Черный седан на огромной скорости летит по автостраде. За ним, сверкая мигалками, несется вереница патрульных машин. А над этой кавалькадой кружит патрульный вертолет, не оставляя преступникам шансов скрыться…
Для нас это пока в диковинку. А на Диком Западе иногда случается. Правда, чаще в кино, когда на экране бравые полицейские парни в очередной раз спасают мир. Но и в России есть воздушные асы, которые в погоне за преступниками легко заткнут за пояс заморских супергероев. Корреспонденту “МК” посчастливилось встретиться с ними и совершить полет над столицей.
Через массивную вертушку КПП попадаем на летное поле подмосковного аэропорта “Быково”. Сейчас он закрыт для гражданских рейсов: вдоль взлетной полосы громоздятся многочисленные “транспортники”, пожарные и огромные грузовые вертолеты МЧС. Тут же базируется и авиаотряд столичного ГУВД. Время в аэропорту словно остановилось. Редко где мелькнет фигура в комбинезоне. Над взлетной полосой колышется густое марево, а само здание аэровокзала сонно глядит огромными окнами на фюзеляжи самолетов, стоящих на краю аэродрома.
— Еще курсантом здесь летал, — рассказывает мой проводник Сергей, летчик отдельного авиационного отряда специального назначения ГУВД Москвы. — А сейчас тут только тяжелая авиация осталась.
За пригорком на взлетной полосе уже вовсю раскручивает лопасти белый “Ми-8” с синей полосой и надписью “милиция” на борту.
Первое, что бросается в глаза, когда забираешься в чрево вертолета, — огромный, в половину салона, ядовито-желтый дополнительный бак. Это необходимость — при благоприятной погоде пустой “Ми-8” кушает 600 литров керосина в час. Однако идеальные условия — большая редкость, тем более над столицей. Да и пустым в воздух он никогда не поднимается. Порой “Ми-8” вынужден брать на борт до 20 милиционеров в полной амуниции.
Летчик и штурман сосредоточенно щелкают тумблерами на приборной панели — готовят машину к полету. Тем временем легкий трап уже поднят в салон, и вертолет медленно выруливает на взлетную полосу. От нарастающего рева турбины все внутренности машины трясутся мелкой дрожью, и у меня с непривычки закладывает уши. Кстати, остеохондроз — постоянный спутник пилотов винтокрылых машин. Не спасают ни шлемы, ни специальные кресла-сиденья — так сильно вибрирует корпус.
В начале взлетной полосы вертолет внезапно останавливается и тут же взмывает в воздух. Прильнув к иллюминатору, успеваю лишь заметить, как поток воздуха из-под винта прижимает к земле и разгоняет волнами траву, что растет между дорожками. Зависнув на несколько секунд в десяти метрах над землей, огромная машина, чуть покачиваясь из стороны в сторону, вновь мягко касается бетона.
— Зачем он это делает? — стараясь перекричать шум винта, спрашиваю у сидящего рядом парня в оранжевой бейсболке — бортинженера Алексея Еремеева.
— Перед вылетом все системы проверяет! Мало ли что… Так положено! — улыбается тот.
Тем временем диспетчер дает “добро” на взлет, и “Ми-8” начинает разгон по черной от следов шасси полосе. Пилот сознательно поднимает машину в воздух “с разбега” — так нагрузка меньше. Заложив вираж над аэродромом, берем курс в сторону Москвы.
С высоты птичьего полета все кажется совсем другим. Мир словно становится объемнее. Огромный город раскинулся до самого горизонта. Рядом с заборами шикарных особняков с ярко-салатовыми лужайками и цветастыми шезлонгами гнездятся убогие “нахаловки”. Меж холмов, искрясь на солнце, извивается Москва-река, разделяя город на две части. Высота!
— Смотри, вон там — Волгоградка, — кричит мне на ухо Алексей.
Прямо под нами — серая лента шоссе, по которому в город неторопливо течет река машин. Отсюда все кажется почти игрушечным. Красота!
За МКАДом под восхищенные взгляды местной детворы садимся на пустырь, где нас уже ждут сотрудники экологической милиции. Им сегодня предстоит искать незаконные свалки на юго-западе столицы. Бывает, что отходы бросают прямо на территории предприятий или даже режимных объектов, куда милиционеров не всегда пускают. А с воздуха все можно разглядеть и задокументировать.
— Отряд наш существует всего год, — рассказывает командир подполковник Олег Тарасов. — До этого была авиационная служба МВД, где гражданские пилоты летали с милиционерами. А теперь мы полностью автономное милицейское подразделение.
— Олег Николаевич, припомните какой-нибудь интересный случай…
— Да у нас все время что-то интересное происходит. Так сразу и не вспомнишь… Вот, например, при высадке спецназ так и норовит машинально что-нибудь из салона утащить. Куртку там летную или еще что… Еще в Чечне такое было. Везешь группу на высадку (сам Тарасов и его заместитель Владимир Ходаковский по 8 лет отлетали в вертолетном полку в Моздоке. — Авт.), летишь под огнем, все нервничают. Ну а когда высадка — они хватают все что под руку попадется — и вон из вертолета. Не специально, конечно, а потому что в суматохе не разобрались. Потом штурман в салон выходит, а вертолет пустой. А так и без курьезов у нас забот хватает. Вместе с сотрудниками ГАИ наблюдаем за пробками и тайными тропами — чтобы всякие злодеи в Москву не пробрались. Машины угнанные ищем. Со спецназом работаем. На днях, кстати, на учениях спецов на крышу здания сбрасывали. Нам недавно канат специальный из центра прислали — с такой пропиткой, чтобы руки не горели.
— Когда летишь над городом, приходится соблюдать осторожность?
— Безусловно. Особенно когда внизу — высотные здания. Есть так называемый эффект воздушной подушки. Вертолет же не просто так в воздухе держится, а опирается на столб воздуха, который гонит из-под винта вниз. Если внизу пустырь или взлетная полоса — проблем нет. Другое дело, когда зависаешь над крышей здания. Площадь маленькая, и край этой подушки может сорваться вниз. И тогда вертолет опору потеряет... Поэтому мы спецназовцев на крышу на веревках спускаем.
— На дверце кабины написано “Александр Непокрытых”. Почему?
— Это наш друг — героически погибший командир одного из первых экипажей отряда, — поясняет заместитель командира Владимир Ходаковский. — Саша в 2002 году в командировке в Чечне был, так его борт из ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс) сбили. Вертолет в клочья разнесло…
Летчики признаются, что случайных людей в отряде нет. Просятся, конечно, ребята со стороны, но им приходится отказывать. Порой просто из-за того, что возможностей для тренировок нет. Пока еще новый человек в курс дела войдет… Поэтому пилотов ищут через проверенные каналы.
— Мы молодое, динамичное подразделение, — говорит Ходаковский. — Скоро получим три новых “Ка-226”. Будет у нас пять вертолетов вместо двух (помимо “Ми-8” у отряда есть еще “морской” — “Ка-32”, но он пока на ремонте. — Прим. авт.). Там начинка — ого-го: камеры слежения, которые картинку смогут посылать прямо в информационный центр ГИБДД, радары для поиска угнанных машин. Сейчас формируем экипажи. А на днях приняли первый дирижабль наблюдения. Правда, взлетать он пока будет с Жуковского.
Еще в отряде ГУВД планируют организовать две вертолетные площадки, чтобы город на две части поделить и сократить время подлета.
— Например, где-то на севере столицы стрельба — банк грабят, — рассуждают ребята. — Нам лететь туда 20 минут. Разве это дело? Пока мы там окажемся, налетчики уже уедут. Поэтому в скором времени планируем перейти на вахтенные дежурства. Уже и вагончики новые завезли. А если тут нужно будет разместить оперативную группу спецназа (чтобы в городе не забирать), то и их расселим. Технику получаем, создаем авиационно-техническую базу, ремонтную думаем открыть.
Трудностей в работе отряда пока тоже достаточно. Например, не хватает авиационных техников, инженеров.
— Мы-то фанаты, — улыбается Алексей Еремеев. — Мне вот дай метлу, скажи, что она летает, — я отвечу “есть” и полечу. А вот техников заинтересовать нужно…
— В общем, дел у нас хватает, — резюмирует Тарасов. — Но мы ведь не можем не летать. Знаешь, когда какое-то время на земле проведешь, а потом мимо аэропорта проедешь, как почувствуешь этот запах жженого керосина — внутри так и защемит… Поэтому летчики, когда на пенсию уходят, то стараются забраться как можно дальше в леса — чтобы душу себе не травить.
Пока мы разговаривали, техники подогнали огромную машину-заправщик и залили бак “Ми-8” авиационным керосином. Завтра утром пилоты снова поднимут тяжелую машину в воздух и возьмут курс на столицу.
