тяжело заболел и вскоре умер. Танк надо было доводить до ума. Неоценима роль всех конструкторов: М.Таршинова, Я.Барана, А.Молоштанова и других. “Т-34” 1940 года и последующих годов очень сильно отличаются. Николай Кучеренко вместе с инженером Александром Морозовым принял у Кошкина конструкторское бюро. Было бы неправильным считать, что Кошкин — единственный создатель танка “Т-34”, но и было бы неправильным так не считать.
— Кто больше всего сделал для “Т-34”?
— Мой отец отвечал: “Не хватит пальцев ни на руках, ни на ногах, ни у вас, ни у меня, ни у сотен людей, чтобы сосчитать”. “Т-34” делала вся страна, пять заводов. Свои модификации, свои сложности. Стереотип — одно, два, три имени — ни о чем не говорит.
— Какие-то недостатки у этого танка были?
— Да, в первую очередь внутренние: там сложно было находиться. На ухабах человек трясся и бился об железо. Немецкие были обиты внутри. Но советские люди все могли вынести. Потом, в танк помещалось только четыре человека, а у немцев — пять. Намного хуже немецких были оптические приборы. Экипажи чаще всего просто не умели как следует управлять только что поступившими на вооружение новыми танками и ремонтировать их.
— А явные преимущества?
— В музее есть два экспоната — кусок гусеницы “Т-34” и немецкого танка “Т-4”, такого же по классу. Это как сапоги и туфли на высоких каблуках. Проходимость — нулевая. Куда он пошел, этот сумасшедший? В декабре в Берлине зеленая трава и розочки отцветают, а у нас…
— Что за история спора про гусеницы и колеса?
— Предшественник “Т-34”, танк серии “БТ”, был колесно-гусеничный. Его прародина, как и многих других, — заграница. Была концепция, что война будет идти в Европе, а там дороги хорошие, сворачивать не надо. А если надо, то можно переобуть колеса на гусеницы. Как во время боя это переобувание устраивать — непонятно. Харьковское КБ предложило только гусеничный средний танк. Многие на военном совете в 1939 году решительно противостояли этой идее, насмехались над Кошкиным, говорили, что это “калоши без ботинок”. Слово взял Сталин — сказал, чтобы конструкторы, раз так уверены, делали два проекта. Оба танка прошли испытания, но гусеничный победил по всем показателям. Его и приняли в серию.
— Танк делали во время войны…
— Гитлер узнал о существовании “Т-34” только на третий день после нападения на СССР. Он приказал повернуть победно шедшую на Москву танковую армию Гудериана: “Харьков важнее, чем Москва”. Однако 40 эшелонов с оборудованием и танкостроителями уже собрались в эвакуацию из Украины на Урал. Там продолжалась работа по усовершенствованию танка — была улучшена башня, усилена пушка (вместо 76 мм стала более мощная — 85 мм). Именно 5 декабря 1941 года, в день начала наступления наших войск под Москвой, первый танк “Т-34” был выпущен на эвакуированном заводе в Нижнем Тагиле. Я помню, что время от времени раздавались звонки ночью. Отец часто перезванивался с директорами заводов по всей стране. Слышимость была плохой, он очень кричал, что планы не выполняются. У отца было два таланта: организаторский и конструкторский. Из-за них его после войны перевели в Москву.
Генерал Гудериан впоследствии написал об этом: “6 октября 1941 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков
“Т-34”. Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить... Потери русских были значительно меньше наших. Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков “Т-34” только при особо благоприятных условиях. Например, наш танк Т-IV со своей короткоствольной 75-миллиметровой пушкой имел возможность уничтожить танк “Т-34” только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи”.
— Переехав в Москву, вы были вхожи в Кремль? Тайны “Кремлевских жен” откуда почерпнули?
— Отец возглавил Главное управление по производству танков. Он был каким-то образом близок к кремлевскому миру, но я себя никогда не ощущала кремлевской дочкой. Мы не жили в Доме правительства. Иногда лишь появлялись кремлевские продукты. Отец общался со многими военными. Большое впечатление произвел Рокоссовский, очень красивый мужчина. Я помню, как у нас в квартире стоят мама и Константин Константинович — на фоне окна, вечереет, — и о чем-то разговаривают. Мне почему-то это не понравилось. Когда я подросла, стали появляться молодые люди из тех кругов, но они были настолько малоинтересны, с ними не было о чем говорить. Я видела всех этих женщин. Моя книга “Кремлевские жены” — не случайное сочинение. Отец дружил с сыном Ворошилова, Петром Климентьевичем. Он делал тяжелые танки “КВ” — “Клим Ворошилов” и “ИС” — “Иосиф Сталин”. С внуком Ворошилова меня знакомили, но я ему не понравилась, а он мне. Кремлевские же девочки были очень сознательными и умными.
— Как же такой далекий от техники человек, как вы, взялся за танковый музей?
— В сущности, это — любовь к отцу. В женском творчестве много посвящений мужчинам, есть сыновьям, например у Ахматовой, но вот отцам — нет. А для меня отец вообще был идеалом мужчины. Он внезапно заболел в 1976 году и умирал под звуки салюта в День танкиста. Я читала ему стихи, свои, чужие, пообещала написать книгу о нем. А он сказал: “Зачем обо мне — надо о нас, но что ты о нас знаешь…”. Стала собирать информацию, документы, вещи, на которые, как на “музейные”, смотреть меня научил Семен Михайлович Гейченко, директор пушкинского Михайловского. Но люди, создававшие танк, ничего не хотели мне рассказывать. Они засекреченные были уже в своей голове. И тут мне помог… Толстой. Он написал “Войну и мир”, в которой, если сравнить с книгой “Война 1812 года и русское общество”, обнаруживается масса вымысла. И я написала роман-воспоминание, посвященный отцу, где в предисловии оговаривала, что в основе повествования лежит история танка “Т-34”. Мне стали присылать письма. Кто-то ругал, кто-то хвалил, а кто-то присылал чертежи, воспоминания, пропуски на завод, в вагон на эвакуацию. Собиралась коллекция, и Гейченко мне сказал: “Делай музей”.
— Почему именно в Шолохове?
— Там находится наша дача, где последние годы жил отец. Там первоначально разместился музей. Именно с того места 6 декабря 1941 года пошли наши “тридцатьчетверки” в наступление на Лобню. Это было самое близкое к Москве место. Шли танки именно по нашему участку. После войны давали землю под дачи. По воле судьбы здесь поселились танкисты. 2 мая 1985 года на своей даче я открыла Музей танкостроителей. Пришло столько народа, что провалился пол. Интерес объяснялся просто: о бренде “танк Т-34” никто ничего не знал. Танк был засекречен — до 1989 года он находился на вооружении в некоторых странах. Люди приходили смотреть. В 90-е стали появляться иностранцы, пытались скупить все на корню. Есть книга о 18 величайших творениях рук человеческих — от нашей страны там только танк “Т-34”. Я поняла, что музей этого танка надо сохранить. Благодаря пониманию многих людей в 2001 году началось строительство музейного комплекса. Строили всем миром. Участвовали столичное правительство, Московской области, администрация Лобни, Главное бронетанковое управление и отдельные люди. Экспонаты развешивали всю ночь перед открытием, убирались, мыли полы… В последний момент с Украины привезли макет танка — его не пропускали через таможню без мзды. Начальник ГАИ говорил: “Никто к вам не приедет, кому вы нужны со своим танком”. Поспорили на ящик коньяку. Народу было море, открывал музей губернатор Борис Громов, а у меня в голове все звучали слова отца: “Деточка, да с чем же ты можешь справиться, ты на даче не можешь ничего сделать, не то что книжку о танке писать…”
— Теперь можно отдыхать?
— Оказалось — это только начало, теперь все надо регистрировать, оформлять и музей, и землю. Юристы доводили меня до белого каления. Популярность музея растет. Очень помогают друзья-соратники — полковник Игорь Желтов и гендиректор общественной организации “Атлантида — XXI век” Галина Чикова. Приезжают школьники, ветераны, иностранцы. Проводим концерты, праздники. Один “Т-34” нам подарил МФТИ. Позже начальник Главного автобронетанкового управления генерал-полковник Сергей Александрович Маев передал музею еще пять знаменитых танков. К нам присоединилась вдова маршала бронетанковых войск Екатерина Сергеевна Катукова. Она передала вещи своего мужа, прославленного полководца, с которым прошла всю войну до Берлина. Сейчас она председатель совета музея. На втором этаже музея мы рассказываем о маршале Катукове и трех танкистах. Еще будучи комбригом в сражении под Мценском, он сумел с 48 “Т-34” остановить более пятисот танков немецкого генерала Гудериана. Сейчас нам должны передать землю в пользование. Здание небольшое, места не хватает, много экспонатов так и лежит у меня на даче. Мечтаю построить вторую часть комплекса, нужно закрыть танки стеклянными колпаками. Наш танк — колобок, который по сусекам метен. Его делали все. Он защищал всех. Теперь все должны защищать его музей. Наше прошлое, которое олицетворяет эта фантастическая машина.
СПРАВКА "МК"
Лариса Васильева, поэтесса, писательница, профессор Ноттингемского университета и академик Академии российской словесности. Автор сборников стихов: “Льняная луна”, “Огневица”, “Лебеда” и проч. Перу Васильевой принадлежат книги “Альбион и тайна времени” — серия очерков об Англии, “Книга об отце”, “Кремлевские жены”, “Дети Кремля”, “Жены русской короны”, “Жена и муза”, “Душа Москвы” и др. Многие произведения Ларисы Васильевой переведены за рубежом; она также возглавляет информационное содружество “Атлантида — XXI век”.
К началу Великой Отечественной войны было выпущено 1066 “тридцатьчетверок”, за годы войны — свыше 66000. “Тридцатьчетверка” — совершенная для того времени машина: отменная бронезащита, высокая огневая мощь (пушка и два пулемета), дизельный двигатель В-2 — сосредоточила лучшие достижения научно-технической мысли. Танк обладал лучшей подвижностью. Он развивал скорость до 48 км/ч, был надежным в бою, “поворотливым” и способным преодолевать любое бездорожье. Постоянно шла работа по усовершенствованию модели. В результате удалось пересмотреть 765 наименований деталей, что значительно упростило процесс изготовления машины и увеличило количество выпускаемых танков.
Музей, посвященный одному танку, — единственный в мире. Но памятники этой легендарной боевой машине стоят не только по всей России, но и за рубежом, даже там, где “тридцатьчетверка” не воевала. По количеству памятников это оружие занимает первое место в мире. В Волоколамске, Липецке, Тамбове, Николаеве, Белгороде, Орле, Мурманске, Острогожске, Днепропетровске, селе Поныри (Курская обл.), Уфе, Берлине, Лондоне… В Австралии “Т-34” — символ победы человечества над чудищем нацизма, поскольку, как говорят австралийцы: “Этот танк — очень красивое творение рук человека”. В разные годы танк “Т-34” находился на вооружении 45 государств мира, в России — до 1997 года.
