За внезапно свалившийся на Москву чемпионат Европы по художественной гимнастике — перешел он к нам от совсем не готовой к такому празднику красоты Португалии — ответственность несет Ирина Винер. А кто еще?
Так что Крылатское готовится к большой художественной гимнастике. Заявки на участие в чемпионате Европы, который пройдет в сентябре в Москве, подали уже 33 страны. Не так давно в Крылатском побывали представители Европейского гимнастического союза (UEG). Побывали, посмотрели на строящийся спортивно-оздоровительный центр “Динамо”. Кажется, ни в чем особенно не засомневались. А чего сомневаться-то? Сильная, жесткая, чертовски обаятельная Винер знает, как надо и что надо. Только вдруг заявляет, что умывает руки, как Понтий Пилат.
— И почему это вы, Ирина Александровна, умываете руки?
— А что прикажете делать? Представьте ситуацию, в которой я сегодня нахожусь. Спрашиваете, как дела? Дела хорошие. Настолько хорошие, что аж тяжело. Чемпионка мира Ольга Капранова, чемпионка мира Вера Сесина, олимпийская чемпионка Алина Кабаева… кто-то из них должен уйти, вернее, не выйти на чемпионате Европы. Только два человека имеют право от страны выступить в индивидуальной программе. К сожалению. К большому сожалению. И поэтому я, как Понтий Пилат, умываю руки. И все отдаю на откуп спортивному принципу.
— Кабаева выиграла чемпионат России, но дальше участвовала не во всех соревнованиях. Это говорит о том, что вы ее бережете, она себя бережет или что она и так хорошо готова?
— Это говорит о том, что ей не нужно часто выступать, потому что бесконечными стартами “затирается” эмоциональный фон. А Алина без эмоций — ничто. Мы это уже хорошо знаем — накопили опыт. После полутора лет отсутствия она пришла на свое место, к мамке Ире. Почему? Потому что те эмоции, которые она получила за полтора года вне зала, равняются для нее нулю, даже уходят в минус.
— Ваш эмоциональный фон тоже, наверное, нуждается в подпитке — слово знаете такое короткое: отпуск?
— Море — это рай. Опускаешь голову вниз — и оказываешься в раю, среди этих рыбок разноцветных, среди великолепных кораллов… Вот об этом я часто и мечтаю. Иногда даже езжу.
— Телефон отключаете?
— Да вы что! Нет, я все время на связи. Но если целый год не отдыхал, это очень здорово чувствуется, потому что фанатизм так же наказуем, как и безделье. Нельзя только вырабатывать себя. Один умный человек сказал: можно делать 20 процентов работы и получать 80 процентов результата. А можно наоборот. Я иногда останавливаюсь, перевожу дух от нашей беготни и вижу, что это действительно так. Поэтому редко, но говорю себе: “Стоп. Давай вали отсюда!”
— Наслаждаетесь, а потом жалеете?
— В прошлом году была в Москве мадам Абруцини — очень серьезный товарищ, президент нашего технического комитета в FIG (Международная федерация гимнастики) — посмотрела на меня и сказала: “Езжай и отдыхай!” И я поехала и отдохнула, перед самым этапом Гран-при. Оля Капранова заняла там 7-е место, а я, встретившись с Абруцини, сказала: “Видите, мадам, вот вам отдых”. А она так хитро улыбнулась: “Не отдых — а плата за него. Отдохнула — а теперь оплати”. Я в ответ: “Большое вам спасибо!”
— Зачем при боеспособной Кабаевой вам нужна Ирина Чащина? Зачем вы ее уговаривали вернуться?
— Мне бы очень хотелось, чтобы она вернулась и выступала. И я просила ее, чтобы она подумала, но Ира на меня внимательно посмотрела и сказала: “Зачем?” Может, кому-то это действительно непонятно, но Алина сегодня — это Алина 1999 года. Я бы хотела, чтобы и Чащина туда вернулась. И если Ира сможет, будет здорово. И ей это по силам. Вот Алина на чемпионате России очень нервничала. Очень. Я сказала: “Что ты нервничаешь? Что у тебя — воспоминание о будущем? Нет ничего того, что было! Никаких наград, заслуг, не вспоминай! Ты пришла, чтобы доставлять удовольствие себе и людям? Иди и доставляй! А на результат мы с тобой не обращаем внимания. Только на любовь — к искусству”. Она сразу повеселела и пошла. Выдала такое упражнение с булавами, что ей стали и топать, и хлопать.
— Что значит, что Алина вернулась в 99-й год, куда вы хотели бы отправить и Чащину?
— Представьте, Кабаевой сейчас 17. Но она очень внимательно слушает все замечания, она выполняет все, что я говорю, причем беспрекословно. Она стала другим человеком по сравнению с тем, что было в 2004 году. Я очень ею довольна.
— Как ей это удается? Ушла, вернулась…
— Дело в том, что у нее нет верхней планки мастерства. Это — данные от природы, а остальное — все эмоции. Если она эмоционально заряжена, она может горы свернуть. Но если эмоции подвергаются какому-то испытанию, какому-то негативу — все! Это — ничто. Это — тряпка. Поэтому когда в прошлом году Алина в августе только начала заниматься, я сказала: “К миру готовиться не будем. Только к Европе!” Она говорит: “Как?” — “Вот так”. — “Буду!” — “Пожалуйста”.
— То есть ослушалась?
— Я вообще детям всегда говорю: будет так, как я сказала. Вы слушайте меня. Что-то мне дано. И это не я говорю, а голос свыше, что ли? И что получилось в результате — она выступила неудачно на каких-то соревнованиях, потом заболела… Так и вышло, что пришлось готовиться к Европе.
— Вера Сесина и Ольга Капранова, наши чемпионки мира, пришедшие на смену Алине, а оказавшиеся рядом, как они?
— Оля Капранова пережила нелегкий этап. Блестяще выиграв чемпионат мира, она… Вы понимаете, сейчас у нее все хорошо. Сейчас она восстановилась и все у нее с головой в порядке. А в начале года в этой голове происходили некие важные процессы. Я уверена, что у каждого человека есть второй переходный возраст. Как у Толстого: от детства к отрочеству, а потом — от отрочества к юности. Вот этот второй период даже более тяжелый, чем первый. Поэтому, когда еще не было даже вернувшейся Алины, а были лишь Оля и Вера, у Капрановой начались какие-то метания, чувство, что она что-то недоделала, в чем-то сомневается, чему-то не верит. Хотя все уже было доказано на чемпионате мира, где она стала пятикратной чемпионкой! Ведь бешеное начало карьеры! Даже у Кабаевой такого не было. А тут вдруг она опять стала качаться, и был даже момент, когда я сказала: “Олечка, ты не забывай, что я главный тренер. Я могу тебя отчислить со сборов за такое отношение к делу”. Я сказала такую фразу, что сейчас мне от нее даже не по себе. Но потом все, к счастью, вновь перевернулось. Да, а Вера-то сразу поняла, что если не взяться за дело как следует, то будет просто копец. Поэтому она безропотно тренировалась, что-то бубнила-бубнила себе под нос, но выходила и делала все как положено. А вы спрашиваете, почему я руки умываю? Вот и выбери из них. Как-то они должны будут друг с другом объясниться. Правда, еще существует такое понятие, как готовность номер 1. И в сентябре мы еще посмотрим, кто на что способен.
— Многие виды спорта идут на изменение правил. В художественной гимнастике эта революция произошла уже год назад. Пережили?
— Да, все правильно. Абруцини — гений.
— Как вам удалось смириться?
— Я всегда хотела идти по такому пути: сложнее, еще сложнее. Услышав новые предложения по упрощению, сказала: “Все, я заканчиваю! Больше я работать не буду!” Абруцини хлопала дверью, когда я что-то предлагала, — теперь я захлопала: “Все, я больше не тренер. Все, мадам, я заканчиваю”. Абруцини меня убеждала, говорила, что с новыми правилами гимнасткам станет свободнее… И как-то мы сидели с ней за обедом, уже была такая теплая обстановка, и она мне сказала: “Ирина, зачем ты рвешь на себе волосы? Не рви, все будет нормально, вот увидишь…” Я приехала, убрала из программ все “неправильные” элементы и увидела, что она стопроцентно права. И я позвонила мадам и сказала, что она — умная, а я — глупая и что я склоняюсь перед ней в реверансе...
— А она бы вам позвонила?
— Я не могу по-другому. У меня обостренное чувство справедливости, я Лев по гороскопу, и мне удовольствие доставляет сказать, что я была не права. Просто... Надо просто искать. В Дмитрове, например, девочки крутят такие пируэты! Для нас сейчас это очень актуально. Поэтому я туда на стажировку, в детскую спортивную школу, несмотря на шипение по углам, отправила Сесину с Капрановой и Соловьевой. Вот все ноют: этого нет, того нет, сего! А ты хоть немножко попроси. Вот я, например, недавно сказала по телевидению: да, я попрошайка! На всю Россию говорю: за детей прошу! Везде, где могу. А почему нет? Я же прошу не для себя. А для страны. И для детей, верно? Что толку ныть? И не надо убегать из России — Россия ведь под Богом ходит.
